Моя мысль работала так: нужно договориться с этими нелюдями, чтобы они не трогали мать. Обеспечить безопасность Кирилла. Передать им ложные результаты моего расследования, напоив дезинформацией. Забрать мать и покинув страну, передать сведения спецслужбам.
На моей старой сим-карте остался номер одного из извергов. Выслушав мои условия, ответивший уже другой человек, расхохотался противным, каркающим смехом: «Поздно крысеныш», – злорадно шипел он в трубку. – «Старуха покончила с собой, надо сказать на ее же счастье. А медсестричка и молодой дуралей, уже кормят паразитов! Это конец мальчик. Вернешь второй образец, и может твой дорогой дядюшка в Харькове, проживет немного подольше… Завтра! Седьмой километр Суоявского шоссе. Тебя будут ждать в три…»
Это конец. Я пишу заключительные строки, потому что это действительно конец. Обдумывая сейчас годы, потраченные на поиски истины, я понимаю, что в конце концов гонялся за призраками: кто этот неведомый зверь, пожирающий чужие жизни и плюющий в лицо закону? Кем были те завуалированные кукловоды, что возвели хаос и зло в ранг теневой системы? Когда был основан зародыш таинственной организации? Во времена нацистского режима? Раньше? Боюсь, я этого никогда не узнаю…
Сегодня я вернусь на квартиру Кирилла, которого втянул в это грязное дело, чтобы взять образец, и поеду на встречу. Что потом? Я не знаю. Я, правда, не знаю. Моя мама, Ирина, профессор Тихомиров, Кирилл… Сколько еще? Как остановить страшный конвейер? Боюсь теперь мне это не по силам.
У меня остается лишь лезвие, спрятанное в рукаве и дикое желание оказаться в полуметре от Краца…
* * *
Влад замолчал, остекленело уставившись в одну точку: его мозг лихорадочно обрабатывал поток невероятной информации, пытаясь отреставрировать события прошлого.
Леха же, наоборот, против своего обыкновения начал оживленный монолог:
– Что за черт братишка?! А? Во что же мы все-таки влезли? Да кем они себя возомнили – богами?! Игорю что, располосовали глотку из-за какого-то сраного дерьма?! – Алексей изо всех сил, с ненавистью пнул, стоявшую у окна тумбочку: по полу рассыпались осколки графина и мелочь… – Но мы их отыщем, и тогда клянусь, я вобью их же поганый кинжал им в глотку! Ну что ты молчишь Влад?
– Да что толку мебель ломать? – Влад схватил его за запястье, пытаясь успокоить. – Разве ты еще не понял: общечеловеческие законы не для них! Мы столкнулись с людьми, для которых убийство – это рутина. И теперь мы должны решить, как нам действовать дальше.
Леха с силой отдернул руку. Огонек испепеляющей ненависти полыхнул в его глазах.
– Как действовать? Влад, это дело вышло за рамки официального расследования. Это наше личное дело теперь! Найдем этих гадов, и скормим собакам!
– Нужно все обдумать, – колебался Влад. – Давай для начала уберемся из этого корыта. Поедем к Григоричу – «старый волк», даст хороший совет и поможет с людьми. Плох тот вояка, что затевает бой, не имея плана нападения; помнишь, как говаривал наш командир? А из теперешних наших шефов, разрешение заварить такой крутой «борщ», тебе никто не даст! Значит, придется что-то придумывать самим, хорошо?
– Добро братишка. Извини, сорвался немного. Просто тошнит уже от этих уродов!
– Не бери в голову, я и сам на взводе, – признался Влад. – Ну, давай на выход…
Они выбрались из судна и направились к машине, не обращая внимания на разыгравшуюся непогоду; лишь налетевший с Онеги холодный ветер, заставлял их, словно черепах, инстинктивно втягивать шеи. Пошел сразу сильный дождь.
За несколько метров до автомобиля у Влада засветился смартфон. Когда на экране высвечивалась фотография Ольги, Влад всегда радовался; но сейчас, непонятная тревога пробежала по его озябшей коже. Он нажал на «прием». Несколько секунд, в трубке слышался лишь приглушенный шорох и чье-то учащенное дыхание.
– Любимая? Оленька? Ты слышишь? – Влад готов был сорваться в крик.
– Владик… Владик… – послышался хриплый ответ.
– Слава богу, любимая, с тобой…
Влад осекся на полуслове, услышав громкий вскрик. В следующее мгновение руки его задрожали. Алексей в испуге наблюдал за другом.
В телефон заговорил, низкий каркающий голос:
– Сейчас вы поедете в направлении южной «промзоны», – начал голос, – У поворота…
– Да ты… – Влад с такой силой сжал свободную руку, что разом хрустнули все фаланги. – Тварь! Только тронь ее и тебе конец! Слышишь! Слышишь меня падаль? Я тебя…
Леха приблизился, и одной рукой прижав к себе друга, попытался выхватить у него телефон. У него это получилось, а Влад так и остался стоять, подставив пылающее лицо под струю дождя.
Лицо Алексея сделалось жестким как у гранитной статуи. Он поднес трубку к себе:
– Говори выродок, но знай: если она пострадает, я жизнь потрачу чтобы отыскать тебя.
– А-а-а, господин Волков! Мне приятно слышать вас, – последовал ответ. – Знаете, а из вас вышел бы первоклассный наш сотрудник! Если вам наскучила работа следователя, только дайте знать.
– Ты трепаться будешь, или дело говорить? – Леха с ненавистью сплюнул в лужу.
– Т-с-с-с…. – угрожающе зашипел незнакомец. – Поосторожней молодой человек с выражениями! Еще слово и с ее симпатичной мордашки начнут срезать лоскутки! Вы поняли?
– Говори.
– Ваш друг не дослушал, но это поправимо: итак, вы двое, немедля отправитесь к повороту на птицефабрику, с южной стороны города. Вас встретят и провезут в одно хорошее место неподалеку. Там у нас оборудовано нечто вроде зала для приема дорогих гостей… Вы привезете все материалы, которые собрал этот щенок Кравец, передадите их нам, и спокойно поедете домой. Уверяю, очень скоро вы о нас позабудете, и все станет как прежде. Вы вернетесь к работе, а семья Анцыгиных поедет в отпуск. Не правда ли замечательно?
– Просто великолепно, – съязвил Леха. – Мы будем! Это все?
– Конечно. Но только, молодой человек, предупреждаю вас: вход у нас исключительно по приглашениям. Приезжайте одни…
В трубке послышались сигналы отбоя. Леха повернулся к Владу.
– Назначили встречу. Хотят, чтобы мы приехали вдвоем. Мы вытащим ее, слышишь? Обязательно вытащим!
– Леха?
– Что?
– Ведь это конец, да? Нам не уйти оттуда живыми, ты же знаешь. К чему эта храбрость?
– Не раскисать боец! – прикрикнул Леха. – Это мы еще поглядим! Вспоминал нашего комвзвода? Так вот тебе: бой не проигран, пока жив хоть один боец! Повоюем!
Влад улыбнулся: Леха; старый добрый Леха! Бог поистине оказал ему милость, подарив такого друга.
– Да старый, воевать так воевать, – продолжал Алексей. – Но с этой минуты мы сами вне закона, так?
– Верно, мы теперь сами закон. И закон этот будет суров!
