Замолкаю и, горько хмыкая, осматриваю холодную столовую, мрачную обстановку и мужчину, стоящего среди этой роскоши. Он потерял себя, и я не смогу подарить ему большее. Я не его. Он не мой. Любовь не вовремя разорвала моё сердце на «до» и «после».
Глава 29
Моя проблема заключается в том, что я всегда даю людям второй шанс. И не только второй, но и десятый. Я постоянно надеюсь на то, что люди изменятся, так было с братом, потом с Орландо, а теперь и с Дугласом.
После смерти родителей судьба тоже дала мне шанс жить дальше в безопасности и не умереть от руки родного человека из-за того, что я не такой, как все. Я думал, мне повезло. Теперь я в этом не уверен. Может быть, судьба просто ждала подходящего момента, чтобы показать мне, что ничего не меняется. Я всегда буду лишним для всех, и любовь для меня недопустима. Точнее, любовь ко мне. Это и больнее всего. Смотреть на Дугласа и знать, что он не использует ни единого шанса. Даже то, чего я жду сейчас… жду минуту за минутой, смотря в ничего не выражающие безликие глаза. Хотя бы зацепку дал, что всё ещё можно исправить, что я ему нужен или что-то ещё… Всё это делает меня безмозглым идиотом.
Тишина превращается в удавку на моей шее. Я больше не могу стоять и ждать. Понимая, что Дуглас для меня недосягаем, и достучаться до него невозможно, разворачиваюсь и делаю шаг от него. Один шаг. Один тяжёлый вздох. Один шанс на двоих.
Неожиданно и резко сильные и мощные руки сгребают меня в охапку. Горячее дыхание опаляет щёку, и я жмурюсь, хватаясь за руки Дугласа.
– Не уходи… Тьяго, не уходи от меня, – шепчет он, сжимая меня сильнее, отчего я дёргаюсь в сторону, а он – за мной. Какой-то ненормальный, больной и безумный танец тел.
– Это сложно. Сложно поверить, что для кого-то я могу быть человеком, а не средством. Мне сложно в это поверить, понимаешь? Тьяго, так сложно. Не тебе одному страшно. Всё выходит из-под контроля… всё. – Его губы проходят по моей скуле, и зубы прикусывают мою шею. Издаёт стон. Скулит, прижимая к себе.
– Я никогда тебя не обманывал, Дуглас. Я…
– Я постоянно лгу. Всем лгу. Лучше я расплачусь деньгами, чем тем, что ты требуешь от меня. У меня этого нет, слышишь? Нет чувств. Нет сердца. Ничего нет из того, чего ты заслуживаешь. Нет этого…
– Врёшь, снова врёшь, – зло шиплю, дёргаясь в его руках. Дуглас разжимает их, и я успеваю повернуться.
– Посмотри мне в глаза, – хватаю его за пиджак и тяну на себя. – Смотри мне в глаза и скажи, что в груди у тебя не бьётся сердце. Скажи, что твой пульс не повышается, когда мы вместе. Скажи, что сейчас ты не хочешь отпускать меня, потому что знаешь, что это не просто твоя очередная интрижка. Скажи, что ты уже мне не доверяешь. Скажи. Давай солги, но я пойму. Я пойму всё, потому что твои глаза говорят о большем. Они умоляют меня остаться, но этого мало. Мало, понял? Я не хочу себя обманывать, так обмани ты. Давай ври или говори правду. Говори хоть что-то мне! Прямо сейчас! Говори!
Скулы Дугласа дёргаются. Он скрипит зубами, но это не ярость, не ненависть, как раньше я думал. Это страх. Страх быть уязвимым и честным, обнажённым душой передо мной, свободным в своих желаниях. Страх стать моим.
– Говори или я уйду! Говори! Почему ты не хочешь отпустить меня? – требовательно повышаю голос и дёргаю его за пиджак.
Я вижу, как ноздри Дугласа расширяются от быстрого дыхания. Он добела сжимает губы, словно дракон, который сейчас начнёт изрыгать огонь от борьбы внутри себя.
