– Боже, да ты засрался совсем без меня, чёртова сексапильная задница, – бурчу, собирая по всей квартире одежду Дугласа. Такое чувство, что он, где останавливался, там и бросал свои вещи. Даже чёртовы трусы я нашёл под диваном. Высокомерная задница, привыкшая, что за ним убирают. Но мне это нравится. Я предпочитаю быть занятым и бубнящим себе под нос проклятия, а внутри так хорошо. Может быть, всё же есть надежда?
Пока запекается индейка с яблоками и картофель, который так любит Дуглас, открываю холодильник и проверяю молочный мусс с замороженными ягодами. Мало что можно было, вообще, найти в холодильнике. Такое ощущение, что Дуглас даже не заглядывал сюда, как и не обновлял продукты. Поэтому приходится выкручиваться. Улыбаясь тому, что у меня неплохо это получилось, закрываю дверцу и замираю, когда вижу своё отражение на стальной поверхности. Касаюсь раны на губе, медленно скользя ладонью к синяку, и вспоминаю ещё более худшее время. Я был влюблён в Орландо, и не могу отрицать это. Но когда встретил его, он был тем, кто мог рассмешить меня и подарить то, чего я был лишён долгие годы. Нежность, ласку и заботу. С Руфи я привык сам о себе заботиться, хотя она делала всё, чтобы я ни в чём не нуждался. У нас была еда на столе, деньги на медицинское обслуживание и на моё обучение в школе. Раз в месяц она приносила мне что-то новое из одежды, и мне было плевать, отдал ли ей это кто-то или же она сама это купила. Я радовался каждому мгновению, но всё же… моих родителей убили у меня на глазах. Я не мог об этом забыть, да ещё и понимание того, что сильно отличаюсь от нормальных мальчиков, не помогало справиться со всем, что творилось внутри меня. И я закрыл все эти двери за собой, чтобы не мучиться самому и не мучить Руфи. После её смерти я переживал личное горе, ведь потерял единственного человека, который меня любил. Да, я продолжал поддерживать связь с братом, сообщив ему о гибели Руфи, и он требовал, чтобы я вернулся обратно. Он глава клана, и мне не о чем больше волноваться. Но я никогда этого не сделаю. Колумбия для меня под запретом, особенно теперь. Я не смогу притворяться снова. За все эти годы я перестал стыдиться того, что я гей, который полноценно принял себя. А с Орландо я мог себе позволить не стесняться целовать его на людях. Никто не осуждал, потому что он был рядом. Наверное, я глотнул этой ненормальной свободы, утонув в расслабленных днях. И я бы никогда не мог предположить, что мои первые серьёзные отношения закончатся больницей. Наверное, я, действительно, слишком добр к людям, давая им шансы на исправление. Не умею быть другим и не хочу стать озлобленным из-за неудачного опыта. Мне многому стоит ещё научиться и пережить, но сейчас понимаю, что я на своём месте. Я пережил достаточно, чтобы суметь ценить то, что подкинула мне судьба. Пусть многое было неправильным и непонятным. Но тот факт, что Дуглас есть в моей жизни, и я этому благодарен, ничего не изменит. Я снова влюбился, и это навсегда. Думаю, навсегда…
Моей спины касается твёрдая ладонь, и я немного вздрагиваю, поворачивая голову и встречаясь с серебристыми глазами, наливающимися голубыми отливами.
– Привет, – шепчу, улыбаясь Дугласу.
– Привет.
Он убирает руку, внимательно рассматривая меня.
– Синяки сойдут, Тьяго…
– Я знаю. Знаю. Я задумался и не слышал, как ты вошёл.
Передёргиваю плечами, и моя улыбка становится нервной. Как долго он стоял здесь и смотрел на меня, пока я признавался себе в своих чувствах к нему?
– Я приготовил индейку под винным соусом с картофелем и ягодный мусс. Ты в курсе, что у тебя в холодильнике всё протухло, Дуглас? Как так можно? Неужели, сложно собрать свои вещи и отнести их в прачечную на первом этаже этого же дома? – быстро меняя тему, достаю индейку из духовки.
– Ты что, отчитываешь меня, Тьяго? – усмехается Дуглас, складывая руки на груди.
– Я пытаюсь тебя пристыдить. Выходит?
– Нет.
Закатываю глаза, снимая с руки варежку, и достаю тарелку.
– Вообще-то, ты лишил меня сотрудника, вот и отдувайся сам. Я не могу найти высококвалифицированного повара, психотерапевта, колумбийца с красивыми тёплыми медового цвета глазами и одновременно милого, запуганного тигрёнка в одном лице за ночь. Это сложно, особенно для меня.
Замираю от слов Дугласа и удивлённо поворачиваюсь к нему.
– Сколько комплиментов наглому, грязному иммигранту, сэр. Неужто, горячка вас извела? – прыскаю от смеха.
– Если бы это была она. Моё заболевание куда серьёзнее, чем ты думаешь, – подмигивая, Дуглас усмехается и снимает пиджак.
– Ты умеешь заигрывать и флиртовать. Надо же, видимо, у тебя большие проблемы. Виски?
– Нет. Больше никакого виски. Завязал.
– С каких пор? – Недоверчиво бросаю на него взгляд, выкладывая еду на тарелку.
– С некоторых.
– Есть причины?
– Ты.
Чувствую, как краска заливает мои щёки, и прячу улыбку. Чёрт, похоже, что Дугласа кто-то хорошо огрел по голове, раз он стал настолько милым.
– Руки помой и не забудь произнести молитву перед ужином, Дуглас Бейкер.
Он озадаченно приподнимает брови, закатывая манжеты рубашки.
– Это была шутка. Вторая часть – шутка. Забудь. В общем, ужин готов, и тебе надо съездить в супермаркет. Продуктов нет. Осталось всего два яйца и один помидор. Вряд ли ты наешься. У тебя аппетит, как у голодного волка или того хлеще. Тебя не прокормишь…
– Тьяго. – Дуглас перехватывает мою руку, когда я ставлю тарелку на стол. У меня волосы встают дыбом от этого прикосновения, как и пульс подскакивает до невероятных высот.
– Ты в порядке? – интересуется он, моментально отпуская моё запястье.
– Хм… да, думаю, да. Я убрался в квартире, всё отмыл, перекусил сэндвичем, точнее, просто хлебом. Собрал вещи для химчистки, составил список продуктов и переоделся в свою одежду…
– Тьяго, я о другом. Мне плевать, что ты здесь делал. Я спрашиваю о тебе. Ты в порядке?
Кусаю нижнюю губу и пожимаю плечами.
– Не знаю. Стараюсь не думать об Орландо и о том, что я снова здесь. Просто пытаюсь жить дальше, как и раньше. Когда-нибудь ему надоест меня преследовать, или я поговорю с ним…, наверное, смогу. Вчера не смог из-за паники и страха. Я… Не бери в голову, ладно? Я просто рад быть здесь и заниматься хоть чем-то, а не слоняться от безделья по квартире Эдди.
– Этот парень создаёт мне проблемы.
– Кто? Эдди? Он… Боже мой, я вчера ушёл из бара, а до этого выпил бокал пива…
Дуглас вопросительно изгибает брови.
– Да, выпил. Не спрашивай. После встречи с тобой я был полностью разбит, и мне было больно. В груди больно, что всё так паршиво закончилось. Наверное, я ожидал другого… не знаю, чего я ожидал. И ты тоже не спрашивай. Я не взял мобильный, и Эдди, наверное, волнуется, если учесть моё состояние. Он… подожди, при чём здесь Эдди? Ты его видел?
