– Слушай, у тебя есть какой-нибудь свитер поприличнее? Этот я все же хреново замыл.
– А зачем поприличнее?
– Чтобы во мне хоть что-то было приличным.
– Ты к девушке идешь, что ли? – усмехается, хватая меня за руку.
– Бинго.
– Ну тогда рубашка и брюки, а не вот это все, что на тебе.
– Да прям щас.
– Я не шучу. У вас размеры с Даней одинаковые. Ну, когда он был не таким глистом. А чо пропадать костюму? Да и уж поверь мне, ни одна женщина не устоит перед белой рубашкой с расстегнутой верхней пуговицей. Это ж офигеть как сексуально. И знаешь что, не только тебе кого-то учить. Послушай девушку. Надевай, – протягивает мне рубашку с брюками. Ох, не нравится мне это.
– Красавчик, я б на тебя запала. Ну если бы ты не был моим папой и у меня бы не было моего глиста.
– Да, я – красавчик. Значит так, на кухне пакеты с едой. Я заказал вам. Скажешь, что ты приготовила сама и очень старалась. Только контейнеры не забудь выбросить. И пакет тоже.
– Ммм… я тя обожаю.
– Ага. Карту верни.
– Ой, спасибо.
Забираю свой «букет», кладу его аккуратно в пакет, словно там охренеть какая драгоценность и направляюсь на выход. Сам не понял, как остановился на пороге и задал совершенно идиотский вопрос:
– А ты вообще, как поняла, что в Даню влюбилась?
– Понятия не имею. Оно само как-то. К нему хотелось всегда. И с ним. А что?
– Да так, ничего. Хорошего вечера.
– И тебе.
Глава 20
И все-таки детство в моей прекрасной, еще не тронутой колоноскопией заднице играет во всей красе. Иначе не знаю, как объяснить тот факт, что я радуюсь тому, что у Шишкиной двор хуже моего. Правда, возможно, дело в другом. Кто бы что ни говорил, а мужик априори должен зарабатывать если уж не больше, чем женщина, то хотя бы наравне, дабы не комплексовать и чувствовать себя уверенно. Уж себе-то я могу в этом признаться.
Еле-еле нахожу парковочное место. На мое счастье, бабка с коляской не только открыла мне дверь в подъезд, но еще и придержала ее. Видимо, во мне она увидела сородича с трехлитровой банкой ассорти в руке. Знала бы что в одном из пакетов у меня гондуваны, вряд ли была бы столь милой.
На последней ступени, перед третьим этажом, меня ждал сюрприз. Было бы странно, если бы он был приятным. Банка в руке, откровенно говоря, спасает меня от необдуманных поступков, когда передо мной встает во всей красе прилизанный. Видеть его на лестничной площадке там, где живет Лена, мягко говоря, неприятно.
– Приветствую, Демьян, – ухмыляясь, произносит пидарасина, проводя большим пальцем по нижней губе.
– Ты какого хера здесь делаешь?
– В данный момент стою. А несколько секунд назад был в гостях у Елены Прекрасной.
– Нарываешься, Вовчик.
– Разве? – открыто ухмыляется, окидывая меня взглядом. – Рубашка, брюки. Симпатично, однако сколько сантехника не переодевай, все равно он им и останется. Слушай, раз все повернулось вот так, можно говорить открыто. Ты же не обижаешься?
– Тебе что здесь надо? – игнорирую его вопрос.
– Смею предположить, то же, что и тебе. Точнее та. Так как я человек незлой, и ты мне почему-то импонируешь, я буду играть почти честно.
– Раз мы говорим открыто, ответь мне на несколько вопросов. Ты пидарас, которому нужно прикрытие перед матерью? А Лена и есть то самое прикрытие? С ее родителями ты в сговоре?
– Слишком много вопросов. Скажу лишь, что я – гетеросексуал, которому нужна жена. И Лена мне идеально подходит. По крайней мере, целоваться с ней уже приятно, – вновь проводит пальцем по губе. Да прям щас, не могла она с ним сосаться. – Осталось только узнать, есть ли у нас совместимость в сексе и все будет предельно ясно. Признаться, я был уверен, что тебя уже нет в ее жизни, но раз так получилось – будем играть по-другому.
Кажется, у меня впервые нет слов. Я просто тихо наблюдаю за тем, как этот самоуверенный придурок нарочито медленно спускается по лестнице. Здравый смысл говорит мне о том, что это тупая провокация с поцелуем, как и весь разговор в целом. Он явно нарывается на то, чтобы я дал ему в рожу. А дальше сердобольная Лена выбежит из квартиры и, ясное дело, встанет на его сторону, а не какого-то там психованного сантехника. Хер тебе в зубы, Вовчик.
– Вован, – окрикиваю его. – Подожди. Морду бить не буду, не ссы, – ставлю на пол пакеты и банку. – Я исключительно с миром. Учитывая, что тяжела и неказиста жизнь прилизанного онаниста… держи запоздалый новогодний подарок, – достаю из бумажника визитку и косарь. Вкладываю в ворот его расстегнутого пальто. – Считай, что это сертификат на стрижку. Парикмахерская хорошая, по будням до двенадцати дня – скидки. Уложишься в семьсот рублей. Триста останется на гондоны. С новой прической у тебя будет шанс встретить хоть кого-то в жизни. Кто-нибудь кроме чайного сервиза обязательно тебе даст. Но это будет не моя Лена, – демонстративно хлопаю его по плечу и быстро поднимаюсь обратно. Тут же слышу вдогонку.
– До встречи, Демьян.
– Не дай Боже.
А теперь спокойствие. «Только спокойствие» – повторяю про себя все время нажатия звонка. Тебе сорокет, Царев. Убери подростковые психи и замашки.
– П…ривет, – да ты ж моя красота.
Волосы, накрученные в небольшие локоны, с макияжем явно тоже старалась. Для меня разумеется. А вот с одеждой – нет. Белая водолазка и домашние штаны. Ну, в принципе логично. Макияж был до моего звонка, а дальше одеваться из-за отмены нашего свидания красиво – нет смысла.
– И тебе привет, Леночка. Войти-то мне можно?
– Да, конечно, – растерянно бросает она, пропуская меня вперед.
Стоим как дебилы, рассматривая друг друга. Не знаю, что во мне видит Лена, я же вглядываюсь в ее губы, пытаясь понять, присасывался ли к ним прилизанный. Нет. Ну что я, блин, несу? Это ж Лена. Она не такая. И губы ее идеальны. Никто к ним за эти три дня не прикасался. Сто пудов.
– Ты сказал, что не придешь.
– Мне на смену пришел человек и вот я здесь, – ставлю пожитки на комод. И делаю то, что хотелось с самого начала, как только ее увидел.
Притягиваю ее за шею и целую. Так, что скоро зубы новые придется вставлять. От чего оба усмехаемся.
– Ты побрился, – шепчет еле слышно, отрываясь от моих губ.
– Есть такое. Решил чуток помолодиться.
– Тебе идет. Хотя и так, и так хорошо.
– Красивое лицо, Елена Петровна, ничем не испортишь. Кстати, прими в дар мое ассорти и два этих скромных пакета. Точнее полтора. Там немного моих вещей.
– Ммм… ты все-таки не шутил. Я ее, пожалуй, открою и поставлю на стол. Ты тогда раздевайся. Уборная – первая дверь слева. Можешь осмотреться, если тебе интересно, а я пока по своим делам.
