ПОСВЯЩАЕТСЯ АНЕЧКЕ ТИТОВОЙ,
ЮНОЙ ОСОБЕ С КОРОЛЕВСКИМ ХАРАКТЕРОМ
И ГРАНДИОЗНЫМИ ПЛАНАМИ НА БУДУЩЕЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ НЕ-АВТОРА
Прошу меня сразу извинить. Неприятная штука — сознаваться в том, что вовсе не тебе принадлежит громкая честь первооткрывателя, душистые лавры гения и прочие подобные удовольствия. В случае с этой книгой произошла примерно такая же история: в строгом смысле я вовсе не являюсь автором данной книги (что a propos дает мне надежду на некоторое снисхождение читателя). Кстати, и эта книга — во всех смыслах — не являлась поначалу книгой и тем паче художественным произведением.
Поскольку извинения можно считать принесенными и, надеюсь, вполне достаточными, придется перейти собственно к истории появления рукописи (да, рукописью, пожалуй, это можно считать), которая и легла в основу «Вежливости королев», представляемой в данный момент на благосклонный суд читающей публики.
Впрочем, история рукописи не известна сейчас разве какому-нибудь отставшему от эшелона культурной жизни одичавшему мизантропу-анахорету. Ведь не далее как в 2057 году не только российская, но и мировая культурная общественность была буквально ошеломлена находкой загадочной рукописи, эстетическая, историческая, культурологическая и даже социопсихологическая ценность которой не подвергалась ни малейшему сомнению и ставилась на один уровень с такими великими находками, как таблички с острова Пасхи, подлинник «Слова о полку Игореве», полное собрание школьных сочинений Венички Ерофеева, и тому подобными раритетами.
Также только ленивому не известно, каким образом была обретена для благодарного человечества эта рукопись, в исследовательских кругах получившая кодовое название «Рукопись Ожерелья» (поскольку плотный свиток толщиной с рулон голографических обоев был в несколько обхватов перевязан блестящей бечевой с нанизанными красивыми бусинами, напоминавшей ожерелье).
Рукопись по счастливой и буквально фантастической случайности обнаружилась за зеркальной стеной дамского туалета одного частного столичного ресторана: уборщица, поскользнувшись на свежевымытом мраморном полу, стальным древком своей швабры разбила зеркало вдребезги (следственная группа, которая вот уже несколько лет в состоянии строжайшей секретности работает по «Делу о найденной рукописи», так до сих пор и не смогла выяснить, почему именно у этой уборщицы «орудие труда» было с мощным древком из легированной стали, тогда как всюду давно применяются пластиковые и экзодеревянные). Прорабатывались даже версии, что уборщица на самом деле была тайным агентом, работающим сразу на три государства, стальная швабра же являлась ее личным сверхсекретным оружием, чем уборщица-шпионка и разбила зеркало, а обнаружила в пыльном паутинном зазеркальном простенке странный поблескивающий сверток лишь (повторимся) по счастливой случайности. Или, как утверждают создатели новых религиозных учений, возникших в изобилии после всемирно известной расшифровки «Рукописи Ожерелья», по воле некоего Верховного Разума Запретного Острова.
Дальнейшая история манускрипта тоже не представляет ни для кого тайны. На шум и звон стекла в туалет ринулись представители администрации ресторана, а прибежав, узрели, как из звездообразной, солидных размеров зеркальной дыры пресловутая уборщица (кстати, имя женщины и ее судьба широкой общественности до сих пор не известны, что косвенно подтверждает версию о причастности уборщицы к специальным службам) аккуратно достает порядком запылившийся, окутанный плотными слоями паутины, но сразу заблестевший при свете ламп странный объемистый сверток. И хотя террористические акты с обязательным минированием зданий, захватом заложников и подбрасыванием странных сумок или пакетов в общественный транспорт давно уже стали достоянием учебников истории, администрация ресторана вызвала спецподразделение по работе с неопознанными объектами, оперативно провела эвакуацию посетителей ресторана, вычла стоимость разбитого зеркала из оклада совершившей мировое открытие безымянной уборщицы, и лишь после всех этих мер найденный сверток решили перенести в один из ресторанных залов.
Исторический момент настал. Правда, тогда никто из присутствующих (даже злополучная уборщица) совершенно не подозревал об этом. Просто командир СПРНО — Специального подразделения по распознаванию неопознанных объектов — аккуратно возложил сверток почти посреди громадного банкетного стола, дал знак своей команде, что стояла наготове с многоразличными счетчиками-датчиками, приступить к необходимым замерам, а остальным приказал рассредоточиться по периметру стен на случай непредвиденного взрыва либо выброса отравляющих веществ (для подстраховки).
— Радиация — чисто, — через полминуты констатировал первый спец.
— Наличие белковых структур жизни — отрицательно, — через минуту и двенадцать секунд доложил следующий спец.
— Вирулентные формы жизни — отсутствуют, — сквозь маску пробубнил спец-биохимик тремя секундами позже.
— Наличие токсичных, взрывчатых, самовоспламеняющихся и подобных элементов — отрицательно. — Парень со шрамом в пол-лица отер пот со лба. И облегченно выдохнул через встроенный аппарат искусственного дыхания. Видно, нелегкая и неласковая была у парня работа.
— Наличие архаических атмосферных и морфически враждебных структур — в пределах допустимой нормы. — Главный эксперт по остаточной неиндифференции тряхнула медно-рыжими волосами. — Немного фонит, командир, но, полагаю, это от паутины.
— Общие выводы? — Командир СПРНО нервно потер широкую орденскую планку.
— Объект не враждебен и пригоден для более детального исследования.
— В смысле?
— Пока мы не отчистим его хотя бы от паутины и пыли, не сможем выяснить, что это: испорченная колба от старого термоса или артефакт, который потрясет мир. — Зеленые глаза главного эксперта в сочетании с медно-рыжими волосами всегда производили нужный эффект научной убедительности.
— Я бы предпочел первый вариант, — усмехнулся командир, старательно разыгрывая перед подчиненными ретрограда и зашоренного чинушу. — Ладно. Займемся делом.
…И сброшена была пыль проклятых лет забвения.
…И порвана прочная паутина неверия и сомнения.
…И снята благоговейно была Благородная Печать Короны.
…И, словно кольца играющей змеи, скользнуло прочь от свитка опутывающее его Ожерелье Верности.
…И раскрылся свиток.
…И листы его были многочисленны, странны и прекрасны, словно лепестки священного цветка элриса.
…И потрясены были смертные, ибо никогда не видели они сего священного цветка.
…Ибо священный элрис не благословил своим произрастанием этой земли.
…И рекли прикоснувшиеся: «Не вемы, что сие за предивное явление предстало очесем нашим! Не вемы, что содеяти возможем с ним и како возможем, кольми не смеем абие скверными руками своими коснутися дивного сего явления!»
