Руки зачесались оставить себе что–нибудь на память из этого места.
– Расслабься, это не повредит твоей репутации, – друг рассмеялся. – Ты же у нас и так: дочь Маары, проклинающая всех и поправшая наставления Будды.
– Я поправшая?! Да я же для вас стараюсь! – подошла к нему поближе и устало ткнулась лбом в высокие жерди, поддерживающие балдахин.
– Если б ты не была моей наложницей, тебя уже давно б утопили, как злого духа. Ты же у нас колдуешь изо дня в день.
– Спасибо тебе, мой спаситель! – закатила глаза, вот же неразвитый народ! Любое нововведение за магию принимают! – И кто про меня такие слухи распускает?
– Все. Не ты ли с Ватару кашу страшную варила, а потом жарила на огне горячем? «Чтобы потом сверкающий огонь получить», – Кейджи руками изобразил странные пассы.
– Это кого же ты цитируешь? И откуда он знает об испытаниях пороха?
– Судзумию. Она так мило к тебе ревнует. Не могу нарадоваться. Каждый день какую–нибудь страшилку про тебя рассказывает.
– Ты бы поберег девочку. Она тебя любит.
– Почему это я поберег бы? Это ты ее постоянно пугаешь.
– У нее психика слабая. А ты ее ревновать заставляешь!
– Зато она такая ласковая стала…
За стеной послышались шаги, и мы с Кейджи одновременно упали на пол. И заползли под кровать.
Топ-топ. Прозвучало.
Дверь павильона, прошуршав, отъехала в сторону, шаги протопали к кровати. Мелькнули белые носочки, стукнулись об пол сброшенные гэта, кровать слегка прогнулась.
А я вытаращилась на Кейджи.
«А император знает, что мы его ждем в спальне!?»
Покровитель кивнул.
Я указала глазами наверх.
«Тогда что делает тут его жена?»
Лежащий рядом, пожал плечами.
Действительно, не запретишь же жене в спальню к мужу заходить.
По помещению потек запах лилий.
И что делать?
***
Послышались новые шаги. Тяжелее и быстрее.
Топ-топ. Слуги отодвинули створку двери.
– Свободны, – послышалось сверху, а затем удивленное. – Нироюки, что ты делаешь?
– Хочу помочь вам раздеться, муж мой.
Девушка спрыгнула на пол и, видимо, начала помогать. Но Император остановил её.
– Уже поздно. Мне надо отдохнуть. Я жду тебя завтра, свет моего пути.
– Но Даичи…
– Я слишком устал, – твердо заявили сверху.
– Я могу сделать тебе расслабляющий массаж…
– Не надо… хотя надо, но не сегодня. Спокойной ночи, Нироюки. Я провожу тебя в спальню.
Императорская чета удалилась, и некоторое время было тихо. Но вылезать из-под кровати не хотелось. Я опять задремала и проснулась от легкого прикосновения Кейджи к лицу.
– Вылезай.
Оказалось, что император уже вернулся и выжидающе смотрит, как я вылезаю. Стало как-то стыдно. Засчитается за поклон, если я просто повернусь к нему, не вставая с пола?
Но я, все-таки, встала во весь рост, чтобы тут же опять прилечь на пол для приветствия.
– Истинного пути, великий правящий император…
– Возьми кото и играй… – приказал после моего поклона властелин Ямато.
Не решившись спорить, я угрюмо уселась за инструмент, предусмотрительно оставленный в спальне и приступила к его истязанию.
– Я так понимаю – все представление с отпечатками пальцев: выдумка? – Фудзивара Даичи устроился за столиком и развернул свиток с дактилоскопическими материалами. Остальные документы немного подвинулись. Все три фигурки тут же брякнулись на пол. У девушки отвалилась голова.
– Все настоящее. И отпечатки, и то, что они неповторимы, – Ответил Кейджи и кинул на меня взгляд. – И найти убийцу по ним можно.
– Одна беда: на танто за пять лет не сохранилось ни одного нормального отпечатка. Меч лапанный – перелапанный. Его держала в руках целая куча народа. Я смогла выделить один нормальный пальчик. И то поверх всех. Скорее всего, он принадлежит кому-то из расследовательного управления, – Пропела я в унисон заунывной мелодии. А оба брата скривились. Пела я ужасно.
– Но Иэясу то об этом не знает, – подключился Кейджи. Но император зло выстрелил на него взглядом.
– Мы договорились…
– Да, да, пока вина не доказана, я твоего советника ни в чем не обвиняю! Кто бы ни был преступник, он попытается выкрасть свиток с отпечатками и танто. И найти, и убить свидетеля. Надо быть внимательными.
Император устало потер лоб. Свет единственной свечи больше сгущал, чем разгонял тьму.
– Тоношено я ничего не сказал. Этот свиток буду хранить у себя. Кейджи, можешь взять дополнительно человек десять охраны. За моими покоями будут следить шесть лучших самураев. Кетсуо проконтролирует их.
– Ты доверяешь ему?
– Даже начальнику охраны я ничего не рассказываю. Единственный кому я доверяю – это ты, Кейджи.
Император смотрел прямо на брата.
– Я сделаю все, что потребуется, но найду предателя, – Пафосно провозгласил Кейджи. Даичи поморщился.
– Обещай, если ничего не выйдет, ты и твоя… наложница оставите ваши нелепые попытки расследования.
– Но…
– Матери не нравится вся эта возня. Каждый день она вспоминает отца и льет слезы. А Иэясу, на которого ты наговариваешь, мой тесть. Я очень рассчитываю, что в вашу ловушку попадется другая рыба. Не хотелось бы потерять столь умного советника.
– Зачем тогда согласился на её предложение? – Кейджи кивнул в мою сторону. – Разрешил нам поиграть в расследования и посмеяться?
– Может быть, я просто устал постоянно оглядываться? – Император скатал свиток с отпечатками, поднялся и неожиданно обнял брата.
– Тебе я верю, – повторил и мазнул по мне взглядом. – Но больше сюда вам лучше не приходить, наложница Кён. И хватит уже мучить инструмент.
Вспыхнув, я попыталась возразить, что я не по своей воле тут появилась. И вообще у нас тут вроде как совещание. Но Кейджи прервал меня на вдохе.
– Будь благороден твой путь, брат.
– Истинного пути, ваше императорское величество, – сказала в результате и поклонилась. Подняла фигурки, поставила на место. Голову девушки повертела в руках, думая можно ли ее склеить.
***
Сон вышел беспокойный и жаркий. Содержал он в основном видения об императоре и его кровати. И я не могла понять, чего было больше: зависти к удобному ложу или затаенной страсти.
При этом я совершенно точно отвергала мысль о каких–либо отношениях с властелином Ямато по многим причинам:
