Когда Владислав произносило это «не знаем», в его глазах виделось не отчаянье школьника, не выучившего урок, а, наоборот, задор учёного, который пока чего-то не знает, но очень хочет узнать.
В начале книги я советовал каждому повесить у себя над кроватью плакат «Зачем я это делаю?». Если у вас осталось место, то прикрепите ещё один: «Кажется, по этому вопросу я не обладаю достаточной информацией…»
Это относится не только к учёным. Например, в жизни нормального школьного учителя бывают моменты, когда он собирает все своё мужество в кулак и в ответ на каверзный вопрос ученика произносит: «Увы, я этого не знаю!» Это как потеря сексуальной невинности – страшно, стыдно, непривычно. Но потом начинается новый мир, наполненный поисками и открытиями. Раз не знаешь, то есть куда двигаться и что изучать. Вот я, например, не знаю, как устроен… Стоп. Пора остановиться с первой частью идеологии. Надо двигаться дальше.
Второй пункт – про границы. Точнее, про то, что их нет. Как-то у нас в «Коте Шрёдингера» вышло двойное интервью с российским космонавтом и американским астронавтом, работающими на МКС. Вот представьте: политики США и России кричат об иноземной угрозе, соревнуются в санкциях и радуют избирателей новыми видами оружия. А в это время над Землёй летает сложнейший прибор, внутри которого два крепких и умных мужика вместе делают свою работу. Им из космоса границ не видно. О том, где кончается одно государство и начинается другое, не знают ни перелётные птицы, ни потоки воздуха, ни тектонические плиты.
Над Землёй летает сложнейший прибор, внутри которого два крепких и умных мужика вместе делают свою работу.
Современная наука учит интернационализму. Читаешь публикацию о каком-либо исследовании, а там в списке авторов русский, американец, испанец, бразилец, немец и много кто ещё. К тому же один и тот же автор может указать несколько государств. Вот, например, кристаллограф Артём Оганов заведует лабораториями в США, России и Китае.
Отрицание границ касается не только территорий. Границы весьма условны между любыми группами людей. С точки зрения психологии, медицины и физиологии все мы относимся к одному виду. Разница в генах составляет мизерную долю процента.
Следующий идеологический догмат. На него меня вдохновляет знаменитая цитата из братьев Стругацких: «Жизнь даёт человеку только три счастья – друга, любовь и работу». С друзьями и любовью всё ясно, про это много книжек написано и сериалов снято. А вот работа долгое время воспринималась как нечто второстепенное – источник денег, трата нервов, неприятный промежуток между отпусками и выходными.
Наука – это одна из тех областей, где работа является важной частью счастья. Не для всех, конечно, но для многих. Я уверен, что если завтра власть скажет: «Господа учёные, давайте мы вам будем платить такую же зарплату, а вы ничего не будете делать, просто дома сидеть», то тысячи научных сотрудников гордо откажутся, а то и на митинг протеста выйдут.
Наука – это одна из тех областей, где работа является важной частью счастья.
Работа (или лучше – труд) становится содержанием человека. Если у вас ещё осталось место над кроватью, то повесьте третий психотерапевтический плакат. Напишите на нём: «Ты кто?»
В девяностые и нулевые годы был учинён самый настоящий бардак в отношениях между людьми и их профессиями. Астрофизики становились сантехниками, а сантехники – генеральными директорами. Появилось множество расплывчатых профессий типа «менеджер по развитию проектов». Но сейчас общество потихоньку приходит в себя. Отвечать на вопрос «ты кто?» становится легче. А если затруднение и возникает, то это скорее поиски себя, ответа на вопрос «кем я хочу быть?», а не подстраивание под внешние обстоятельства…
Наверное, мне повезло. И по жизни, и по работе мне всё время попадаются люди, для которых их деятельность является главной идентичностью. Да, конечно, все мы слушаем музыку, пьём пиво и думаем о судьбах России. Но на первом месте остаётся то, что мы делаем: лечим людей, изучаем мироздание, создаём что-то новое.
Ты кто?
– Я социальный психолог.
– Я занимаюсь сверхпроводимостью.
– Я молекулярный биолог…
Если довести мой идеал до абсолюта, то нет мужчин, женщин, евреев, гомосексуалистов, либералов, красавиц, православных, москвичей, сибиряков. Есть лесорубы, парикмахеры, инженеры, водители, учителя. Именно они создали этот мир.
Переходим к следующей идеологеме, которой придерживаюсь и я, и мои коллеги. Назовём её воинствующим пацифизмом. Мы слишком хорошо читали Толстого, Воннегута, Бёлля и Ремарка, чтобы иметь симпатии к такой гадости, как война. У меня к хорошим книжкам примешивается и личный опыт.
Я, конечно, на передовой не воевал, но пять командировок в Чечню в 90-х сказываются. Не хочется писать о штурмовике нового поколения, когда ты видел своими глазами, что бывает после того, как подобная штука реализует свой инновационный технологический потенциал. Ты идёшь часами по огромному городу и не видишь ни одного уцелевшего дома. Под этими развалинами – чьи-то жизни, чьи-то сломанные судьбы. И запах. Смесь каменной пыли со сладковатым ароматом разлагающихся трупов. После такого про оружие писать совсем не хочется. Ни про какое.
Да, именно наука обеспечивала человечество средствами убийства – от бронзового меча до термоядерной бомбы. Но, создавая свою утопию, хочется вспомнить именно тех учёных, кто осознал кошмарность войны и начал против неё бороться. Взять хотя бы того же Лайнуса Полинга, который в 1954 году получил Нобелевскую премию по химии «за изучение природы химической связи и его применение к объяснению строения сложных молекул», а спустя восемь лет стал лауреатом Нобелевской премии мира, за деятельность против ядерных испытаний и гонки вооружений…
Всё-таки текст получился не слишком похожим на идеологический манифест. Как-то не идёт у меня этот жанр. Поэтому завершу этот раздел моей любимой цитатой из Карла Сагана, которую я вставлял во множество колонок и заметок. Уж больно она правильная. А источником вдохновения для знаменитого астронома стала фотография, сделанная в 1990 году аппаратом «Вояджер‑1». Этот аппарат сумел удалиться от Земли на рекордное расстояние – почти шесть миллиардов километров. На одном из сделанных им снимков видна наша планета – едва заметная бледно-голубая точка:
«…Посмотрите на это пятнышко. Вот здесь. Это наш дом. Это мы. Все, кого вы знаете, все, кого вы любите, все, о ком вы слышали, все люди, когда-либо существовавшие на свете, провели здесь свою жизнь. Сумма всех наших радостей и страданий, тысячи устоявшихся религий, идеологий и экономических доктрин, все охотники и собиратели, герои и трусы, созидатели и разрушители цивилизаций, все короли и крестьяне, влюблённые пары, матери и отцы, дети, полные надежд, изобретатели и исследователи, моральные авторитеты, беспринципные политики, все «суперзвёзды» и «великие вожди», все святые и грешники в истории нашего вида жили здесь – на пылинке, зависшей в луче света.
