Глава двадцать седьмая
Стража приближалась слишком быстро. Бежать не было смысла, и Алёха это отчётливо понимал.
Кто его сдал – тот ли охранник, который поживился монетками, или кто-то ещё – было уже неважно. Нужно было во что бы то ни стало уйти… и так, чтобы не привести за собой хвост. Может быть, морок на Беньке тоже уже кончился. Может быть, его уже тоже узнали. Хотя… ну мальчик и мальчик, он не похож на короля – грязный и уставший.
Может быть. Главным было не это.
Алёха смотрел, как подбегают стражники. Что он может? Почти ничего. Попробовать ударить их какой-то волной? Как душил Луха и Каруха? Да, пожалуй.
Но не сработало. Один из стражников схватил Алёху за руку, довольно позвал остальных. Теперь Алёху окружали уже четверо. Но он все равно не смог бы от них удрать, лучше было сделать вид, что он простой деревенский парень, ещё и не очень умный.
– Бе-е, – счастливо промычал Алёха. Подумал и немного пустил слюну.
Стражник брезгливо отёр руку и, схватив Алёху за подбородок, повернул лицом к себе.
– Кто такой? Как хозяина звать!
– Лу-ух, – расплылся Алёха в улыбке. Ну и имя назвал первое, какое в голову только пришло. Потом указал на сороку: – Каррга! Ам!
Один из стражников подошёл ближе, всмотрелся в Алёху.
– Фатуш, это вроде не он, – с сомнением сказал он. Алёха тоже не мог утверждать, какой это именно стражник из тех, с которыми он беседовал. Но точно не тот, который взял у него деньги. – Тот нормальный был, а этот скорбный какой-то.
– Мня-а, – захныкал Алёха и дёрнулся из руки стражника. – Лух кормить Каррга! Дядя дать монетка Лух! Каррга ам, да?
– Нет, точно не он, – отмахнулся ещё один стражник. Тоже стоял там в оцеплении? – Тот без птицы был и нормальный. А этого если Знающим Братьям везти, и то не поможет. Брось его, только время терять.
Алёха возликовал, но надо было уже доиграть до конца.
– Дядя! – обиженно крикнул он. – Монетка Каррга ам!
Монетки ему, конечно, не дали, но и в зубы не дали тоже. Алёхе бы было задуматься, что не может ему все время везти, но его уже, что называется, потащило. Подождав, пока стражники скроются, он заявил:
– Вернёмся на рынок.
– А ты ловок дурака-то играть, – крякнула сорока. – И что предлагаешь? Бенарда во дворец? Прямо бабке в пасть? Он до утра так не доживёт.
– Доживёт, – уверенно сказал Алёха. – Потому что мы все с ним будем.
Но излагать свой план сороке не стал.
До рынка ему пришлось поплутать, пока он не сообразил, что надо идти за толпой, а на самой ярмарке он долго искал прилавок Пайолы. Орнели помогала с торговлей, а Беньки не было видно.
– Плохо мальцу, – извиняющимся тоном проговорила Пайола, – вон он прилёг.
Алёха с замирающим сердцем кинулся к Беньке, но тот только приложил к губам палец.
– Все со мной хорошо. Я только боялся, что меня кто-то узнает. И так какая-то женщина…
Он не договорил, но Алёхе и так уже все было ясно.
– Твой… – Может, надо было сказать ему «ваш»? Но Бенька вряд ли ждёт от него такого. – Твой дед арестован. И барон тоже. Меня чуть не схватили, но я прикинулся дурачком…
Подошла Орнели, села рядом, протянула Беньке кружку с водой. Пайола смотрела на них, и Беньке пришлось пить. Алёха подумал, что ничего не позволил бы Беньке ни есть, ни пить.
– Значит, она их казнит, – уверенно и грустно сказала Орнели. – Я пойду во дворец. Я попробую что-нибудь сделать. Хотя бы увидеть отца. Мне они не откажут.
– Тебя тоже схватят, – перебил её Алёха. – Если придёшь одна. И если ты скажешь, что ты дочь барона. И дары тебе не помогут, потому что ты их боишься тратить на вред…
Орнели фыркнула. Бенька не выглядел подавленным, скорее, каким-то ко всему безразличным.
– Мы все пойдём во дворец, – понизив голос, начал Алёха. – Потому что мы знаем, что они ничего не могут без короля, так? – И сам себе кивнул. – Но если король появится, то, вероятно, что бы он ни сказал, это не будет иметь значения. Сначала с ним согласятся, а потом, ночью, оп – и все. Может быть, даже специально кого-нибудь выпустят. Ну, я бы именно так и сделал, а потом бы сказал, что этот отпущенный и убил короля. И бабка в дамках.
Вряд ли Бенька понял насчёт дамки, но глаза у него стали на пол-лица.
– Прости, Бенард, но… я понял, кто ты такой. Точнее, я тебя просто узнал. По монетке.
Орнели ахнула. Ну конечно, она-то Алёху держала за конкретного идиота! Бенька молчал. Непонятно, нравилось ему это или нет, лицо у него было действительно королевское: непроницаемое.
– Это очень хороший план, – Бенька взглянул на Алёху. – И да, бабка именно так и сделает. Ты ведь… не предал меня, Алох? Нет?
Вот что Алёха мог ему на это сказать? Да разве бы Бенька поверил? Он бы сам-то поверил на Бенькином месте?
Спасла сорока.
– Не предал он тебя, Бенард. Он верен тебе, хотя и дур-рак.
– Понимаешь? Мы возьмём твою бабку с поличным, – с облегчением продолжал Алёха. – Ведь ты просто так избавиться от неё не можешь? – Бенька помотал головой. – А если мы её за чем-то застанем, то что тогда?
– Кликну стражу, – предположил Бенька. – Но это… она сама должна быть. А своими руками она делать ничего не станет.
– Сделаем так, чтобы стала, – отрезал Алёха. – Если стража увидит, что она собиралась тебя убить, что ей будет?
– Если совсем застанут, голову с плеч снесут, – пожал плечами Бенька. – И нет, мне её не жалко. И королевству житья не будет при ней. Уже налогами ярмарку втридорога обложили. Нельзя так.
С этим Алёха не спорил, да и Беньке было видней.
– Как ты заставишь её попытаться лично убить Бенарда? – сморщилась Орнели. – У тебя что, есть дар убеждения?
Алёха подумал.
– Не знаю пока, – признался он. – Там на месте решим. Во дворце хоть какая-то стража имеется? Значит, днём тебе ничего не грозит. Поэтому давайте прощаться…
Бенька и Орнели поднялись, пошли к Пайоле, о чем-то с ней говорили, она обняла на прощание Беньку. Так и не поняла, что это – король, улыбнулся Алёха. Неудивительно, он же просто милый мальчишка. Трогательный и такой искренний. Хотя и жестокий, но разве иначе ему можно? Наверное, нет. Или он, или его.
Пайола обернулась к Алёхе, и он поклонился ей. Потом вернулись Бенька и Орнели, Алёха прихватил тряпку, в которую тотчас закутался Бенька, и они начали пробираться к выходу.
– Жаль, у нас денег почти не осталось, – вздохнул Алёха. – Меня в таком виде, пожалуй, никуда и не пустят, да и Орнели тоже…
– Сколько у тебя денег? – сурово спросил Бенька из-под тряпки.
