– Дженна!
– Милая моя!
– Молодцы, девочки, не могли её поддержать? Иоки, на весь вечер проглоти язык, иначе я тебе его отрежу!
– А что я? Вы видели его задницу? Он горячий! Чересчур горячий для нашей Дженны! Она его не удовлетворит…
– Иоки, твои гормоны нас всех уже раздражают. Веди себя прилично!
Мотаю головой, слыша неприятную ругань в кухне. Это так обидно, знать, что они такого низкого мнения обо мне и до сих пор отзываются о Хэйли с такой любовью, когда он козёл. Кент был прав, не стоило щадить их чувств, надо было сказать правду. Но этот поезд я упустила.
Вхожу в столовую, где мужчины двигают стулья и раскладывают приборы.
– Давай, я, – предлагаю помощь Ачэку и забираю у него коробку с вилками, ложками и ножами.
– Итак, Дженна, что может твой ковбой? Он выдержит нашу скачку? – облокачиваясь о стол, интересуется Билли.
– Прекратите. Вы не будете его испытывать. А если хотите это сделать, то сначала взгляните в зеркало. Разговор завершён, – рыкаю я, выкладывая приборы.
– Ты делаешь этого ветеринаришку куском жалкой коровьей лепёшки, Дженна. Ты так яро бросаешься на его защиту, что это даёт нам повод считать его слабаком, – поддевает меня Лони. Он идеально подходит Иоки. Такой же наглый и гадкий сейчас.
– Советую тебе лучше ублажать свою жену, Лони, она только что описывала моего мужчину, как самого горячего жеребца на планете. И я уверена, что именно она ущипнула его прекрасную задницу, – язвительно тяну, наблюдая, как темноволосый парень моментально закипает от гнева.
– Иоки! – орёт он, вылетая из столовой.
– Дженна, как не стыдно? – Качает головой папа.
– А что? Он первый начал. – Пожимаю плечами.
– Хэйли вам даже чёртового карандаша не привёз, а Кент качественную выпивку, а вы так к нему относитесь. Уж кому и должно быть стыдно, так это вам, – добавляю, указывая ножом на каждого.
– Хэйли хотя бы не был таким зазнайкой. Ты только посмотри на своего Кента, Дженна. Он не вписывается сюда, – возмущается Ванбли. Он старше меня на десять лет, но ума от этого не больно много приобрёл.
– Не тебе решать, вписывается он сюда или нет. Он городской, и мы живём в Чикаго. Ты тоже не впишешься в нашу жизнь, – парирую я.
– А-а-а, так это уже не твоя жизнь, да, Дженна? Забыла о своих корнях? Вот дед услышит, и посмотришь, как он дальше будет тебя боготворить, – шипит брат.
– Что я услышу? – Раздаётся от входа голос дедушки.
Бросаю взгляд на папу, требуя защитить меня.
– Ничего особенного, Ноши. Дети, как обычно, пытаются доказать друг другу, что они лучше, – усмехаясь, папа встаёт со стула и помогает дедушке дойти до стола к его главному месту.
– Интересно. Один человек вызывал неподдельный ажиотаж в нашей семье. Давно такого не было. Хотя, я могу вспомнить, как пятьдесят девять лет назад у нас на ферме появился один очень наглый оборванец, и однажды я нашёл его в постели моей несовершеннолетней дочери. Ничего не напоминает, Гриндэй?
Довольно расплываюсь в улыбке, когда дедушка называет настоящую фамилию отца. Ведь он сменил её, чтобы угодить дедушке и остаться в живых.
– Ноши, это было давно, и я влюбился с первого взгляда в Токо. Это была судьба, и моя семья тоже занималась фермерством. Мы и познакомились на ярмарке, – бурчит отец.
– Но ты был чужим, напомню тебе. Как и жена моего сына. И вот вы оба здесь, под одной крышей, подарили мне восхитительных внуков, а они – правнуков. Вас приняли здесь. Никогда не забывайте об этом. Неважно какие крови смешаны в людях. Важно, какое сердце и разум.
