Вот что мне удалось услышать: во времена второй мировой, Авенир Валентинович, воевал в тех местах с нацистами, в составе бригады командира Вадима Ерохина. Проводя партизанские вылазки, они успешно обороняли северные рубежи от вражеских лазутчиков. Год за годом, однообразие кочевой, таежной жизни, сменяли жаркие схватки с фашистами, но то, что случилось 17 августа 1943 года, всего в восьми милях от пресловутой горы Вотто-Вараа, было настолько странным, что положило начало весьма примечательным событиям в жизни старого солдата. Вспоминая об этом, Авенир Лехно, даже тогда не скрывал собственного удивления.
«… месяцев за семь до того дня, мы вели бои близ одной возвышенности, с высотой метров в двести», – рассказывал он поглаживая бороду. – «Фрицев трудно было выкурить оттуда, поскольку эти засранцы хорошо оборонялись, заняв выгодные высоты. Да и местный рельеф изучили хорошенько. Только наши парни тоже были не промах, это я тебе верно говорю! Мы тогда почти всех перебили, и чтобы не тратить понапрасну бойцов, окружили гору, заняв что-то вроде осадного кольца. Немцам некуда было деваться со склонов, а нам оставалось только ждать, пока они все не сдадутся или подохнут с голода. Тогда-то и начались странности: Данила Кущук – наш снайпер, снял одного фрица, прятавшегося высоко в расселинах. Даня специально стрелял чуть ниже, чтобы камешками посечь ему лицо, а потом хвалился перед нами как снес ему пол-лица! Сутки спустя, немцы предприняли отчаянную попытку прорвать наше кольцо: нескольким удалось сбежать, остальных мы перебили. Но интересно другое. Кущуку, по его словам, пришлось схватиться в рукопашную с тем самым фрицем, в которого он стрелял, и он утверждал, что тот, схватив его за горло, одной рукой приподнял и швырнул о землю! А Даня-то, надо сказать, весил под центнер! Но что его больше всего поразило, так это то, что на немце не было ни царапины! Немец этот, был одним из немногих, кому удалось спастись в тот день.
Ребята уверяли Кущука, что он обознался: в бою мол кровь закипает, да и нервы на пределе, мало ли что померещиться. Говорили мол: «Ты сколько в прицел того фрица видел? Минуту не более…». Мало-помалу дело забылось, хотя мне кажется, что ребятам так и не удалось убедить товарища, как впрочем, внутренне и меня самого. Я знал Данилу с детства, и вот что я тебе скажу парень – померещиться ему не могло! Не таковской он был закваски! И не зря он, после того случая, стал постоянно поглаживать нательный дедов крест».
Случай был действительно загадочный. Ну а 17 августа, случилось нечто еще более примечательное.
У старика сохранились карты тех мест, составленные партизанами из его отряда, и это была неожиданная удача. Как оказалось, Авенир прекрасно помнил все, что происходило в тот день, и даже показал точное место на карте. По его словам, они совершенно случайно набрели на немцев. У солдата из его бригады заподозрили воспаление легких – необходимо было как можно скорее принять какие либо меры. Необходимых медикаментов не было: так как запас лекарств ограничивался военно-полевой аптечкой. Добираться до райцентра – потерять двое суток! К вечеру, у парня резко скакнула температура, и начался кашель с обильным выделением гнойной мокроты, и тогда Ерохин, при жизни смелый и предприимчивый организатор, предложил экстренный план. В бригаде был один человек, Федор Матюш – потомственный следопыт и охотник, знавший окрестные земли как свои пять пальцев. Посоветовавшись с ним, Ерохин решил выступать немедля, пройдя напрямки через топи, с таким расчетом, чтобы к полудню добраться до ближайшего поселка Суккозеро. До болот добрались уже под утро. Впереди их ждал изнурительный переход, необходимо было разжечь костер и поесть. Решено было устроить привал у границы леса, и за валежником отправили самого молодого члена группы пятнадцатилетнего Валеру Ерохина – племянника командира. Старик вспоминал, как все замерли, когда через пятнадцать минут, в могильной тиши северных болот резанул и оборвался низкий мальчишеский крик! Все бросились на звук голоса и наскочили на небольшой отряд немцев…
