Ага, а про перстни забыл? Я хотела было невежливо перебить Иону, но стало лениво.
— ...теми, кто снимет проклятие с нашего короля.
Что? Какое еще проклятие?
— Предстоит вам нелегкий путь, и будете вы одни на этом пути. Приведет вас дорога к замку, где прячется от глаз людских чудовище. Та из вас, кто победит чудовище сие, станет королевой Адестрана.
Что-что-что? Я вылупила глаза, а слова пропали, даже не родившись. Какое чудовище? Дедуля, ты почему об этом раньше молчал? Ага, ага, вот почему девицы бежали отсюда…
Что-то мне не давало даже обернуться на моих товарищей по несчастью. Они об этом знали? Или маг дуркует?
— Помните три вещи, достойные девицы. Сколько вас идет, дойдете все или вернетесь все.
Так, с этим вроде бы все понятно.
— Не творите зло в пути, или никто не вернется.
Да чтоб тебя, я и не собиралась, мне просто деньги нужны. Можно мне сейчас денег, пусть даже половину, и я пойду, а?
— Давайте помощь тем, кто попросит о ней, но помните про зло. — Иона выдохнул, видимо, самая суровая часть наставлений кончилась. — Нет в том лесу и замке места ненависти и злу, собьетесь с пути — разбудите беду. Решите уйти — добровольно, решите дальше пройти — добровольно, и только вместе. Воле Выбора перечить нельзя.
Вроде ясно. Те две первые барышни согласовали, что пойдут назад. У нас, кажется, так не получится. Может этот индюк выражаться яснее? Или это свойство всех магов странно изъясняться?
Но тут Ионе разглагольствовать надоело. Он размахался руками, чаша пропала, бокалы тоже, зажали вкусняшку, блин, — а потом передо мной и Маэрой упали на стол два перстня.
— Наденьте перстни, достойные девицы.
«На кой черт мне эта стекляшка?» — хотела возмутиться я, но язык не ворочался, и до меня начало доходить, что это не лень, а проклятое зелье. Записать себе куда-нибудь: что попало не пить. Лучше бы и не есть, но не есть, конечно, вряд ли получится.
— Бросьте наземь, если захотите вернуться. Все бросьте, или не услышит вас магия.
Умно. Это, наверное, для того, чтобы по лесу не разбегались и призовые отрабатывали. Или все, или уже никто. Ну да, как в спорте. Эстафета, елки зеленые.
Раз Иона решил, что у нас были перстни поддельные, так и нам свой хэндмейд подсунул. Ладно, на гонорар не влияет, наверное. Звезды перестали сиять, в зале стало светло, запахло выпечкой, в животе у меня тут же заурчало, но и дар речи вернулся. Сначала спросить, а то Иона как-то туманно выразился.
— Магистр, — быстро сказала я, а затем запуталась в мыслях. Язык и вовсе к зубам прилип.
Это было несколько странно, я знала, о чем хочу у него спросить. Например, о проклятье и о чудовище. Оно же нас, наверное, попытается сразу сожрать. Или оно вегетарианец? Но… слов не было, как я ни пыталась их выдавить, и ведь прекрасно знала, как они произносятся. Что за черт?
Иона ждал, улыбаясь, я решила проверить. Попытаться узнать что-то… нейтральное?
— А у нас там палатки будут? Переодеться хоть можно? А есть что?
Нормально я выпалила, Иона аж присел, а Тесса хихикнула.
— Зло вершить нельзя, поэтому никакой охоты, — кивнул Иона, вопрос о палатке проигнорировав напрочь. — Не разбудите зла, спать будете спокойно.
Вот прям исчерпывающе он ответил, а остальных, как я поняла, детали вообще не заботили. Кто так делает? Гейм-мастер — халтурщик! Игрокам надо костюмы, запасы, место для игр, опять же, еда-кровать-туалет! Ну почему в жизни нельзя подготовить все как в игре? Я бы туристический рюкзак упаковала, умею же.
Я обернулась к Тессе и облизнула губы. Она казалась из нас самой прошаренной, должна она знать детали? Сейчас у нее узнаю… А, черт, о чем я хотела ее спросить?
— Вас проводят в комнаты, достойные девицы, берите то, что сможете унести, — сказал Иона на прощание и… пропал. Вот просто пропал, только что был — и нет его. Зависть прям, я тоже так хочу!
И это инструктаж? Это нормально вообще? Я встала, отодвинула кресло, легкое, кстати. Что за чудовище, кто-нибудь знает?
Эй! Кто-то знает про… Проклятье! Почему я не могу произнести это вслух?
Глава одиннадцатая
— Далеко нам идти? — спросила я. А вот это могу?
Я видела, что все растеряны. Вообще все, даже Тесса, хотя мне казалось, что у нее очень трезвый подход к этому мероприятию. Аури… мне смотреть на нее было боязно, она же так не хотела на этот отбор. Бедняжка.
— Я не знаю, — неуверенно проблеяла Тесса. — Раньше…
— О! — тут же оживилась я. Ну почему я так туплю-то, а? С этого и надо было начать! — Расскажи, что было раньше, только побыстрее, а то сейчас за нами придут.
— Раньше… — да, ей слова давались с трудом, и внезапно я поняла, что она точно так же, как я, хочет сказать совсем другое, но не может!
Вот же черт, зелье! Обет молчания, о котором я подслушала. Ну да, может, нам доверили государственную тайну? Очень похоже, никто ведь до этого о чудовище не упоминал.
— Солнышко, потом поплачешь, — нетерпеливо захныкала я, — давай быстрее! Ты говорила, что задания в этот раз сложнейшие, раньше было проще, ну!
— Раньше было проще, потому что… ну… сшить рубашку за ночь, испечь хлеб, собрать крусей, которые разбежались по лесу…
Так, понятно. Я не знала, каких там крусей они собирали, но круси меня беспокоили мало.
— То есть бытовое, так? Да? Да? — напирала я.
— А потом покорить сердце его величества песней и танцем, а… Я не могу! — вдруг взвизгнула Тесса. — Пожалуйста! Что… оно… как… мы…
Она вскочила, прерывисто дыша, бледная, в таком освещении совсем как покойница. Взгляд был испуганный, того и гляди разревется. То закрывала рот рукой, то хватала как рыбка воздух. Но истерика закончилась быстро. Тесса взяла себя в руки и села, низко опустив голову. Нет, я не скажу, что всегда преисполнена сочувствия, но мне ее стало искренне жаль. Бедная девочка. Все ее сведения о «сложнейших заданиях» разбились о жестокую правду. Мы, извините, еда. Чья-то. Неприятно.
Мне очень хотелось успокоить Тессу, но времени не было. О, Аури! Аури вроде тоже знала немало. Говорила про тех двух девушек, которые вернулись.
— А ты?
Мало мне было этой воблы Маэры и Тессы с ее нулевой стрессоустойчивостью. Теперь и Аури на меня вылупилась. Да что это за зелье такое с побочкой на мозги? Давайте, девочки, соберитесь!
— Извини, — у нее тоже от страха даже голос подсел. — Я…
Я зарычала. Да что ж такое? Не будущие королевы, а барышни кисейные! Если бы я так ртом и глазами хлопала, то размазалась бы о действительность уже в школе. Каждый день что-то новое: или в коридоре по полу катались, или в туалете кого-то мочили, или завуч внезапно собирала в хор всех, кого поймала на перемене. Не самые приятные воспоминания, но какая ни есть школа жизни. Чего явно не хватало здешним девицам.
