– Поднимусь к Стеф, чтобы приободрить её, – тихо произношу в машине и первым выхожу из неё.
Да, я пытаюсь обезопасить Дугласа от слухов. Я чётко и ясно понимаю, что не стоит никому из его окружения знать, что он живёт с мужчиной и спит с ним же. Поэтому я направляюсь на второй этаж по подсказке официантов, уже бегающих туда-сюда.
– Это я. Так что визжать не надо, – заранее предупреждая, открываю дверь, и всё же раздаётся визг Стеф.
– Ты пришёл! Ты здесь, Ди! – Стеф в пышном белом платье прыгает на месте, намереваясь, это сделать и со мной, но её удерживают другие девушки, напоминая, что она помнёт платье.
– Это Ди, мой друг и…
– Какой красавчик.
– Привет, ты один?
– Ты тот самый, что со Стеф встречался?
– Свадьбы лучшее место, чтобы закадрить красавчика.
– Эй, успокойтесь, у него есть… хм, он несвободен. Оставьте нас, скажите, что я готова, и через пять минут можно начинать.
Стеф отмахивается от девушек и отгоняет их от меня, а они со смехом вываливаются из спальни. Она знает, что я кое с кем встречаюсь, и у нас всё серьёзно. Но не в курсе, что это задница – Дуглас Бейкер.
– Ты очень красивая, – говорю, осматривая Стеф. Я вру. Она пережаренное безе. Солярий был лишним.
– Да, я знаю. Платье дорогое-дорогое, и вот моя мечта осуществится. Всё получилось, Ди. Ты мне помог. Лью мой, – довольно тянет Стеф.
– Ага. Твой. Мандраж?
– Не-а. Нормально всё. Хочу, чтобы все скорее увидели моё платье, а у меня их три. Круто так. Завтра Рождество, сегодня моя свадьба, и я такая счастливая. Надеюсь, что ни одна задница это не испортит. Ты, случайно, не видел Дугласа?
– Кого?
– Ну, Дугласа, кузена. Помнишь…
– А-а-а, вроде нет. Не знаю. Может быть, не смотрел по сторонам. Мне уже идти нужно, займу место, а то не останется. Поздравляю тебя и подарок оставлю внизу. Ты превосходна. – Целую Стеф в щёку и быстро сбегаю из спальни.
Какой-то фарс. Если честно, такое ощущение, как будто я в спектакле участвую.
Оказываясь на заднем дворе, меня передёргивает от холода. Огромное количество гостей, и они все рассаживаются на стулья. Там же стоят обогреватели и белоснежная арка, усыпанная розами. Тривиально и скучно. Но я молчу.
– А ты что здесь делаешь?
Меня резко дёргают за рукав пиджака, и я, охая, оступаюсь, но быстро ловлю равновесие.
– Мистер Бейкер, рад снова вас встретить. Меня пригласила Стеф, и я пришёл только поздравить её, как и вас. Я лишь посмотрю церемонию и уеду. Потрясающе украшен двор и сам дом. Словно Рождественская сказка. Надеюсь, с этим не будет проблем, верно? Примите мои искренние поздравления. Я уже был у Стеф, и она готова. Она…
– Так, ты сейчас же свалишь отсюда, понял меня? Я не позволю тебе разрушить этот день, ясно? – рычит отец Стеф мне в лицо.
– Но я же…
– Кого ты поймал? Надо же, снова экзотические просрочки в гостях.
Скулю внутри от того самого козла, отца Льюиса, подошедшего к нам.
– Он уже уходит.
– Правда? Так быстро? И как это быть использованной тряпкой, убогий? Думаешь, что найдёшь здесь кого-то ещё? Благо Стефания образумилась, хотя я до сих пор возмущён, что она испачкала себя иммигрантом. Отмывать её Льюису придётся долго.
– Сколько же яда в вас, а я ничего плохого не сделал. Я не отнимаю у вас жизни. И пришёл не для того, чтобы убить, а всего лишь поздравить. Надеюсь, что вам самим комфортно быть такими вонючими. Мне одобрили грин-карту, и вскоре я буду настоящим американцем. Я получу все документы в ближайшее время и уже верно служу своей стране, – резко отвечаю. Да запарили уже видеть меня грязным. Я чище их.
– И кто же посодействовал? Окрутил какую-то дурочку? Только идиотка могла…
– Я, – раздаётся за спиной голос Дугласа.
Прикрываю на секунду глаза, ужасаясь тому, что сейчас будет. Вот чего я боялся.
– Что? Ты что натворил, Дуглас? Ты рехнулся? Ты же…
– Закрой, блять, свою пасть, козлина. Ты мне никто, и осуждать можешь только себя, сидя на унитазе, из-за того, что сожрал что-то не то. Ещё раз назовёшь его так, как минуту назад, я вытащу всё твоё дерьмо наружу, и оно будет светить рядом с грязными трусами, Натан. Не забывайте оба, что именно я помогаю вам отмываться от дерьма, коим вы себя обливаете.
Дуглас стоит передо мной, закрывая собой. С одной стороны, я безумно горд тем, что он делает. А с другой, мне так жаль его. Идти против этих людей, у которых все больные, кроме них, опасно.
– Дуглас, мы поговорим с тобой позднее. Ты забываешься, – шипит отец Стеф.
– Ни хрена, я никогда не ошибаюсь и не забываю ничего. Тьяго со мной. И он остаётся. Если вам это не нравится, то можете сами свалить отсюда в любую задницу.
– Подожди, ты что… ты притащил его сюда? Ты в своём уме? Мы же говорили…
– Тьяго знает, о чём мы говорили. Он знает, какое задание ты мне дал. Знает, что я неродной и не Бейкер. Он всё знает, потому что та идиотка, которую он окрутил, это я. Мало того, я гей, и он мой парень. Мы живём вместе уже больше полугода. Мы трахаемся так, что стены дрожат. Он ебёт меня, и я кончаю от этого. А когда он сосёт, то у меня крышу сносит, и я начинаю верить в ангелов. Я грёбаный пидор, ясно? Я люблю его и собираюсь в будущем сделать его своим навсегда. Он мой. Думаю, вам выгодно держать это в тайне, ведь если я открою рот, то вам будет плохо, не мне. Прежде чем говорить что-то снова, задумайтесь, как я вас отымею потом. А я обожаю трахать в зад, это пока предупреждение, дальше буду орать. Тьяго, пойдём. Нам нужно занять места. – Дуглас берёт меня за руку и тащит за собой. На лицах двух мужчин написан шок, и я бы посмеялся, если бы не вся ситуация в целом.
– Ты… погорячился, – шепчу я.
– Нет. Мне стало легче. Я не Бейкер, это правда. И не обязан им соответствовать, но все их грешки в моих руках. Я убью, если кто-то позволит себе ещё раз так говорить с тобой. Я придушу, – шипит Дуглас.
– Ты очень сексуален сейчас. Защитник иммигрантов, – прыскаю от смеха и получаю мрачный взгляд Дугласа.
– Прости. Нервы. Ты был потрясающий и безумно грубый. А твои маты…
– Заткнуть бы тебя членом, Диаз. – Дуглас мягко толкает меня ко второму ряду, где сидят родные и близкие невесты. Я не отсюда, но теперь… даже не знаю, как на всё реагировать нормально.
– Прямо здесь? – шепчу, опускаясь на стул, и Дуглас тоже садится рядом.
– Не трави мою похоть, тигрёнок, мой член уже зудит.
Усмехаюсь от его ответа и хрюкаю, закрывая рукой рот.
– Боже, ты никогда не будешь вежливым, да? Всегда маты и грубость?
– Тебя, чересчур вежливого, в нашей паре достаточно. Ты гладишь, я бью. Твой кулак я ещё помню, поэтому сдержался.
