– Я никогда тебя ни о чём не просил, Кент! Всегда старался быть незаметным для тебя! Я специально избегаю семейных ужинов, чтобы ты провёл время с родителями, и они гордились тобой, говоря тебе об этом в лицо! Я только и слышал от отца: «А вот Кент в твоём возрасте», «А вот твой брат в твои годы делал это лучше», «А вот Кент… всегда первый!». Во всём ты был первым, и я не претендую на Олимп! Я просто хотел, чтобы ты поддержал меня! Да ты был для меня примером во всём! Я смотрел на тебя и завидовал тому, что ты всё успеваешь, тебе всё удаётся, а я дерьмовый поздний ребёнок! Я второй, и меня это ранит, Кент! За что ты так ненавидишь меня? За что? За то, что я живу? Окей. Ладно. Я когда-нибудь сдохну, и ты вздохнёшь спокойно… а до этого… не буду попадаться тебе на глаза… никогда не буду. – В глазах брата скапливаются слёзы и вызывают в моей груди неприятный укол. Чёрт. Мужчины не плачут. А мой брат, неженка проклятый, слишком принимающий всё близко к сердцу.
– Прощай, Кент. Мне жаль, что на старости лет ты так и не понял, что я люблю тебя и хотел создать для нас с тобой что-то общее. Прости, что родился и испортил твою жизнь. Прости, что я живу вопреки твоим желаниям. Пока.
Эдди вытирает слёзы и разворачивается. Понурив плечи, бредёт по дорожке, вырывая из моей груди тяжёлый вздох. Он ещё мальчишка. Всегда был для меня мальчишкой, который разделил мою жизнь на «до» и «после». Я перестал быть любимым для родителей. За мной перестали смотреть и интересоваться, как у меня дела. Со мной перестали разговаривать. Отец даже не пришёл ко мне на выпускную церемонию, потому что работал, ведь денег стало требоваться больше с появлением Эдди, а мама опоздала и не увидела, как я получил аттестат. Я просто перестал существовать для них. Это и побудило меня начать работать в компании отца, доказывая ему, что я лучше. Я искал внимания. Я боялся, что отец отдаст фирму Эдди, а тот уничтожит её, оставив меня без всего. Наверное, я, действительно, козёл.
– Я давно уже перестал мечтать, – прочищая горло, громко произношу я. Эдди замедляет шаг и оборачивается.
– Когда ты родился, то мне иногда приходилось не спать ночами и помогать маме. Её здоровье ухудшилось, и первые годы были очень тяжёлыми, а мне хотелось веселиться. Средняя школа, выходные с ребятами. Затем старшие классы, вечеринки, балы и игры. Всё это я зачастую пропускал, потому что маме сделали операцию, и она месяц провела в больнице. Отец постоянно был на работе. Няню, которую он нанял, зачастую не интересовал ты и твой крик. Она наслаждалась бассейном в нашем доме или болтала по телефону, опустошая холодильник. Мне приходилось заниматься тобой. Потом я поступил в колледж и думал, что стал свободным. Никто мной не интересовался. Никто мне даже не звонил. Только я звонил домой, а в ответ слышал: «Прости, Кент, Эдди расшиб лоб, пытаясь забраться на дерево» или «Кент, нет времени, Эдди собирается в начальную школу, и мы готовимся к сдаче вступительных экзаменов». И вот этих «Эдди важнее тебя, Кент» было так много, что заставило меня испытывать ревность и чувство пустоты. Я не винил родителей в этом, а винил тебя. Да, я считал, что ты появился не в то время и не в том месте. Ты был лишним для меня, и я воспринимал тебя в штыки. Всё, что с тобой связано, ведь тебе ничего и никому не нужно доказывать. Ты волен был делать всё что угодно, а мне пришлось пахать, чтобы отец меня заметил. Вероятно, я плохой брат, но меня никто даже не спросил, хочу ли я этого.
Запускаю руку в волосы. Тяну за них, с горечью смотря на Эдди.
– Я тебя понимаю, Кент. Я уже давно увидел, что ты борешься со мной за что-то, о чём я даже не подозреваю. Но ты не знаешь, как отзывается о тебе отец, когда тебя нет рядом. Он восхищён тобой. Он горд настолько, что порой мне становится неприятно. Да кто я такой, а? Безалаберный прохвост. Я знаю всё, Кент. Но хочу быть лучше, чем вы обо мне думаете. Я и в фирму не иду работать, потому что не желаю снова соревноваться с тобой, заранее зная, что проиграю. Я ни черта не смыслю во всём этом и удивляюсь тебе и тому, чего ты достиг. Может быть, я тоже тебя немного боготворю, и… моя идея, она моя, понимаешь? Это не ваш с отцом бизнес, мне там места нет. Агентство – это моё. Почему думаешь, я пропускал занятия и едва смог сдать экзамены, из-за чего отцу пришлось помогать мне деньгами? Потому что я учился, но не тому, что вы хотели, а тому, что мне ближе. Я ходил на курсы психологии семейной жизни и многое узнал. Я сам оплачивал эти курсы, подрабатывая по ночам в баре. Не хотел, чтобы вы меня высмеяли, ведь я не такой, как вы с отцом. Я отличаюсь от вас, и уверен, что моя идея хорошая. Только вы мне шанса не даёте. Ты мне не даёшь шанса стать для тебя кем-то большим, чем просто безалаберным ребёнком, с которым ты соревнуешься. Я не претендую на твоё место. Я пытаюсь обрести своё. – Брат пожимает плечами и хлюпает носом.
