Книга Убийство ради компании. История серийного убийцы Денниса Нильсена, страница 90. Автор книги Брайан Мастерс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Убийство ради компании. История серийного убийцы Денниса Нильсена»

Cтраница 90

Доктор Голлвей, другой психиатр со стороны защиты, тоже испытывал некоторые трудности при даче показаний. Он акцентировал внимание на синдроме «ложной личности», характерном для шизоидных личностей. Мысль о том, что шизоидные личности скрывают свои истинные чувства как от себя, так и от других, на самом деле довольно полезна для психиатров, занимающихся лечением подобных людей. У таких пациентов имеется «другая сторона», которая, как и сказал доктор Голлвей, может проявляться во внезапных вспышках иррационального поведения. Однако юристы, разумеется, не поверили в то, что Нильсен был захвачен неконтролируемыми эмоциями в момент каждого убийства, раз вел себя нормально все остальное время. Очевидно, все попытки психиатров со стороны защиты донести свои мысли до прокурора провалились. Юристы хотят предельно точное и емкое определение «психического заболевания», которое в подобных случаях невозможно предоставить. Психиатры пытались доказать, что их клиент психически ненормален, но, поскольку официальная психиатрическая классификация здесь не подходит, а юридические понятия о психической ненормальности так примитивны, убедить прокурора не удалось.

Доктор Боуден, приглашенный психиатр со стороны обвинения, справился ничуть не лучше, чем его коллеги со стороны защиты. Он разговаривал с Нильсеном шестнадцать раз, но подтвердил при этом, что так и не смог обнаружить в нем признаки психической ненормальности, которая подходила бы под определение, данное в Акте об убийствах от 1957 года. Адвокат со стороны защиты очень много внимания уделил цитате Боудена о том, что он не может сказать, страдает ли Деннис Нильсен психической ненормальностью, а в другой раз утверждал, что он определенно ей страдает. На самом деле доктор Боуден пытался сказать, что Нильсен не страдал от такого психического расстройства, которое поддается точному определению из МКБ-9, с чем, пожалуй, можно поспорить. Означает ли «психическое расстройство» то же самое, что и «психическая ненормальность»? Доктор Боуден считал, что да, но затем передумал. Это дало адвокату повод выставить его дураком.

Из этих прискорбных обменов «любезностями» между юристами и психиатрами ясно только одно: если задавать глупые вопросы, вы неизбежно получите на них глупые ответы. Множество важных вещей в жизни не поддаются точному определению. Один мой друг как-то сглупил, спросив свою жену, как сильно она его любит. После секундного размышления она ответила ему: «Восемь», – что наглядно демонстрировало бессмысленность его вопроса. Степень психической ненормальности или психического заболевания определить не легче, чем количество любви в браке. Юристам проще заставить психиатров выглядеть глупо, чем наоборот, поскольку именно они отвечают за судебные процедуры. Психиатры, однако, могут отплатить им той же монетой, поскольку юридические определения «психической ненормальности» и «психических заболеваний» совершенно бесполезны. И в самом деле, некоторые психиатры, среди которых наиболее красноречивым можно назвать Томаса Сзаса, утверждают, что психическое заболевание при отсутствии выраженных повреждений мозга – бессмысленный термин, от которого стоит отказаться окончательно.

Существует ли выход из этого тупика? Да – если бы мы только смогли убедить юристов и парламент принять его. Защиту на основании безумия следует убрать из практики как таковую. Суд должен решать только то, действительно ли подсудимый совершал преступления, в которых его обвиняют. Если суд сочтет, что обвиняемый их все-таки совершал, и при этом есть причина полагать, что он страдает некой психической ненормальностью или заболеванием, стоит позвать психиатров для решения вопроса о его приговоре. Если бы доктора Маккейт, доктора Голлвей и доктора Боудена, опытных и компетентных психиатров, попросили обследовать Нильсена уже после признания судом его вины, то, рискну предположить, они пришли бы к согласию в вопросе о том, возможно ли вылечить его какой-либо известной психиатрической методикой (и стоит ли отправлять его в тюрьму или в психиатрическую лечебницу). Психиатров не должны вызывать в качестве противостоящих друг другу свидетелей с разных сторон обвинения и защиты: вместо этого их стоит приглашать как независимых экспертов после окончания суда.

