– Ты в курсе, что это грязный снег? Лизать надо только чистый, Леночка. Не у железной дороги и, желательно, не желтый, – какое-то мгновение и Демьян приподнимает меня за ворот пальто.
Плохо соображаю, что вообще произошло, однако на ногах определенно стою сама. Да и руки, судя по всему, тоже двигаются, просто слегка замерзли. Оглядываюсь по сторонам – кругом лес. Точно, я же спрыгнула с поезда. К счастью, в сугроб. Кошмар!
– Кто ж так прыгает, а, горе ты луковое. Ноги целы? – не унимается Демьян, стряхивая с меня снег. В чувство меня, как ни странно, приводит болтающаяся на ноге сумка.
– Целы. Но смотря для чего. Если куда-то идти пешком – то нет, очень болят. А если ты меня на руках понесешь, то все с ними в порядке.
– Вот не думал, что ты такая наглая.
– Не надо было так прямо, да? Нет во мне женской хитрости. Просто одно дело постоять в сумке, другое – в ней ходить. Я не могу позволить себе портить такую дорогую вещь. Хватит уже с меня украденной шубки.
– Иди давай, – подталкивает меня в гущу леса.
– То есть ты не понесешь меня на руках?
– Конечно, нет. Давай, Лен, снег во всю идет, а нам еще топать минут двадцать, а то и больше.
– Подожди, – хватаю Демьяна за руку. – Давай вызовем такси.
Царев ничего не отвечает, только смотрит на меня как-то странно. А затем резко подается вниз и зачерпывает снег.
– Я передумал. Лучше ешь не самый чистый снег, может, протрезвеешь быстрее.
– Благодарю, – улыбаясь, произношу я, беря из рук Демьяна снег. – Никогда не думала, что он такой вкусный, – не задумываясь, отправляю кусочек белоснежной массы в рот. – Теперь понимаю, почему Феля так любит его есть. А я еще постоянно ругаюсь на нее. Надо попросить у нее прощение. Я была в корне неправа.
– Ой, мать, пить тебе нельзя. Пойдем, – хватает меня за руку и буквально тащит в глубь леса.
– Я устала, – словно ребенок канючу я. – Мне тяжело.
– Мне тоже. Скоро еще будет тяжелее, – отмечает Демьян, намекая на поваливший снег.
Еще через минут пять Демьян сдался под натиском моего нытья, и все же опустился на корточки.
– Запрыгивай, нытик.
А я и рада стараться, несмотря на то что никогда не сидела у мужчины на шее. Вот теперь мне хорошо. Ловлю языком снежинки и смакую их как самый настоящий гурман. Почему я раньше этого не делала?! Была б моя воля, я бы так и сидела на шее у Демьяна, поедая снег, параллельно рассматривая заснеженные деревья. Красота.
– Приехали, Елена Петровна, – выводит меня из раздумий голос Демьяна, а через несколько секунд я оказываюсь стоящей на заснеженной земле возле вполне себе большого дома. С виду приличного. Не коттедж, но очень даже хорош.
– Я быстро. Стой на месте и никуда не ходи. «Спаси и сохрани» в твоем случае работает хреново. И снег не жри, он тут сто пудов местами желтый.
Стою и жду, как мне велено и наблюдаю за тем, как Демьян перелезает через забор, а зачем стучится в дом. Открывают ему не сразу. Минуты через две.
– Ты что тут делаешь? – очень недобро произносит грозный мужчина лет восьмидесяти.
– И тебе привет, дед. Долгая история, я тут не один, а с девушкой. Мы очень устали, ночевать-то пустишь?
Мужчина молчит, Демьян же возвращается ко мне и берет за руку. Подводит к своему деду. И тут мне становится откровенно страшно.
– Мало того, что бухой, так еще и пьяную шалаву привел в мой дом?!
– Я не шалава! – вскрикиваю я. А дальше случается что-то ну очень странное. –Лава-лава-лава… какая ты шалава. Все началооооось со школьного двора, когда ты с пацаном из класса ночку провелааааа и не забыть, тот первый рааааааааазз, с тех пор ты стала всем доступной просто шлюхой пппервый класс, – это что я сейчас спела?!