Я ничего не знал про его жизнь, кроме счетов, которые оплачивал. И в эту минуту я понимаю, что, вообще, не знаком с этим человеком. Я всегда воспринимал его, как врага. Но, может быть, я сам себе враг и намеренно отгораживался от него, считая, что он отнимал у меня любовь родителей?
– Но я выполнил свою часть сделки, Эдди. Я съездил с тобой в банк, где ты вёл себя, как ребёнок, и заставил меня унижаться перед этой выскочкой. И ты продолжаешь настаивать на том, что угробит всю твою жизнь, понимаешь? Если бы твоя идея была, действительно, стоящей, то я бы дал тебе денег. Наверное, дал бы. Но я не вижу никакого благоприятного исхода для тебя и не только для тебя, Эдди, – произношу я.
– Это не проституция, Кент. Ты же видел, что мы не соблазняли женщин. Мы просто давали им то, в чём они нуждаются. Я изучил рынок подобных агентств, и все они направлены или на скрытую проституцию, или на знакомства, что тоже проституция. У нас же другая тема. Мы хотим сделать женщин счастливее. Разве это плохо? Пусть они сами будут платить за своё счастье, но они снова почувствуют себя женщинами, которые заслуживают любви и заботы. Ведь в мире столько одиноких людей, Кент. Ты одинок. Ты очень одинок. И тоже нуждаешься в капли веры в то, что где-то есть женщина, готовая научить тебя любить себя и показать новые цели в жизни. Дай мне шанс, пожалуйста. Выслушай меня и посмотри мой план, а потом, клянусь тебе, если ты не увидишь то, что я пытаюсь донести до тебя, и убедишься, что это дерьмовая идея, то я буду на тебя работать, чтобы ты ушёл и наладил свою жизнь. Но сколько для этого нужно времени, Кент?
– С чего ты взял, что я хочу, чтобы ты заменил меня? – огрызаюсь, злясь на то, что настолько быстро он меня разгадал.
– Прекрати. Посмотри на себя. Ты красив, богат и умираешь от одиночества. Я же вижу, как ты смотришь на пары, проходящие мимо тебя. Ты завидуешь людям, у которых всё получается. И моя девушка говорила, что ты бы так не пахал на фирме, если бы у тебя было к кому возвращаться домой. Ты, чтобы быть всегда занятым, делаешь работу за других людей, хотя при этом платишь им.
– У тебя есть девушка? – хмурюсь я.
– Да… хм, была. Тритинити Риджерс. Мы с ней начали встречаться ещё на первом курсе. Она самая лучшая. Я влюбился в неё с первого взгляда и говорил ей, что из бедной семьи, а моё обучение оплачивает одна фирма, чтобы потом я в ней работал. Я назвал тебя, как своего спонсора, но скрыл, что ты мой брат. Не хотел, чтобы она считала меня богатеньким мальчиком, который лишь играет в жизнь, а не живёт по-настоящему. Я хотел, чтобы она любила меня вот такого. Планировал с ней своё будущее и… Пока Трити не узнала, что я врал ей. Однажды в нашу квартиру, то есть, в ту, что я снимал для нас, приехал отец и увидел её. Он всё выложил ей, не скрывая своего удивления, что у меня, вообще, есть девушка, и между нами всё серьёзно. В общем, она ушла. Я пытался поговорить с ней и всё объяснить. Но Трити сказала, что я заигрался, и она не будет тратить на меня свою жизнь, потому что я нахлебник и раздолбай. Тогда я и начал больше думать о том, что нужно женщинам. Из-за нашего с ней разрыва мы с Декси углубились в идею создания агентства, начали всё просчитывать и пытаться проводить пробные встречи. На одной из таких встреч меня увидела Трити, и теперь она считает, что я, помимо всего прочего, долбанный извращенец. Она, к слову, такого же мнения, как и ты, Кент, про мою идею. Но… я скучаю и люблю её. Поэтому я готов на всё, чтобы доказать всем вам, что любовь, пусть и арендованная, нужна. И надеюсь, что Трити простит меня, когда я приду к ней, уже финансово твёрдо стоя на ногах. Она поймёт, что я не извращенец и не жалкий лгун, а просто пытаюсь найти себя и не зависеть от вас. – Брат пожимает плечами и грустно вздыхает.
