Я постарался пропустить мимо ушей всякое про дам и сердечки. Последние у меня теперь с жопами уж сильно тесно были связаны. Но остановить танк? Легко было сказать! Орнуть Аньке? Еще не услышит. И прощай, Димиэль, твое раздавленное тельце мы похороним под березой… Но я все-таки попытался. Дорогу танку не заступал, проскакал вперед — должен же Анька дорогу видеть? — погарцевал на лошади, размахивая руками. Анька понял, остановился.
— Ее высочество трапезничать желает! — кривляясь, объявил я. Мы ж посреди леса, какие тут высочества и трапезы? Ну реально!
Хотя у меня свой интерес в ужине был. Эльф тоже не прочь, если что, залезть в Хлюдовиковы закрома. У него там много… м-м-м… Я чуть слюной не захлебнулся. Может, как-то избавиться от Хлюдовика, но так, чтобы еда осталась со мной? И повара его похитить.
В броне-колымаге какое-то время было тихо. Суса аж подпрыгивала в седле, видимо, тоже зуб точила на Хлюдовиковы запасы. Потом дверца распахнулась, появилась заспанная физиономия хлыща. На голове у него был белый колпак в синий горошек, чтобы, наверное, волосы не трепались, не знаю… Но выглядело это потешно. Впрочем, хлыщ вообще не обратил внимания на свой вид.
— А? — зевая и оглядываясь, спросил Хлюдовик и тут же набычился: — Я же просил меня до Верихонки не тревожить?
— А мы тебя тревожить не будем, — развязно пообещал я. Вот так, и на «ты», какие, к грубжам, в нашей работе могут быть церемонии? Черных-то под боком нет! — Ты нам с ее высочеством только поесть чего-нибудь вынеси и спи себе дальше.
Кружку, которая от кипятка цвет меняет, когда-нибудь видели? Вот так вот и Хлюдовик моментально покраснел как рак. Я подумал — из-за того, что я ему «тыкнул», — но — а вот грубж!
— У вас вон свои припасы, — прошипел он и захлопнул дверь.
Я причем даже рот раскрыть не успел, как дверь тут же открылась снова, и в нее вылетел взъерошенный Анька. Для ускорения Хлюдовик выписал ему пинка, каску свою Анька забыл, и она сразу отправилась следом.
— Приятного вам там аппетита! — пожелал из-за моментально закрывшейся двери Хлюдовик.
Вот зараза! Может, надо было с ним поласковее… Тогда бы паштет достался. Но такая идея вызвала у меня только нервное шевеление волос. Ладно, найду другой способ!
— Но дя… дя-аже не думай, что я забуду! Я все папе расскажу! — странно как-то пригрозила Сусанна. Хотя, может, и не странно, может, гадость какую хотела выкрикнуть, но принцесса все же! И я видел — действительно расскажет, обиделась она на него всерьез. Потом посмотрела на меня: — Димиэль? Он обидел твою даму сердца!
Я и сам был готов хлыщу что-то на что-нибудь натянуть. Не по-братски это. В армии, между прочим, у нас за такое могли и того… короче, не завидовал я тому командиру, который солдат так кидал. А так мы остались втроем: я, Анька и Суса, и вот тут мне стало понятно, что Хлюдовик зря себе наживает врагов.
— Сусочка, только не плачь, — утешил я и заметил, как Анька куда-то метнулся к машине. Грубж с ним. — Понимаешь, я не могу его сейчас наказать, хотя, поверь, очень хочется. Он ведь нужен!
— Зачем? — всхлипнула Суса и картинно залилась слезами, закапывая ими доспех. — Ты знаешь, от него вообще никакого толку! И папа всегда говорит, что Хлюдовик — дурак.
— Ну так дракону, если что, плевать, дурак он там или умный, — подмигнул я. — Смотри, какая из него отличная наживка получится. И папа, если что, будет рад, да?