– Ну плеваться-то не надо, Леночка, – укоризненно отмечает Царев, демонстративно вытирая… по всей видимости, мои слюни со своей щеки. – И вообще, как будто какой-то зверь умирает, не пой больше. Не твое это, не твое.
– Вон отсюда, оба! – вздрагиваю от голоса злого старика.
– Это очень невежливо с вашей стороны.
– Дед, это не то, что ты подумал. Она – вообще не пьющая, не ругающаяся матом, крайне положительная девушка, – вполне серьезно произносит Демьян.
– Да и почти девственница, – добавляю я, демонстрируя реверанс рядом стоящему грозному пожилому мужчине. – Елена Петровна, – протягиваю ему руку, но он не спешит мне ее подать.
– Да, так и есть. Вавка там у нее уже поди зарубцевалась.
– А что такое вавка? Вава… что-то определенно знакомое. Надо открыть этьмо… этило… этимио… этимологический словарь.
– Лен, помолчи, – чуть ли не шикает в мою сторону Демьян. – Пойдем на пару слов, – берет за руку своего деда и о чем-то начинает с ним шептаться. Бывают же такие неприятные старики. Фу.
Однако, и с таким можно договориться, судя по тому, что мы заходим в дом, внутри которого очень даже приятная обстановка.
– Мне очень надо в уборную, ну и душ принять. Можно? – шепчу Демьяну на ухо.
– Можно. Пойдем провожу.
***
Стоило только взглянуть на себя в зеркало, как вопрос: почему дедушка Демьяна назвал меня шалавой – отпал сам собой. Волосы растрепаны, косметика потекла. Вот тебе и хваленая качественная тушь. Лицо как у самой что ни на есть шлюхи. Опускаю взгляд на ноги и только сейчас понимаю, что чулки порваны. Отвратительное зрелище. Еще и песня эта дебильная. Увидела бы меня такой мама, точно бы взяла ремень, и не посмотрела бы на мой статус самостоятельной, независящей ни от кого девушки, да и про возраст бы тоже забыла. И вряд ли бы в этот момент я смогла ей противостоять. Уж она-то умеет давить.
Включаю воду и начинаю быстро умываться. Вот только косметика не смывается. Недолго думая, скидываю с себя платье, чулки и белье. Захожу в душевую кабину и включаю не просто теплую, а горячую воду, дабы поскорее прийти в себя. Опираюсь руками о кафель и закрываю глаза. Собственный вид меня немного отрезвил, однако, ненадолго. Стоило только вспомнить все, что было сегодняшней ночью и я начинаю смеяться как самая что ни на есть психбольная. Смеюсь ровно до тех пор, пока не открывается дверь в душевую кабинку. Резко поворачиваюсь. Демьян как ни в чем не бывало ступает в душевую. Обнаженный, разумеется. А я стою как истукан, и вроде руки и ноги двигаются, однако прикрыться я не спешу.
Возможно, моя заторможенность связана с действием алкоголя, но скорее всего я банально вру сама себе. Все дело в том, что я тупо рассматриваю стоящего рядом со мной мужчину, вот поэтому и не думаю о своем виде. Демьян хорошо сложен. Не перекачан, но подтянут. Странно, но сейчас я даже не замечаю его татуировок, хотя их реально много. Опускаю взгляд вниз. Да, надо признать, мне интересно. Смешно, но я никогда не всматривалась в чье-то хозяйство. Несмотря на то, что мой муж любил выходить из ванной в неглиже, да и вообще не отличался стеснительностью, смотреть мне на него категорически не хотелось, тем более разглядывать его член. Хватило первого раза, издалека, так сказать. Да и то, я даже сейчас не могу вспомнить, что там у него было между ног. Я как бы смотрела на то, как он складывает носки, рубашку и брюки, тогда как я дожидаюсь своей первой брачной участи. А вот сейчас я преспокойно рассматриваю Демьяна. Наверное, слишком долго, ибо я отчетливо услышала смешок. Поднимаю на него взгляд.
