«26 января 1981 года, время 11 часов 30 минут. Подопытный с третьей отрицательной группой крови, возраст 54 года, вес 71,5 килограмм, имя неизвестно. Пульс учащенный, но в пределах нормы. Подопытный готов к вскрытию…», – так я начинала свою запись на специальный магнитофон, в тот день, когда произошел «инцидент».
Вся исследовательская группа собралась в лаборатории и готова была начать. Крац решил лично присутствовать и молча стоял в стороне.
Ребята, которые напрямую не были связаны с экспериментом, знали, что этот день будет важным для всех нас; они нетерпеливо ждали вестей, осадив кухонный блок.
Объект наших исследований так и лежал с открытыми глазами, пребывая в странном анабиозе. К внешним изменениям на его теле, добавились прочные оранжевые чешуйки в локтевой и пяточной зонах.
Операция должна была вот-вот начаться, и Леонид отдал распоряжение Вадбальскому проверить, надежно ли закреплены на теле все датчики.
Сначала мы ничего не поняли. Увидели лишь, как вздымается и трясется, словно тряпичная кукла, тело Вадбальского. На его спине быстро расползалось кровавое пятно: белый халат вдруг натянулся, и через разорвавшуюся ткань высунулось уродливое, острое щупальце. Оно отшвырнуло тело бившегося в агонии человека в угол лаборатории так, что мы услышали хруст костей!
Перед нами открылась кошмарная картина: то, что раньше было человеком, превратилось в клубок пульсирующих связок и когтей! Существо переливалось разными цветами, как хамелеон, и издавало низкий, уродливый крик; затем внезапно вскочило, невероятным образом изогнув остатки человеческого торса, и бросилось на нас.
От ужаса я впала в оцепенение, а Лидия порывисто закричала. Началась паника. Кто-то бросился прочь из лаборатории, и только несколько мужчин, схватившись за запасной операционный стол на колесиках, сумели преградить наступление чудовища, оттеснив и прижав его к стене. Леонид схватил висевший на стене огнетушитель и замахнулся на бившегося в ярости монстра, но ударить не успел, потому что, один за другим прозвучали не менее семи выстрелов. Лишь после того, как мозги существа превратились в кровавую кашу, мы поняли что все кончено.
«Эксперимент дал неожиданные результаты», – невозмутимо убирая в кобуру свой пистолет, сказал тогда Крац, с интересом разглядывая эту тварь. – «Уберите здесь все. На сегодня работа закончена».
Уходя он даже не взглянул на труп Вадбальского и ничего не сказав вышел.
Прошла неделя. Мы постепенно оправились от шока, но ничего уже не было как раньше! Крац запретил нам рассказывать другим работникам о том, что произошло, но мы посчитали своим долгом поставить их в известность. Теперь-то все согласились с тем, что наша пещера – это колыбель зла!
Тело чудовища мы кремировали, а те двое других были заморожены на следующий после «инцидента» день, и отправлены в специальных контейнерах наверх. Их последующая судьба осталась для нас неизвестной.
От руководства, снова поступило распоряжение на время прекратить любые исследования. Нам запретили покидать территорию комплекса, лишив бывшей ранее привилегии, выходить в близлежащий лес на прогулку.
Помещение связевой навещал теперь лично Альберт Крац, в то время как наш связист Раев, оставшись без работы, болтался без дела, а у выхода из пещеры был выставлен конвой. Мы поняли: наверху решают нашу судьбу.
Именно в этот период я начала замечать задержку. Переговорив наедине с Лидией, мы втайне от всех провели анализ – я была беременна.
Мы решили пока никому об этом не рассказывать, потому что нарушение условий контракта, могло повлечь за собой серьезные санкции. Об аборте, как уверяла Лидия, не могло быть и речи: в противном случае я навсегда могла остаться бесплодной. Поскольку все работы приостановили, я, под предлогом общения с подругой, встала под наблюдение.
Но этот ублюдок Крац, узнал обо всем каким-то образом. Вспоминая то время, я теперь почти уверена, что во всех помещениях были установлены микрофоны, чтобы следить за нами. А может быть, он сам что-то заподозрил. В любом случае, нам следовало вести себя более осмотрительно, находясь рядом с таким человеком.
Однажды я заглянула к Лиде, но ее не оказалось на месте. Я решила подождать, присев на кушетку. В этот момент дверь открылась, и в помещение вошел Крац. Трудно представить какое отвращение вызывал у меня этот человек. Внутренне я вся задрожала.
«Очередной осмотр?» – ехидно прищурился он.
«Жду подругу», – только и ответила я.
Ухмыльнувшись, он взглянул на пакет, который я захватила с собой. Там лежала чистая простынь, которую я всегда брала на осмотры.
«Разрешите взглянуть?» – резко спросил он, не сводя с меня леденящего взгляда.
«Смотрите. Это не мое», – дрожащим голосом отвечала я.
«Странно», – продолжал свою травлю этот змей. – «А мне показалось, будто что-то было у вас в руках, когда вы шли».
Нервы в тот момент у меня чуть не лопнули. Я еле себя сдерживала, чтобы не сорваться в истерику.
Я прошептала что-то вроде: «Нет. Вам показалось…». Тогда он вдруг присел рядом со мной. Я оцепенела.
«Вы обманываете меня?» – голос его стал страшен.
Не в силах ответить я затравленно молчала.
«Напоминаю: если выясниться, что вы позволили себе обмануть меня, вас и вашего мужа лишат всех привилегий. Но уверяю вас, вы можете мне довериться. Вам наверное неизвестно, что у меня есть кое-какой опыт по части медицины, и я могу лично вас осмотреть. Не бойся меня девочка, я знаю женщин!».
Его рука опустилась мне на промежность. Вскрикнув, я с силой оттолкнула его так, что он ударился затылком о стену. Через секунду он в ярости вскочил.
«Мелкая сука!» – рычал он, надвигаясь на меня.
На столе у Лидии, лежала связка ключей, надетых на круглое, стальное кольцо. Схватив ее, я изо всех сил, с размаху, хлестнула его по лицу. На рубашку ему брызнула кровь, а на щеке повис лоскут распоротой кожи! Шрам от этого удара, останется у него на всю жизнь. Воспользовавшись его замешательством, я сумела убежать.
Я ничего не рассказала мужу, да и вообще никому. Леонид был человеком горячим, и случись ему ввязаться в разборку с Крацем, неизвестно, чем бы это все закончилось. Поэтому, я решила тогда не подавать виду, и понаблюдать, что же предпримет Крац. Он же, со своей стороны, тоже казалось, не проявлял ко мне никакого интереса. Не делал попыток заговорить со мной или мужем. Только теперь, прогуливаясь по комплексу, а после того случая, выходила я только в присутствии мужа или друзей, я нутром чувствовала, как щиплет спину ненавистный взгляд.
Стоит упомянуть еще кое-что. Это произошло в середине апреля 1981 года, примерно за две недели до того как объект закрыли: как-то вечером к нам в комнату постучали. Оторвавшись от карт, Борис, составивший вместе с Олегом Нифагиным в тот вечер нам компанию, отворил дверь. В коридоре стояли горные инженеры: Новак, Утилин, Тропарев и наши соседи шведы.