– Ты лучший. – Подскакивая к дедушке, обнимаю его за шею и целую. Дедушка улыбается мне и похлопывает по щеке.
– Дженна, дорогая, зови Кента. У нас уже всё готово, и мы накрываем на стол, – из кухни выглядывает мама, специально называя меня «дорогой», как извинение.
Но я не буду продолжать ссору. Я выслушала их, обиделась и потом погорюю. Возможно, ночью пока никто не будет видеть. Кивая, отпускаю дедушку и передаю младшему брату коробку с приборами. Но как только собираюсь выйти в коридор, чтобы подняться на второй этаж, то вижу Кента. Чёрт. Надеюсь, он ничего не слышал. Но по его виду не поймёшь.
– Ужин, – произношу, натягивая улыбку.
– Отлично. Я проголодался. Надеюсь, не меня будут жарить? – говорит он так серьёзно, что меня это немного пугает.
– Кент…
– Будет некрасиво, если я буду стоять здесь весь ужин, – кривясь, он проходит мимо меня, а я тяжело вздыхаю. И это ещё один день не завершился. Что будет дальше?
– Дженна не сообщила мне, что мы сегодня празднуем. Она упоминала о торжестве, но из-за нашей постоянной занятости дело не дошло до обсуждений. Я могу ужинать так или мне нужно переодеться?
Чёрт!
Хлопаю себя по лбу и залетаю в столовую, придумывая, как спасти ситуацию.
– Сегодня нашей бабушке, жене нашего дедушки, исполняется восемьдесят пять лет, – сообщает Ванбли, а его гадкая улыбка даже у меня вызывает тошноту.
– Нет, это…
– Ох, простите, но я не знал. Она спустится сюда, и у меня нет подарка. Возможно, я мог бы как-то поправить ситуацию и пригласить вас в гости? Это будет хорошим подарком?
Жмурюсь и закрываю рот рукой, а мужчины с такой радостью наблюдают за унижением Кента.
– Это было бы очень странно, если бы моя жена пришла на ужин и спустилась в столовую, ведь я предал её душу и тело покою четыре года назад.
Кент бледнеет от слов дедушки.
Мне так жалко его, и я ничего не смогла сделать. Просто стою, как вкопанная, а все смотрят на него и довольствуются победой. Как так можно с ним?
– Простите, сэр. Примите мои искренние соболезнования вашей утрате и…
– Благодарю тебя, сынок. Думаю, ты будешь не против навестить её вместе со мной завтра утром?
Нервно улыбаюсь дедушке и благодарю его за то, что не дал Кенту, вообще, упасть духом.
– Я буду абсолютно не против, сэр. Для меня огромная честь познакомиться хотя бы так с ней через ваши воспоминания с важным членом семьи, – кивает Кент.
– Так, мужчины, разойдись! Лёгкая артиллерия! – весело кричит Кэя и входит с тарелками.
Её муж подскакивает к ней, как и другие мужчины, помогая расставить всё на стол.
– Прости меня за то, что не сказала тебе. Вылетело из головы, да и… прости, ладно? – шепчу я, отводя Кента в сторону.
– Да, тебе следовало мне сказать, что семейное торжество – это поминки, – сухо произносит он.
– Не поминки. У нас принято праздновать дни рождения усопших. Так мы благодарим их за время, которое они подарили нам, и желаем им новой успешной жизни. А в остальные дни мы вспоминаем их с теплом и любовью. Завтра организуем костёр, и дедушка расскажет о бабушке. Это происходит каждый год. Это торжество. Прости. Правда, я не пыталась тебя подставить. Я просто забыла из-за сумбурных последних дней. Я готова ещё сотню раз извиниться и убедить дедушку, что будет лишним ехать к бабушке на могилу. Потому что… – Дотрагиваюсь до руки Кента, но он дёргает ей и прячет в карманы джинсов.
