— Есть такое диво, — продолжала Лкаш, — Перстень Подчинения. Сама я про него за свой век только слышала, да и Кшмыш говорил, что все это выдумки. Боялся, может, что кто начнет искать, да и его самого подчинит. Магом для этого быть не нужно, только на палец Перстень надеть. А если и маг надел, то все… Любое существо ему подвластно. Как вон тот, — она ткнула пальцем на мужика. — Как я. А не подвластно, так или путано магией или вообще засыпает. На людях только оно не действует…
Кир-Хой довольно хмыкнул. А это интересно, подумал я. Ну так — да, люди к магии на уровне мозгов не чувствительны, их только если убить физически магией можно, а заставить что-то делать магически — тяжко, проще по голове дать или денег.
— Сусанна, — опять простонал Хлюдовик. — Вы что, проморгали Сусанну, идиоты?!
Я пожал плечами. Чувствовал вину, как иначе? Она же нам верила. Помогала нам. Спасала, грубж задери!
— Да, проморгали, — признался я и попытался обнадежить и себя, и Хлюдовика, — но она живая. Она какому-то магу нужна…
— Спасти, — еле слышно приказал Хлюдовик, страшным тоном приказал и неожиданно больно ткнул меня пальцем в грудь. — Спасти сейчас же! Она наша последняя надежда!
Ну слава эльфийским богам, что не я, вздохнул я. Но спорить с хлыщом не хотелось: глаза горящие, щеки белые, кровь выступила на бинтах. А еще перед глазами мелькнул тонкий ножичек для бумаг, торчащий аккурат в глазнице несостоявшегося убийцы. Страшновато, и радар со мной согласен.
— Где искать-то ее? — Кир-Хой, как всегда, предполагал самое худшее. — Может, ее уже съели.
— Это вряд ли, — поспешил успокоить Хлюдовика я, потому что он опять задергался. — Ну, кто будет принцессу есть, кроме дракона? А до него еще идти и идти. И да, она не совсем… настоящая, последняя надежда.
— Ты что несешь! Вырвать язык тебе следует, эльф! — вскинулся Хлюдовик. Я испугался, что у него опять кровотечение откроется. Да что я постоянно оправдываться должен?
— Ну, сам сказал, что отец у нее — простой рыцарь, — выкрутился я. — Значит, не настоящая.
— Тридцать плетей за такие слова о моей племяннице! Нет, сразу палачу отдам! — прорычал хлыщ, а у меня челюсть отвисла. Что? А Хлюдовик даже привстал и опалил таким взглядом, как тогда, при первой встрече, и все равно было, что сейчас у него и плаща новенького не было, и кудри не напомаженные. — Что уставился? Ее матушка покойная — сестра мне единокровная. Наследница престола.
— Так что же ты наследницу сюда потащил? — попытался в ответ рявкнуть уже я. — Или король не возражал, а тебе и дела не было никакого?
— Много бы ты, эльф, понимал, не твоего ума дело, — процедил Хлюдовик. Так, что теперь и я растерялся. То он короля ни во что не ставит и все дела за него переделывает, то возразить не может? Смешно. Хотя и не очень. Виселица замаячила у меня перед глазами, а Хлюдовик подвел черту: — Спасать Сусу сейчас же. Иначе зря, все это зря…
«Что зря?» — хотел было спросить я, но хлыщ уже притворился мертвым. То есть как бы потерял сознание. Жопа опять? Да еще какая.
— Не нравится мне все это, — сказал я Кир-Хою. — Вот точно это все не к добру. Не с той ноги мы сегодня все встали.
Ха, а надо это взять на заметку: Кир-Хой вылупился на меня и глупо открыл рот. Привык, что это его прерогатива стонать и жаловаться. Зато обошлись без мрачных прогнозов.
Глава тридцать шестая
Мужика мы этого так и оставили. Ну куда нам его девать? Труп выкинули из бронетелеги только, вот он нам точно незачем.
План тоже пришлось менять на ходу. Хлюдовика теперь уже приманкой не сделаешь. Так и ехали — Лкаш, Анька и Леона по основной тропе, с раненным Хлюдовиком в бронетелеге, а мы с Кир-Хоем отправились к Лысому перевалу.
Я оглянулся — впечатляюще выглядит, если деталей не знать. У Аньки ружье торчит из люка танка, Лкаш на броне, всегда готова, как пионер, щитами помочь. Уже и не возражала, да и смысл, теперь не до планов. Вот почему все через грубжеву задницу? Не задалась охота, а все почему? Потому что кто-то нюх потерял. Пенсионер хренов. Днище, а не охотник!
Леона с топором смотрелась зловеще. Она еще вокруг трактира бегала, все звала Кенни, на что Кир-Хой справедливо заметил — даже если и слышит, не вылезет, кто же сам себе враг. Ну а мы… а мы с Кир-Хоем больше на двух бродяг походили. Особенно я, потому что вдруг выяснилось, что я штаны себе где-то порвал.
Тащились уныло и долго. Кир-Хой попробовал ныть, что Кенни насчет карты наврал, я не стал даже спорить. Зато все сразу мне стало ясно — хоббит не человек, если этот Перстень и вправду существует, то вот и ответ на все нестыковки. Как еще меня-то пронесло? Может, с моей магией не все потеряно? Возникнет потом, век у меня долгий? Ну, теоретически…
Кончился проклятый лес. Мы держались намного правее того места, где на нас напал дракон. Здесь и костей почти не было — так, пару штук увидали и все.
— Может, Кенни? — насторожился Кир-Хой, а я кивнул. Похоже на то, кости свежие… Туда ему и дорога.
Зачем этот маг, или кто он там, утащил Сусанну? Понятно, что к дракону, вот только для чего? С ним в любом случае не договориться. То есть попробовать можно, но он через день все забудет, он же тупой. А может, этот эволюционировал?
Чушь, думал я, какая там эволюция. И думал еще про этот Перстень. Если он как-то влияет на всех магических существ и все расы, кроме людей, то и анцыбал, и круст объяснимы. Тревожит их это, вот что… А те, кто послабее, может, и убираются куда подальше, поэтому и особо много тварей мы тут не видели. Дела так дела…
Лошадям по долине идти было сложно. Здесь то камни падали, то еще что, вон валуны какие огромные. Голо, серо, как-то противно и холод жрет под ложечкой. Дракона нет — и то хорошо. Кир-Хою, как мне казалось, было не лучше чем мне, но он молчал. А когда он молчал и не ныл, все было вообще хуже некуда.
«Да я и без тебя знаю», — буркнул я.
Мы условились начинать, когда солнце опустится на треть зенита. Но это мы рассчитали, исходя из карт Кенни, а так понимали, что все это просто условность. Кто первый доедет, кто уцелеет, тот и начнет. У команды Леоны шансов было побольше, чем у меня, у нее все-таки Лкаш. А мы, ну… не поминайте, если что, лихом.
Каждый раз я задирал голову кверху и ждал, что дракон уже приближается. Нет, пока тишина. Но сколько она еще продлится? Самоуспокоение. А все оттого, что ни плана, ни подготовки. Ни тонуса, в котором себя держать надо. Анцыбал? Круст? Да-да, Димиэль, чтобы ты знал, кто не умеет плавать, не тонет, потому что в воду не лезет. Помнишь, как ты сюда загремел? Ничего не напоминает? Ничему тебя жизнь не учит…
Можно было бы, конечно, поесть, только времени у нас ни грубжа не было. Уже и солнце перевалило зенит, а мы все ехали, и горы хоть бы приблизились. Мы уже понимали, что «треть зенита» тоже можно из плана беспрепятственно исключить. Не успеем. Если вообще еще есть кого спасать. Что там жрать-то, в принцессе?
