Понимая, что настала пора решающих ходов, я прикинулся агентом конкурирующей фармацевтической фирмы, и предложил ему миллион рублей, в обмен на сведения о компании «КарелБиоКрионика», предупредив конечно об огромном риске. Обдумав мое предложение, он согласился – и так я стал обладателем последних, важнейших сведений!
Мне удалось выяснить, что за безопасность внутри комплекса, отвечают хорошо подготовленные и только лицензированные охранники. Руководят ими люди жестокие и властные: внутри здания, и по периметру всей территории, соблюдается строжайшая дисциплина! Помимо начальника охраны, всегда назначается старший смены, который лично докладывает о любых внештатных ситуациях некоему типу, которого охранники прозвали «Графом». По описанию Кирилла, этот человек был очень похож на того типа, что навещал мою квартиру: мужчина, лет сорока, с черными, как угольки глазами и каменным взглядом. Он живет в самом комплексе, хотя часто и надолго отлучается. Был там еще некто Виктор Кат – заведующий комплексом. Он выполнял надзор и руководство рабочим персоналом: судя по рассказам Кирилла человек чрезвычайно хитрый и скользкий. Но больше всего все боялись другого: высокого, худого старика со шрамом на щеке. Появлялся он редко, и всегда его появление совпадало с прибытием вертолетов. Со слов моего нового приятеля, не было еще дня, когда бы он, по прибытию в институт, не устроил кому-нибудь грубого разноса, будь то внешний вид или непонравившееся ему поведение сотрудника. Однажды, он даже ударил молодую лаборантку за то, что ему показалось, будто у нее грязные волосы! Но, даже не смотря на такие случаи, никто не уходил, потому что платили в институте на порядок выше, чем составляла даже зарплата в некоторых государственных учреждениях республики.
Шрам на лице! Я весь дрожал от возбуждения. Неужели это Альберт Крац? Вот так сюрприз. Оказывается, он действительно жив, и работает здесь в Карелии! Это была еще одна большая удача в моем расследовании. Теперь нужно было только добраться до закрытых и тайных дверей «КарелБиоКрионики»…
Кирилл нарисовал мне план верхнего этажа комплекса: по всему периметру, его охватывал коридор, образуя нечто вроде большого пятиугольника. Охрана контролировала весь этаж, со всеми его переходами, включая проходную. Проход же вглубь комплекса, то есть вниз на лифтах, к самим лабораториям, охранникам строго воспрещался. Значит о том, чтобы подобраться поближе к лабораториям не могло быть и речи.
Но, внимательно анализируя информацию, поступавшую от Кирилла, я выяснил, что в самом дальнем крыле комплекса, расположено помещение, куда приносят и хранят небольшие металлические сосуды с различными вирусными культурами. Этот, так называемый «банк штаммов», предусмотрен как раз на случай приезда важных руководителей института. К их приезду подготавливают специальные «антиударные» кейсы, заполненные сосудами, и только один из охранников заходит внутрь и выносит нужный кейс. Кроме того, охрана иногда получает распоряжение, отправить те или иные сосуды обратно вниз в лабораторный корпус. Это обусловлено тем, что ученым, работающим внизу, необходимо как минимум двадцать минут, на то чтобы пройти систему дезинфекции и снять костюмы, прежде чем выйти. Тогда, для таких целей используется воздушная транспортная магистраль, куда помещают колбочку с необходимым шифром.
Если бы удалось выкрасть хотя бы один образец, у меня в руках оказались бы все улики! Но и здесь были довольно серьезные сложности: во-первых, в помещение банка штаммов имели право входить только охранники со вторым уровнем допуска. Для этого требовалась специальная электронная карта, которой у Кирилла не было. Кроме того, это помещение изнутри контролировалось видеокамерами, контроль за которыми осуществлял сам «Граф». И даже если бы удалось незаметно припрятать хоть что-нибудь, нужно было еще пройти сложную систему сканирования на проходной.
