– Какой-то неравноценный обмен. В чем подвох?
– Сомневаюсь я, что Даичи настаивал бы на отрезании руку. Он не настолько тебя не любит. Ты должна бы была мыть отхожие места и подметать полы. Брат планировал унизить меня таким способом и вынудить прогнать новую наложницу. Но теперь, у тебя рука сломана… Тебе, вообще, не придется работать! Замечательно сложилось!
– Это просто ушиб.
– Но ведь Ватару необязательно об этом знать.
– Ватару?!
– Да, он просил, чтобы ты помогла в организации учебного процесса в школе. Но Даичи был против. Зато разрешил использовать тебя, как служанку. Распоряжение отдадут вечером. Завтра приступишь.
– И ты позволишь им издеваться надо мной?
Кейджи развел руками:
–Всегда остается вариант с отрубанием руки.
Отлично. Урок мне будет: держать язык за зубами, а голову – в земле. Чтоб всех этих нежных императорских особ тараканы загрызли!
Принц уже хотел уйти, но я остановила:
– Я хотела бы опросить мать погибших детей и наложницу брата императора. Кто может знать, где они живут?
– Надо потрясти Ичиро. Он должен знать.
– Но для этого мне необходимо выйти из дворца. Учитывая, что с завтрашнего дня мне придется работать поломойкой. Остается только сегодняшний день.
– Я встречусь с ним для тебя, – Кейджи подошел и посмотрел мне в глаза. – Он же отец Судзумии.
– Ты ему доверяешь? – Принц поморщился, а я продолжила. – Во дворце нашли кинжал, парный длинному тати, и, в теории, к нему должна быть катана, которую можно узнать по рисунку. Почему парный меч не нашли? Как думаешь?
– Я думаю, парный меч покоится на дне Ямато. Не стоит пытаться настроить меня против моей семьи, Амай.
– Ты видел кинжал?
– Да.
– Какая там гравировка?
– Разорванное колесо Драхмы.
– Это же святотатство! – ахнула. Колесо Драхмы с восемью спицами – символ Благословенного пути к просветлению.
– Если колесо повреждено – человечество никогда не достигнет нирваны. Такой символ могут использовать только почитатели Маары – богини искусительницы, – кивнул Кейджи. – Тоношено весь Ямато перевернул, нашел парочку чернонакидочников. Но ни у кого из них не было оружия с такой символикой. Сама понимаешь – преступление поклоняться Мааре… Постарайся ни во что не влипать. Брат зол на тебя.
– Я постараюсь… – возникла пауза. Кейджи все так же смотрел на меня. Наверное, искал здравый смысл в моих глазах. А его там не было.
Как работать с Ватару я не представляла. Хотелось бы его убить и пепел развеять над рекой. А целых три недели этого сделать нельзя будет.
– Держи себя в руках… сестренка, – наконец шепнул Кейджи.
***
Конечно, с перевязанной рукой меня никто пол мыть не заставил, но метлу в руки дали. И я медленно и аккуратненько поднимала пыль в доме учений.
Ватару провел несколько занятий с детьми аристократов, а после сел разбирать какие-то записи. Со мной он поздоровался подчеркнуто вежливо. Периодически интересовался странными вопросами, вроде:
– А зима в этом году наступит раньше, чем обычно, как думаете, Кён-сан? – подчеркнуто вежливое обращение коробило, я опасалась становиться к нему спиной, и старалась следить за его руками.
– Сколько родится детей у императора?
– Чосон нападет, если император решит атаковать империю Ци?
На все вопросы я отвечала: «Не знаю». Я ведь не могла предсказать будущее. В павильоне царила атмосфера близкого убийства. Успокаивала я себя, представляя, Ватару-сенсея лысым в плавках перед императором. Реакция обоих радовала.
Но Ватару не отставал и полностью игнорировал мое нежелание общаться. На следующий день он попытался втянуть меня в размышления о необходимости поддержки нищих в стране, я стойко отбила попытки примирения. А чуть позже захотел проконсультироваться со мной насчет строительства больницы. Варианты убийств к этому моменту закончились, было невыносимо скучно. И я уже не смогла устоять.
Заинтересованно проверяя план, я отметила прекрасно доработанную схему водопровода, сейсмоустойчивость конструкции и оптимальность расположения комнат.
– Чей это план? – спросила с уважением. Пять лет назад мы с Кейджи рисовали что-то подобное. Но по сравнению с этим, наши чертежи были детским баловством.
– Мой, – Ватару развернул еще два листа. – Это школа, ее почти закончили и новый дворец. Дворец согласовывали и исправляли совместно с императором.
План дворца был просто огромен. Будущая резиденция императора будет занимать в два раза больше места, чем прошлая. Сможет похвастаться водопроводом, туалетами, баней, ВЕНТИЛЯЦИЕЙ! Проект из будущего просто! На картине это выглядело, как ансамбль небольших пагод, собранных веером вокруг одного большого строения – главного дворца. Размах и красота поражали.
– Великолепный чертеж! – восхищенно произнесла я. – Но денег съест намерено.
– Уже в два раза больше, чем заложено в смете потратили. А пока даже на половину не отстроили. Не говоря об отделке, – Ватару многозначительно постучал пальцем по императорскому залу. Судя по надписи, трон планировался из золота.
– Надо перепроверять подрядчиков, – заметила, вчитываясь внимательней. Пол и колонны – мрамор. Статуи – оникс. Императорской рукой было сделано много пометок. – Откуда взять столько денег?
– Иэясу Орочи решает этот вопрос.
– Кто это?
– Это главный советник императора. Он руководит строительством и нанимает подрядчиков и строителей.
– Я думала, этим ты занимаешься.
– Иэясу контролирует и перепроверяет мои решения. Император не доверяет такое строительство человеку не из знати. Но мои знания незаменимы.
– Да ты сама скромность, Мононобе Ватару! – я презрительно скривилась.
– Интересный у вас способ уборки, наложница Кён.
Именно в этот момент явился император. В сопровождении еще трех лиц неизвестных мне. И застал нас, разглядывающих планы нового дворца.
Я быстрым поклоном стекла на пол. Ватару встал на колени рядом.
– Благословенного пути, великий правящий император! – хором провыли мы.
– Можете встать.
– Прошу прощения, минутный перерыв был у наложницы Кён, – Ватару согнулся в извиняющемся поклоне.
Император осмотрел нагромождение свитков, метлу у меня в левой руке, задержался на бинтах.
– Не стоит знакомить нашу временную служанку с планами застройки, Ватару-сенсей. Поверьте, мы найдем, кем вас заменить.
– Да, конечно, великий правящий император. Прошу простить.
