– Ты, мудак, попал. Я тебя уничтожу за то, что ты сделал. – Дуглас со всего размаха ногой бьёт Орландо в живот, и тот стонет, пытается кричать, выпуская из рук нож.
– Дуглас, нет…
Но он не слышит меня, хватает Орландо и поднимает его с земли, швыряя в дерево. Тот не успевает даже упасть, как Дуглас несколько раз ударяет его в живот, затем по ногам. Он причиняет ему боль, не позволяя отключиться, чтобы Орландо чувствовал то же, что и я.
Несколько ударов, и я вижу, да и слышу, как Дуглас резко и бесстрастно выворачивает его руку, и кость Орландо ломается в локте, а сам он вопит во всё горло. Это невозможно не услышать не только мне.
Мне страшно, и совсем не за Орландо, а за Дугласа, который бросает его, лежащего на земле, и подходит к ножу.
– Ты, мразь, посчитал, что будет весело напасть на него, да? А что ты сделаешь со мной, а? С тем, кто сильнее тебя? Ты паршивая овца. Ты…
– Дуглас, нет! – Подскакиваю на ноги и бегу к Дугласу. Он заносит руку с ножом над лицом Орландо, и я хватаю за его запястье.
– Нет… прошу тебя… нет… не будь убийцей… нет… Дуглас, нет, – шепчу, утыкаясь носом ему в шею. Моя рука обхватывает его талию, а сам весь прижимаюсь к нему.
– Нет, не надо. Он не стоит твоего будущего. Прошу тебя, ради меня, не надо, – умоляю.
Орландо стонет, пытаясь хрипло кричать, но не может. Дуглас дёргает рукой, и я скатываюсь с тела Орландо, опускаясь на землю.
Дуглас закрывает нож и кладёт себе в карман так просто, словно не он только что собирался зарезать другого человека.
– Дуглас, я…
Он, не обращая на меня никакого внимания, достаёт из кармана мобильный и, цокая, набирает какой-то номер.
– Иди домой, – произносит он и бросает мне ключи, которые я не успеваю поймать, и они падают мне под ноги.
– Да, мне нужна помощь. Я Дуглас Бейкер, и на меня напали в Центральном парке. Нет, я в порядке, но меня хотели убить. Я обезвредил нападавшего и нахожусь здесь. У меня есть нож, которым он пытался меня убить. Мне нужна полиция и скорая. Я не хочу, чтобы он умер до суда, – сухо сказав всё в трубку, Дуглас поднимает на меня свой взгляд, а я молча стою, шокированный его хладнокровием.
– Иди домой, Тьяго. Иди домой. Твоё ночное приключение закончилось. – Делает шаг ко мне, а я бросаю взгляд, полный страха на Орландо, хрипящего и издающего ужасные звуки.
– Неужели, тебе его жаль? Серьёзно? Ты…
– Нет. Я…
– Домой, тигрёнок. Тебя не должно быть здесь, когда приедет полиция. Иди домой и жди меня. Домой. – Дуглас садится напротив меня на корточки и вкладывает в мою руку ключи от квартиры.
– Я обещал, что никто не причинит тебе боли. Я своё обещание выполнил. – Прилагая силу, Дуглас поднимает меня на ноги и толкает обратно на тропинку.
И так странно и больно от того, что гуляющие в парке люди всё слышали, но ничего при этом не сделали, чтобы помочь. Ничего. Мои вещи так и валяются на земле. Всем чихать на то, что рядом кого-то убивают. Никто не поможет. Никто.
Я, как в трансе, иду по дорожке обратно, везя за собой чемодан, и слышу сирены полицейских машин и скорой. Когда я выхожу к дороге, то мимо меня проносятся офицеры, передавая по рации, что они уже на месте. Оборачиваюсь и смотрю на всё это словно в дымке.
Сколько бесстрастия было у Дугласа. Сколько безразличия к тому, где он находится и что делает. Я не могу сложить всё в единую картинку. Как он узнал, что я там? Как так получилось, что он появился вовремя? Он следил за мной? Зачем?
Добравшись до квартиры, везу свои вещи в спальню и затем выхожу обратно. Бессмысленным взглядом обвожу столовую, и нет никаких признаков того, что здесь между нами произошла ссора. Всё убрано. Это удивительно. Дуглас, оказывается, умеет прибираться, но только когда что-то разобьёт сам.
Не понимаю.
Сажусь на пол и зарываюсь руками в волосы.
Вспоминаю его резко изменившееся настроение, как только я сказал о собаке. Я даже не сказал о том, что пойду, но Дуглас насильно выгнал меня из квартиры. Он всегда всё просчитывает и знает наперёд мои ходы.
Пока осмысливаю произошедшее, проходит довольно много времени. Я успокаиваюсь. Меня перестаёт трясти. Слышу стук в дверь и поднимаюсь с пола.
– Открой.
Щёлкаю замками и пропускаю Дугласа в квартиру.
– Его забрали. Завтра я выдвину свои обвинения против него, и он сядет теперь надолго. Мало того, я сделаю всё, чтобы он прошёл через то же насилие, что и ты, – скучающе сообщает Дуглас. И это пугает меня. Словно ему нет дела ни до чего, а эти события так… словно просто поход в ресторан.
– Ты всё спланировал, да? – прочищая горло, спрашиваю его.
– Да.
Дуглас направляется в ванную, а я за ним.
– Ты специально выгнал меня на улицу ночью, чтобы спровоцировать эту встречу и нападение на меня, – продолжаю я.
– Да.
Он включает воду и смывает кровь с рук. Такой холодный. Такой спокойный.
– Просто да?
– А что ты хочешь слышать? Ложь? Я говорил, что не буду больше лгать. Да, Тьяго. Я заставил тебя выйти на улицу, потому что знал, что как только ты увидишь сообщение о собаке, то начнёшь разговор о выгуле.
– Ты копался в моём телефоне?
– Я не копался, а искал улики. Это моя работа.
– Дуглас!
– Ты должен был заметить, что я не читал ни одно из сообщений, только ознакомился с содержимым телефона. Мне были необходимы причины, чтобы поймать его и посадить. Я их нашёл…
– Ты подставил себя! Ты вызвал полицию и соврал им!
– Да. Моё слово против его. Я имею авторитет, и никто не пойдёт против меня. Ты возмущён? Интересно, ты возмущён тем, что я избил твоего драгоценного насильника Орландо и начнёшь жалеть его? Или же ты возмущён тем, что мне плевать на лжесвидетельство, даже будучи самым высокооплачиваемым адвокатом? – криво усмехаясь, Дуглас срывает с себя футболку и швыряет её в угол, вытирая себя полотенцем.
– Я…
– Давай скажи мне, что ты уже пожалел его и простил! Давай! Ты прощаешь всех, кроме меня! Видишь хорошее во всех, кроме меня! Давай, Сантьяго, врежь мне пожёстче по слабостям! Давай! Ты ни разу мне не сказал, кто я для тебя, но зато другим рассказываешь! Я не слышал от тебя того, что именно из-за меня ты хочешь жить, а не умирать! Давай! Ну же! Чего ты ждёшь, Сантьяго? Лупи, мать твою! Лупи только меня, хотя я тебя и пальцем не тронул, а других обожай за их жестокость! Я тебя боготворил!
Наступает тишина. Дуглас зло сжимает кулаки, и я вижу на них царапины и сбитые костяшки. На его лице осталась кровь Орландо.
Осторожно подхожу к Дугласу и забираю из его руки полотенце. Молча вновь смачиваю его и подношу к его щеке.