Папа, судя по всему, был бы счастлив. Я как-то даже не совсем понял, с чего тогда Хлюдовик так себя вел? С чего радар шумел? Да и какого грубжа у хлыща странная телега на королевской конюшне и повар, который круче королевского… Эх, посмотреть бы хоть в каком-то справочнике, кто у нас маркграф. Явно кто-то значимый, но не король! Подозрительно!
Но Суса, воодушевившись моими словами и утешениями, с готовностью соскочила с коня. Так что я сразу за ней. А где там Аньку носило, я так и не понял пока. Место остановки было в принципе неплохим, лес и лес, так что мы стали распаковывать припасы.
Ну что я могу сказать? Конечно, не те разносолы, которые были у Хлюдовика на столе. Но королевский повар был тоже очень неплох! А главное, что меня порадовало, — учли, что мне можно, а что нельзя! Честное слово!
И ладно бы дешевая рапуста и прочий салат, нет! Очень питательные молочные пирожки. То есть они просто так называются, а на самом деле они овощные, конечно, но сделаны — пальчики оближешь! Только на седьмом где-то я смекнул, что все жрать сразу не стоит. И Суса удивила:
— Спасибо, — сказала она, когда я предложил ей попробовать. — Но я все остальное есть могу, а тебе, Димиэль, это нельзя. Так что я тебя объедать не буду. Это наш повар специально для тебя постарался! Я ему все уши прожужжала, что мой суженый — эльф!
Я от избытка чувств ее чуть не обнял. Тьфу, пропасть, ну так же нельзя, пусть я на пенсии, но не по возрасту же, а по выслуге лет, а эмоций у меня — как у баушки на скамейке возле подъезда. Держи себя в руках, Димиэль, вспомни, что она тебя на себе уже почти что женила…
А вот куда Анька пропал, я так и не понял. До тех пор, пока дверь пепелаца не распахнулась и оттуда не вылетел весь зеленый Хлюдовик. Ей, не вру! Он зеленый был ни разу не образно. Вылетел — и сразу в кусты тошнить, а за ним из нутра броне-кареты — клубы зеленого дыма.
Ясно, значит, мальчик тоже не промах, обиды помнит, и это явно не уши, за которые его оттаскали. Даже к нему у меня уважение появилось. Но мы с коняками и Сусой на всякий случай свалили подальше, потому что не для того я, конечно же, ел.
А потом я совсем офигел, потому что, первое, я узнал, зачем Аньке шлем. Второе — Анька нам пожрать вынес! В шлеме. Спокойно под этими клубами дыма зашел в пепелац и почистил Хлюдовиковы закрома. Браво!
— Кормить, — как робот произнес он и протянул нам шлем. Я испытывал желание как убежать, так и сунуть нос, что ж там этот уникум вынес. Чой-то он такой добрый? Вдруг выполняет совет Хлюдовика и прикармливает эльфа, чтобы потом какой-нибудь соскоб или разбор сделать? Но я понадеялся, что в присутствии Сусы ручонки Аньки останутся при нем.
Ели мы дальше уже за танком. Увы — хотя я Аньке ни слова в упрек не сказал — «мы» это сам Анька и Суса. Мне из того, что вынесли, ничего не полагалось без скверных последствий, но в обиде я не был. Откуда там Аньке знать. что эльфы едят, если у него всех познаний о нас — про те самые яйца…
Хлопнула дверь: обратно в танк залез Хлюдовик и заперся у себя. Правда, окно тут же открыл. Измаялся, доходяжка! Я едва сдержал кривую ухмылку. А нечего было жадничать! Интересно, как долго дым продержится? Но мне это было уже неважно: внутри меня созрело кой-какое чувство.
— Я тут пройдусь немного, — сообщил я честной компании. — Анька, защищай принцессу!
— Я эт, всегда! — с готовностью вскочил Анька и заходил туда-сюда. Еще и штуку какую-то вытащил… мне она не очень понравилась, но я решил, что вроде как не для меня он ее припас. Надеюсь.