Задача предстояла предельно сложная и опасная, но я решил идти до конца: мне пришлось частично раскрыться Кириллу, и я сильно рисковал, но другого выхода не оставалось. Я пообещал выдать миллион наличными, если он добудет мне запакованный штамм, и еще один «сверху», если вирус окажется тем, что мне нужно. Получив согласие, я всерьез стал обдумывать выходы на ФСБ и генеральную прокуратуру…
Та неделя, стала роковой для всех нас. Кривая судьбы замкнулась в петлю и все пошло крахом!
Сначала все шло неплохо. После нескольких сорвавшихся попыток, Кириллу удалось дождаться очередной погрузки кейсов, и вытащить два узеньких, закупоренных сосуда, спрятав их в вырез подошвы подготовленного нами ботинка. Один из образцов мы спрятали на квартире Кирилла, где у него был оборудован тайник в полу на кухне. Сам он, на следующий же день взял больничный, сославшись на боли в спине, и стал ждать новостей от меня. Предупредив его о том, что в ближайшие дни ему следовало быть предельно осторожным, я стал действовать дальше.
5 Октября, я встретился с Профессором Петром Тихомировым, посетив его лабораторию в Петрозаводском университете, и передал ему второй образец.
Еще через два дня, созвонившись с ним с телефонного автомата, я понял, что мы добыли то, что нужно: изумленный профессор, с дрожью в голосе рассказывал, как переданное мною вещество, за какие-нибудь пятнадцать минут, расправилось с мутагенным вирусом гриппа! Он попросил еще две недели на то, чтобы провести более детальные исследования…
Время пошло и вроде бы все было спокойно. Но, спустя два дня после встречи с профессором, внезапно позвонила Ирина. Она сообщила тревожные новости: случайно ли или преднамеренно, но маму перевели в другое крыло, и контактировать с ней Ирина больше не могла. По ее словам здоровье матери резко ухудшилось, за последнее время, а накануне, она видела издалека, как к ней в палату входили какие-то люди, и это были не врачи.
Больше мне ничего не удалось узнать. Связь резко оборвалась, и после на мои звонки Ирина не отвечала. А на следующий день, на мой номер позвонил какой-то мужчина и сказал, что выколет моей матери глаза, если я обнародую хоть какую-то добытую мной информацию! Я готов был сорваться в крик от бессильного гнева и злости! Ответив, что если они тронут ее хоть пальцем, я не задумываясь «солью» все их гнусные схемы в органы. Затем я сломал свой аппарат, чтобы они не могли меня вычислить.
Я попытался абстрагироваться от охватившего меня смятения и хорошенько все взвесить. Только надежда на то, что они не тронут мать, пока существует угроза разоблачения, позволяла здраво мыслить.
Надеясь, что врагам известно не все, я купил новую сим-карту с телефоном, и, выйдя на Кирилла, посоветовал ему на время убраться из города. Затем, позвонив Тихомирову, поторопил его с исследованиями, а сам залег на дно. Самое большее, к концу следующей недели, у меня должны были появиться результаты работы ученого. Тогда я смог бы сделать новый ход.
Но все пошло не так: с того момента, как на меня вышли враги, я всегда держал сотовый выключенным, изъяв из него батарею. Но, в ночь понедельника 19-го октября, мне понадобилось сделать срочный звонок. За ту минуту пока аппарат был включен, мне на новую карту пришло странное сообщение: профессор просил меня срочно подойти к внутреннему двору университета, ссылаясь на важные сведения. Заподозрив ловушку, я отключил и этот аппарат. А вечером того же дня, при просмотре местных новостей, сердце у меня окаменело: в выпуске рассказывалось, что накануне ночью, в своем рабочем кабинете, находящимся в здании госуниверситета, был убит Петр Тихомиров – известный и уважаемый в городе человек. Я понял, что всех нас просчитали! Лишь экстренные меры могли хоть как-то исправить положение.