Закон одержим вопросом вменяемости, но вменяемость определить не так легко, как юристам бы того хотелось. Норвал Моррис, профессор права и криминологии в Университете Чикаго, предположил: если защита на основании психического заболевания может смягчить приговор или оправдать обвиняемого полностью, то стоит позволить и другие основания для защиты. В Соединенных Штатах статистически больше преступности происходит из-за условий в чернокожих гетто, чем из-за безумия. Так почему же в суде не используют защиту на основании «вырос в гетто», или, в случае Великобритании, «вырос в трущобах Глазго»? Чем больше мы узнаем о прошлом индивидуума и его психопатологии, тем лучше мы можем понять его действия, хорошие или плохие, и тем сложнее становится решить, были ли его действия неизбежно продиктованы обстоятельствами или же у него имелся выбор. Во многих случаях, если не во всех, мы попросту не вправе решать, несет ли преступник ответственность за свои поступки (и, соответственно, должен быть наказан в соответствии с законом) или не несет (а следовательно, должен быть отправлен на лечение). Сейчас наши знания позволяют нам руководствоваться только практическим подходом. Общество нужно защищать от опасных преступников. Вопрос о том, стоит ли держать таких преступников в тюрьме или в психиатрических больницах, должен носить не моральный, а практический характер. Обычно преступников, склонных к насилию, сажают в тюрьму, поскольку условия в тюрьмах лучше подходят для их содержания. Если им требуется психиатрическое лечение, его можно проводить прямо в тюрьме. Других преступников лучше помещать в психиатрические больницы.

Прекрасный рассказ Брайана Мастерса о преступлениях Денниса Нильсена и суде над ним продемонстрировал, что последний оказался по большей части пустой тратой времени и денег налогоплательщиков. Совсем короткого судебного процесса вполне хватило бы, чтобы определить виновность Нильсена – в конце концов, он сам подробно во всем признался, и его признания были подтверждены найденными останками жертв. Затем суду оставалось бы лишь установить, как лучше всего поступить с ним, и вот на этой стадии суду бы пригодились рекомендации психиатров. И юристам, и психиатрам нужно научиться говорить на одном языке, чтобы понимать друг друга и максимально отчетливо доносить свои мысли. Путь к этому пониманию будет долгим. Чем скорее мы в этот путь отправимся, тем лучше.

Приложение

Еще до окончания суда над Деннисом Нильсеном в национальной прессе высказывали предположения, что его могли бы поймать раньше, и некоторых жертв еще возможно было спасти, если бы полиция работала более эффективно. В газете «Сан» в четверг, 3 ноября, появился крупный заголовок: «ОШИБКИ ПОЛИЦИИ В ДЕЛЕ НИЛЬСЕНА», а 6 ноября в «Сандэй Пипл» в передовице написали, что «относительно недавнего дела какой-нибудь циник мог бы сказать: чем больше людей преступник убивает, тем дольше полиция будет его ловить». Основой для этих обвинений послужили три случая.

1. Эндрю Хо

В октябре 1979-го Эндрю Хо сообщил в полицию о совершенном на него нападении. Когда его пригласили в отделение, он отказался записать свою жалобу официально и прийти в суд, если будет необходимо. Соответственно, его жалоба осталась без внимания, поскольку других свидетелей нападения не имелось. Ни один полицейский не смог бы обвинить Нильсена в нападении без наличия существенных улик, а если бы обвинил, то Национальный совет по гражданским правам немедленно возразил бы против подобного произвола и был бы прав.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация