Глава шестнадцатая
Шесть лет совместной жизни не выкинешь. Как подарки носить — так это к бабам, а ко мне — за борщом и утешениями. А я… Вместо того, чтобы послать Егора искать пятый угол, а пришла бы пора, я прислушалась к его визгам.
— Таня, эти ящерицы… они меня чуть не съели! — Егор щекотно вился между моих ступней. — Я думал, они нормальные, а она мне хотела откусить хвост! Я не шучу, Таня! Это звери!
М-да, шесть лет совместной жизни. Как бы из памяти вынуть и выбросить?
— То есть ты пошел по бабам, — подытожила я, медленно выдыхая сквозь зубы, настраивая себя на позитив. — И надо же, какой облом! Бабы не дали?
— Я не пошел! — Егор замер. Я задрала юбку и увидела, что он, раскорячившись, рассматривает свой покоцанный хвост. — Я спал. Меня схватили, завернули в тряпку и выкинули как негодный элемент. Таня, а ты же запретила. Вот кто мог меня схватить и выкинуть?
— Не знаю, — осторожно сказала я, потому что — ну, неизвестно пока, можно ему верить или не стоит. — А далеко тебя выкинули?
— Да не то чтобы далеко, но, знаешь, обидно. На кучу мусора, — пожаловался Егор.
— А как ты хотел? Сорная ящерица — это как клеймо, — пожала я плечами и переступила через бывшего и собственную жалость. — Жрать небось хочешь, да?
— Да не особо, — вздохнул Егор. — Э… там были мухи.
— Значит, не голодный, уже легче, — хмыкнула я. — Ну и кто тебя хотел убить?
Я села на кровать и наблюдала, как обиженный и потрепанный Егор, виляя остатками хвоста и всем, что ниже талии, подбежал на пару шагов и замер.
— Да я и не видел. Таня, это было так страшно, — всхлипнул Егор. — Я решил, что меня убьют. Но нет, просто выкинули… или нет, не просто, я ведь мог там погибнуть. На этой куче дерьма живут крокодилы. Я очень хотел домой, Таня. Ты знаешь, как я хотел домой. Я всегда приходил домой…
Тут он осекся, сообразив, что ляпнул лишнее. Я покивала:
— Ну да, а помнишь, как ты пришел домой в чужих штанах, Егор? Они были больше на три размера.
— Зато фирменные. И я тебе сказал, что купил их на распродаже за полторы тысячи, а ты отнесла их в ателье, и я их долго потом носил. Прости, Таня.
— Ты не поверишь, — сделав загадочное лицо, добила Егора я. — Там еще и двадцать тысяч в кармане были.
Конечно, не были, но месть удалась.
— Я еще тогда решила, что — да леший с тобой, членистоногий, бегай по бабам, но так, чтобы с компенсацией вреда. Ты хоть бы выбирал! Но нет, ты хватал все, что перед тобой вильнуло задницей. Зря все-таки мы не поехали в Таиланд, Егор, может, тебя бы это и отрезвило. Дополнительная опция у некоторых дам.
Егор, видимо, с двадцатью тысячами смирился. Вскарабкался на кровать, притулился сбоку и завздыхал. Трогательный такой, ну как его не погладить!
— Таня, я же все в дом! Сковородку тебе блинную купил на день рождения и набор кастрюль, ну помнишь?
— М-м-м, да, женщины делятся на два типа — роскошные, которым и духи, и цветы, и белье дорогое, и жена. Так, Егорушка? — ласково спросила я. Ящерица попятилась и поджала хвост.
— Но, Танечка, я больше так не буду… Не оставляй меня одного, пожалуйста. Меня еще раз выкинут. Может, уже дальше.
Нельзя такого жалкого ненавидеть. Ладно, решила я. В этом он прав: выкинуть могут и за барьер, и тогда все, больше я его не увижу.
— Ты быстро сюда дошел? — начала я допрос. С очень конкретной целью: Егор мог кое-что заприметить. — Далеко от пещеры эта твоя помойная куча?
— Знаешь, — признался Егор, — оказывается, я не могу долго бегать. Или бегу, или дышу. Куча не очень далеко, но пока я дошел…
— Стемнело?
— Нет. Но я не знаю, я спокойно пролезал под этими пологами, а потом как отрезало.
— А ты знал куда шел?
— Нет, конечно, Таня, глупые какие вопросы, я просто бежал, потом дышал и снова бежал! — От возмущения он поднял голову и посмотрел на меня бесконечно печальными глазами. — Я очень по тебе скучал.
— Ну еще бы, баба тебя чуть не съела, Егор, а я добрая! А потом что?
Егор уперся в меня головой — мол, чего застыла, погладь зверушку! — и проговорил:
— Потом спал. Просыпался, тыкался в полог… ничего, опять спал. А потом в какой-то момент спросонья ткнулся — а оно поднимается, ну я и…
Ясно, покивала я. Или не ясно, потому что есть закономерность, а я ее не вижу пока. От того, что Егор был рядом, стало так хорошо, как будто вернулась я домой, а тут меня кот или собака родная любимая встретила. Чуть ли не прослезившись, я затащила его на колени, погладила и заодно рассмотрела спину.
— Что там? — насторожился Егор.
— Ничего. Все по-прежнему. Дай я голову еще посмотрю.
— А с головой что? — переполошился Егор.
— Не знаю, может, рога появились.
Егор крякнул и попытался сделать ноги. Не тут-то было — хвост у него хоть и слегка укоротился, но уцелел.
— Ну вот что ты начинаешь, — забормотал Егор. Я тем временем погладила его голову. Нет, черт, он меня вполне устраивает ящерицей.
Цапнув его поперек тельца так, чтобы он больше не делал попыток свинтить под стол или еще куда-нибудь в укромное место, я сосредоточилась и изложила ему все, что случилось, пока он рылся в помойках, ночевал черт знает где и — ну разумеется — предпринимал извечные попытки по бабам. То, что его просто взяли и выкинули, меня настроило на нехороший лад, хотя версия такая была изначально. Но я не ожидала, что она подтвердится.
Или врет? Я прищурилась. Нет, все же вряд ли. Одно дело — ходить налево, когда у тебя две ноги, другое — когда ты такое вот мелкое и бегать толком не можешь.
— Егор, — спросила я, оборвав себя на полуслове. — А если ты не можешь дышать, когда ходишь, как ты… ну, с бабами-то тогда? Там ведь энергии надо не меньше?
Бочка ящерицы раздулись. Это он, значит, типа обиделся.
— Не знаю, — наконец ответил Егор. — Ты там про дракона говорила.
— Ну, дракон, что дракон… — протянула я, вспоминая, какой он был ночью. Ого-го, Ягуарчик, тебе еще многое предстоит узнать! — Пещера, комната, призраки, вот что главное.
— А ты не думала, что в словах призрака скрыто совсем не то, что ты услышала? — спросил вдруг Егор, и в голосе его звучали очень мстительные нотки. — Свобода, ага. А для кого?
Я от неожиданности испытала жгучее желание поправить прическу, и Егор этим тотчас воспользовался. Не знаю уж, чего он собирался добиться, только я его отпустила, и он резво смотался к столу. А говорил, что жрать не хочет.
— Для меня? — неуверенно предположила я. — Хотя…
Хм, он здравую мысль подал. Вторая голова мне все-таки нужна была. И я ведь этого козла полюбила совсем не за глаза и не за кубики. За ум. Мозги-то в Егоре всегда имелись, поэтому ему еще никто из рогатых его усилиями мужиков по роже не настучал.