«…не знаю, кто их послал, но это был не простой отряд, парень», – хмурился Лехно, вспоминая подробности. – «Что-то вроде элитной развед-группы! Ты представляешь, что в те годы это было такое? Да мы таких штук вовек не видывали! Усовершенствованные MP-40, с глушителями, винтовки с диковинной оптикой и даже арбалеты! Понимаешь, у них все было для того, чтобы передвигаться и стрелять как можно тише. Когда мы загнали их к краю болот, туда, где начиналась глубокая топь, вдруг раздались несколько взрывов. Немцы перестали отстреливаться и затаились. На разведку боем отправили меня и еще шестерых парней. Пробравшись к месту, где прозвучали взрывы, и еще поднимался странный бирюзовый дымок, мы рты раскрыли: девять трупов! Рожи у всех страшные, изо рта течет зеленая пена. Говорю тебе браток, там готовилось что-то очень серьезное, потому как фрицы предпочли отравить себя, нежели попасть в плен. Вот так! Но думаешь это все? Хрен с маслом! Знаешь, откуда были те взрывы? Повсюду были разбросаны куски каких-то кейсов или металлических коробок с краями, оплавленными настолько, что осколки эти прожгли мох до самой земли! Вот и еще сюрприз так сказать: самоуничтожающиеся чемоданы, да еще заметь, с необычной взрывной начинкой! Они несли что-то, а когда поняли, что все пропало, уничтожили все следы. Я внимательно осмотрел место и обнаружил еще несколько примечательных деталей. Оказалось, что некоторые немцы вообще не стреляли: стволы холодные, запаха пороховых газов тоже не было. Но с чего бы это? Тогда я подумал, что те, кто не стрелял, были вовсе не солдатами, скорее гражданские, переодетые в военную форму. Быть может ученые или исследователи…»
Я слушал, затаив дыхание. Оказывается тайна «объекта», могла корнями уходить во времена великого противостояния!
Я попытался мысленно реконструировать и связать воедино события тех лет, опираясь на собственные факты: предположим тот немец, который показался Кущуку вдруг ожившим, не умер сразу после выстрела. Тяжело раненый, он почти вслепую рыскает по камням, случайно натыкается на разлом и падает в расщелину, ведущую внутрь горы. Так, сам не понимая, он оказывается в ТОЙ САМОЙ ПЕЩЕРЕ, где добывали «РГД-52». Ведь мама писала, что работая на «объекте», они уже тогда задумывались о том, кто и как нашел это место. Итак, человек попадает прямо в объятия зла! Раны его кровоточат; он обессилен. Зная теперь свойства этого жуткого микроорганизма, можно предположить, что ОНО атаковало человека, внедрившись через открытые раны в организм. За короткое время, раны затягиваются, силы возвращаются в троекратном размере, и человек выбирается оттуда, совершенно не понимая, что же с ним произошло. Потому, что это был уже не человек! Видимо ему удается добраться до своего командования. Дальше, зная свойства «РГД-52», можно было попытаться предугадать последующее развитие этой истории: человек этот, начал превращаться в монстра. Происшествием, конечно же, заинтересовались немецкие спецслужбы или тайные оккультные общества, которых в те годы в Германии было множество. Они отправляют в Карелию своих ученых, под видом солдат. Вероятно, заброшенной группе удалось заполучить образцы микроорганизма, которые они переносили в специальных кейсах. Но, возвращаясь обратно, они наскакивают на бригаду Ерохина, и, следуя инструкциям, уничтожают все доказательства, позволяющие понять причины их появления. О том, что происходило дальше, можно только догадываться. В любом случае, остались люди, которым было известно точное месторасположение пещеры. И то, что Авенир Лехно рассказал мне, после описания их стычки с немцами в августе 1943-го, доказывало, что в какой-то момент о существовании «чудо-пещеры», узнали или догадались и наши службы контрразведки.
