Но реальные результаты исследований появляются в каком-нибудь Nature Chemical Biology. Посетителям гастрономов достаётся не оригинал, а его десятая производная. Получается как при кипячении лимонов с мёдом.
Мало кто пытается разобраться в этих «предотвращает» и «способствует». Вот очередное сообщение: «Необычное свойство мандаринов открыли учёные Южной Кореи. Три месяца тридцать школьников, страдающих ожирением, употребляли напиток из мандаринов и делали физические упражнения. Другая группа из тридцати испытуемых делала физические упражнения, но мандариновый сок не пила. В результате первая группа потеряла 1,5 % лишнего веса».
За три месяца – полтора процента. Причём не от массы тела, а от лишнего веса. Если излишек был десять килограммов (бедный ребёнок!), то после эксперимента пропало лишь 150 граммов. Получается, мандарины вернут юным корейцам нормальный вес где-то к началу пенсионного возраста. А может, такая диета и к старости не поможет.
Между тем в сообщении ничего не говорится о судьбе контрольной группы, не пившей сок. Они ведь тоже спортом занимались. Что, похудели меньше, чем на полтора процента? Или наоборот – пробежки прибавили жира? А вдруг они похудели ещё сильнее и впору писать заголовок: «От мандаринов толстеют»?..
Тележка наполняется. С трудом волоча ноги, попадаю в отдел моющих средств. «Кусок хозяйственного мыла сделает вашу фигуру…», «Стиральный порошок препятствует развитию шизофрении». Стоп… Это уже перебор. Пора ехать к кассе.
Вот я уже дома. Поглощаю органические соединения, которые способствуют и предотвращают. Мне хорошо. Каков бы ни был продукт, в нём всегда найдётся что-то спасительное для организма. Как минимум вера в то, что это спасительное там есть. Тоже помогает. Я читал об этом в новостях.
P.S.
Лет пять назад эта колонка была опубликована в «Русском репортёре». Жизнь за это время стала только сложнее. Вот пока я перечитывал и редактировал текст, выпил чашки три кофе. И дабы понять, чем это мне грозит, задал поиск в новостях на слова «кофе» и «учёные». Сообщения только за последнюю неделю ввели меня в состояние когнитивного диссонанса:
…Кофе очищает артерии и предотвращает сердечные заболевания…
…10 % людей рискуют пострадать от инфаркта, когда пьют кофе…
…Учёные: кофе поможет вылечить гепатит…
…Кофе повышает риск метаболического синдрома…
…Для мужчин кофе противопоказан – вызывает импотенцию…
…Кофе может стать защитой против диабета 2-го типа…
…Кофе уничтожает зрение человека…
…Кофе способен «включить» спящие гены…
…Употребление кофе может продлить жизнь…
…Учёные выяснили, что растворимый кофе может провоцировать развитие рака…
При тех дозах кофе, что я потребляю, мне предстоит долгая жизнь с чистыми сосудами и без гепатита, но зато с раком, слепотой и импотенцией. Может, на чай перейти? Главное, новости про него не читать.
Наука просто так
О том, что учёные должны перестать оправдываться
Ну а теперь про отношения «Бога» и «Желудка». Мне как-то рассказали про одного академика-биолога из Новосибирска. Он страшно обижается, если с ним начинают говорить о внедрении научных достижений. Вроде бы все правильно: коммерциализация технологий, интеграция с промышленностью, наука на службе народного хозяйства… Но академик начинает беситься и кричать: «Это вы своим бабам «внедрять» будете! А я наукой занимаюсь. И мне плевать, внедрится это куда-то или не внедрится!..»
Академик начинает беситься и кричать: «Это вы своим бабам «внедрять» будете! А я наукой занимаюсь».
Грубый этот академик. Очень грубый и очень несовременный. Хоть и говорят о нём, что он чуть ли не лучший генетик планеты. Потому что есть генеральная линия: наука должна куда-то внедряться и тем самым помогать модернизации. А модернизация – это очень хорошо, ибо она поднимет Россию с колен и поставит в какую-то другую увлекательную позу.
Большинство других академиков уже встали на путь прогресса. Вот есть один физик из Дубны. Титулованный-претитулованный, знаменитый-презнаменитый. Ходят слухи, что ещё немного, и Нобелевку дадут. С такими регалиями даже грубость кажется простительной. Но он, наоборот, очень вежливый. А когда его спрашивают о прикладном аспекте его работ, он становится не то что вежливым, а прямо каким-то оправдывающимся.
Вроде бы человек делает вполне понятную вещь – синтезирует новые элементы таблицы Менделеева и изучает их свойства. Новый химический элемент ценен сам по себе, как сонеты Шекспира или фрески Рублёва. В народном хозяйстве толку от него мало, поскольку живёт он всего долю секунды, да и то в количестве нескольких атомов.
Но академик-физик начинает объяснять, что вложения в фундаментальную науку – это не просто трата денег ради познания. Иногда случается полезный побочный продукт. Вот занимались европейские физики чем-то таким глобальным и для удобства соединили компьютеры в единую сеть, размеченную гиперссылками. Так получился современный Интернет.
Как-то брал я интервью у другого физика-теоретика. Как и тот грубый биолог из Сибири, на вопрос о прикладном значении он тоже начал возбуждаться, почти кричать:
– Вот у вас смартфон есть? Он по мощности наверняка в тысячу раз круче, чем компьютер двадцатилетний давности. Правильно? А ещё у вас наверняка имеется цветной телевизор с дистанционным пультом управления! И микроволновка, и холодильник, и стиральная машина. Довольны?! Это всё вам физики обеспечили. Вот и отстаньте от нас! Не будете мешать, может, что-нибудь ещё получите!
Это звучало резко, но, по сути, это тоже попытка оправдаться. Равно как и другие примеры, когда фундаментальная наука вдруг становилась очень даже прикладной. Вот, скажем, орнитологи. Это такие маньяки, которые наблюдают за дикими птицами, окольцовывают их, следят за путями миграции. Нет чтобы заниматься такими перспективными курами или индейками, а они всё про каких-то казарок и чирков. Но вот случается в Азии птичий грипп. И тут же данные орнитологов становятся залогом национальной безопасности. В каком месте зимовала та или иная птичка? Есть ли там вирус? В каких числах и в какой регион России полетит она весной? Если бы тот грипп был более опасным, то ответы на эти вопросы оказались бы важнее, чем траектории баллистических ракет противника. Вот вам и прикладное значение фундаментальной науки.
Нет чтобы заниматься такими перспективными курами и индейками, а они всё про каких-то казарок и чирков.
Вроде бы все логично. Но представьте, что какая-нибудь прима-балерина начнёт оправдываться: конечно, мол, мои танцы не имеют прикладного характера, но зато мы способствуем развитию технологий производства бальных пачек и пуантов. А какой-нибудь художник начнёт хвастаться, что благодаря его работам, которые только что купил Лувр, удалось сделать прорыв в химическом производстве фиолетовой краски.
