И ловлю себя на мысли, что прощаться с Ником тоже не хочу. Только…
Его же здесь нет. Удрал. Что ж, придётся и мне уезжать, не поговорив.
— Ладно, Франческа, мне уже пора ехать. Ты не знаешь, Ник не оставлял билеты на самолёт?
— Нет, он просил его дождаться.
— Ах, вот как, — лучик надежды блеснул в моей душе. — Что же ты раньше не сказала.
— Простите, синьора…
— Да ладно, всё хорошо. Послушай, Франческа, — делаю голос как у заговорщиков. — Скажи, а тут можно позавтракать? Уж очень есть хочется.
— Конечно, — сверкает белыми зубами служанка. — Прошу вас, синьора, следовать за мной.
Меня приводят в большую столовую. Здесь легко могло бы отобедать человек пятьдесят, наверное. Такая огромная комната. Светлая, в молочно-бежевых тонах. Красота! Лепнина, хрустальная люстра и бронзовые светильники, картины, паркетный пол. Мебель такая, что мне полжизни пришлось бы работать, чтобы купить один лишь этот огромный круглый стол, за который меня усадила служанка.
Вскоре приносят завтрак. Вареные яйца, свежеиспеченный хлеб, апельсиновый сок, кофе. Джем, рафинад, сыр нескольких сортов на тарелочке… Да тут можно пировать! Принимаюсь с аппетитом за еду, и ощущение такое, что я у себя дома на кухне, собираюсь на работу. Стоило вспомнить о ней, как понимаю, насколько соскучилась по своим подопечным: картинам и иконам, которые ждут моего возвращения, чтобы, в свою очередь, вернуться к жизни.
Ничего. Вот позавтракаю, приедет Ник, привезет билет, и я отправлюсь сразу домой. Погостили, надо и честь знать. И как угадала. Стоило приняться за кофе, как слышатся шаги. Мужские, уверенные. Вот и сам синьор Горчаков пожаловал. Смотрит на меня с широкой улыбкой, здоровается. Садится напротив. Ему приносят кофе.
— Как вам понравился завтрак, миледи? — опять вернулся к прежнему стилю общения со мной.
— Благодарю вас, сэр, — отвечаю в английском стиле. — Он мне пришёлся по душе. Равно как и гардеробная. Мне только интересно: в том месте, где вы всё это взяли, возврат оформить можно?
По лицу Ника пробегает тень.
— Возврат?
— Да. Я не стану это всё надевать. Кроме того, что уже на мне, — показываю на брючный деловой костюм, который выбрала. И туфли ещё, а на сумочку облизнулась, но брать не стала. Совесть надо иметь. Здесь и так на пару тысяч евро. Мне уже едва ли расплатиться. А зачем тогда надела? Да потому что соблазн — страшная сила.
— Так я просто позвоню, и заберут, — говорит Ник.
— Хотите сказать…
— Ну да. Торговый центр, где всё это брали, принадлежит…
— О, тоже вам?
— Нет, — улыбается Ник. — Моему другу.
— Чудесно. А что тут вам не принадлежит? Или вашим друзьям? — ёрничаю в ответ.
— Колизей. Ещё колонна Трояна, мост, на котором мы с вами прогуливались… да есть кое-что, — иронизирует мой собеседник.
— Ах, как жаль, а я-то думала, вы всю Италию купили.
— Даже если бы и мог, то не стал.
— Почему же?
— Есть вещи, которые поистине бесценны, — лицо Ника вдруг становится серьезным.
— Ну да, ну да, — допиваю кофе, ставлю чашку, говорю спасибо и поднимаюсь. — Что ж, мне пора домой. Надеюсь, вы купили билет?
— Вы вот так просто готовы уехать? — Ник смотрит мне в глаза, и выражение вдруг становится грустным, ожидающим.
— Я не…
— Простите меня, Лена, — вдруг говорит Ник, и я мгновенно начинаю тонуть в его очах. — Я повёл себя, как последний идиот. Вся эта история с полицейскими, каюсь, была чрезмерной. Я готов искупить свою вину, чем скажете.
Молчу, поскольку неожиданно. То есть ожидаемо, но последнее — «готов искупить вину», подкупает. Сразу хочется придумать что-нибудь эдакое, оригинальное. Как в старину говорили, щелкнуть миллиардера по носу, чтобы не зазнавался и перестал играть человеческими жизнями. Только, боюсь, одного урока будет маловато, а на большее он не согласится.
— Хорошо, — говорю с вызовом. — Я вас прощаю, мне ничего не нужно. А вот Надю вы напугали очень сильно. Потому подарите ей… тур по Европе. И не двадцать часов на автобусе трястись, а такой, для миллионеров. Чтобы оплаченные экскурсии, питание где и когда захочет, лучшие отели. Словом, шикарный тур!
— С удовольствием, — улыбается Ник.
«Неужели согласен?» — думаю удивленно. Закусываю нижнюю губу, поскольку наглеть, так наглеть.
— И привезите мне сотовый телефон. Мне нужно позвонить родителям.
— Безусловно, — говорит владелец палаццо. — Это всё?
— А вы думали, я потребую назвать моим именем звезду на небе?
— Что-то в этом духе.
— По себе людей не судят, синьор Ник.
— Согласен, синьора Елена. Разрешите исполнять?
— Разрешаю.
Ник стремительно встает и уходит, я улавливаю шлейф его дорогого парфюма. И, оставшись одна в гостиной, вдруг вспоминаю: а как же билет на самолет?! Блин, сглупила опять. Придётся ждать возвращения местного властителя дум.
Ждать, к счастью, приходится недолго. Допиваю третью чашку кофе (знаю, потом буду бегать по известному адресу, но напиток божественно вкусный!), когда Ник возвращается. Кладет передо мной подарочную коробочку с бантиком.
— Это мне? — спрашиваю робко.
— Да. Откройте.
Разрываю упаковку и ахаю. Внутри лежит нечто особенное. Читаю название: Samsung Galaxy Z Fold 2 Thom Browne Edition. Складной смартфон. Я о таком и мечтать не могла! Видела рекламу по интернету, там эту вещь называли техническим чудом. Ещё бы! Научиться складывать экран и раскрывать его, чтобы даже следа не оставалось на сгибе. Удивительно.
— Это… мне? — спрашиваю, а у самой ладони трясутся, когда беру телефон. Насколько я помню, стоит такой четверть миллиона рублей. Какие там iPhone! Они такие делать ещё не научились.
— Да, тебе, — отвечает Ник.
— Но я не смогу вернуть за него деньги.
— Это подарок. Вернее, компенсация. За моё прощение.
— Принимается, — соглашаюсь с таким аргументом.
— Да, внутри симка, можешь звонить в любую точку Земного шара, — говорит Ник. — Оставляю тебя, скоро вернусь.
Раскрываю чудо техники, набираю номер мамы. Она изволновалась вся — редко выхожу на связь. Прошу у неё прощения, говорю, что у меня всё хорошо, скоро увидимся. После завершения разговора сижу и смотрю на телефон, хлопая глазами. Ощущение, словно в сказку попала.
Глава 18
Сразу после разговора с мамой на меня опять накатывает волна непонимания. Сижу и думаю: «Что я тут делаю? Зачем? Всё-таки польстилась на красивую жизнь, вот уже и подарочки принимают от богатого мужчины». И становится так жутко стыдно, что я спешу в комнату, где провела ночь. Переодеваюсь в своё, вызываю служанку.