– Дуглас. – Отпуская пиджак, кладу ладони ему на лицо и притягиваю к себе. Прижимаюсь лбом к его.
– Пожалуйста, скажи, что ты хочешь от меня? Скажи мне, – шепчу.
У меня всё в груди переворачивается от горячего дыхания Дугласа, опаляющего мои губы. Мне душно. Жарко. Плохо. Больно…
Уверенность тает с каждой секундой его молчания. Ладони ослабевают, и я прикрываю глаза. Разочарование моментально поглощает моё сердце…
Руки падают вниз. Дуглас хватает их и прижимает обратно к своему лицу. Распахиваю глаза. Пульс снова зашкаливает.
– Научи меня, как это, когда тебя любят, и как… как полюбить тебя.
Как мало нужно для счастья. Как мало необходимо для того, чтобы сойти с ума.
С силой тяну на себя Дугласа и впиваюсь в его губы. Эти чёртовы восхитительные, упругие и властные губы, о которых я так долго мечтал. Теперь они мои.
Дуглас, как будто тоже ждал толчка, хватает меня за шею и прижимает к себе. Наши зубы клацают друг о друга. Плевать. Жар покрывает каждую клеточку моего тела. Я весь горю. По позвоночнику бегут мурашки. Член твердеет, касаясь паха Дугласа. Я беру контроль на себя. Толкаю Дугласа спиной к стене. Сжимаю его затылок, упиваясь ртом. Чёртов грёбаный сладкий рот. Иисусе, в глазах даже звёзды появляются от нехватки кислорода.
– Я хочу тебя… прямо сейчас, – отрываясь от его губ, выдыхаю.
– В спальню, Тьяго. В мою. – Хватает меня за футболку и притягивает к себе. Теперь я оказываюсь у стены, и его губы накрывают мои.
Дуглас тащит меня за собой, не разрывая поцелуя. Дрожащими руками забираюсь ему под пиджак и снимаю. Наступаю на него кедами, путаясь в шагах. Голова кружится от страсти, разгорающейся между нами. Руки Дугласа гладят меня по спине, опускаются к ягодицам, и он ведёт меня за собой. Спиной нечаянно ударяюсь о дверной косяк и скулю от боли.
– Тише, сейчас будет лучше, – приговаривает Дуглас, кусая меня за шею и сразу же зализывая зудящую кожу. Откидываю голову и наслаждаюсь давлением зубов, проходящих по моему подбородку.
– Как долго я этого ждал, Тьяго. Ты, мать твою, хоть представляешь, что делаешь со мной? – Дуглас хватает мою руку, заставляя пальцами сжать свой член. Меня бросает в жар. Облизываю губы, жадно опуская взгляд на его член, скрытый под брюками.
– Ты большой… больше, чем у меня были, – шепчу, сглатывая от появившегося страха в груди.
– Тьяго, посмотри на меня.
Поднимаю голову, продолжая по инерции массировать член Дугласа.
– Я не насильник. Ты сказал, что веришь мне, так доверься и сейчас. Я не причиню тебе боли. Не физической, а другой…
– Не надо. Не говори. – Мотаю головой, медленно скользя пальцами по пуговицам на его рубашке.
– Я хочу тебя… мечтал о тебе… представлял тебя очень часто, чтобы сейчас испугаться. Я добился того, чтобы ты был честным. Я верю тебе, Дуглас, верю. – Мои губы касаются его шеи. Он солёный, обладающий настоящим мужским ароматом, и это возбуждает меня сильнее любого афродизиака.
Расстёгиваю на нём рубашку и вытаскиваю её из брюк, постоянно целуя его плечо, шею, скулу. Мои ладони с наслаждением и восторгом скользят по его сильной груди. Царапаю немного пресс, отчего Дуглас дёргается и шипит.
– В кровать, Тьяго.
– Но…
– Иди в мою постель. Я сделаю всё сам. – Дуглас убирает с себя мои руки и толкает к кровати.
