Всю оставшуюся дорогу я молча кормлю сосредоточенного на дороге Демьяна. Да, в этом определено что-то есть.
Надо отдать ему должное, он не только помог мне выкупить имеющиеся живые васильки с большой скидкой, пообещав свои услуги владельцу похоронного бюро, но и со знанием флориста помог мне красиво оформить ими арку. Как? Ну вот как в него можно не влюбиться?
Эта мысль меня не покидала всю последующую неделю, во время которой мы впервые за все время нашего знакомства виделись всего два раза. Это мало. Просто катастрофически мало. Я уже забыла правило, что женщина не должна звонить первой и оказывать знаки внимания. И ничего страшного в том, чтобы позвонить своему мужчине – нет. Тупые мамины правила, как и многие другие, от которых я пока не могу отвыкнуть. О Господи, вспомни зло, вот и оно. Скидываю звонок, как только на экране появляется «Мама». А потом еще дважды и все, на что меня хватает – это написать смс: «Извини, я занята. Не могу ответить». Сколько бы времени ни прошло и какой уверенной в себе и свободной я себя ни чувствовала, страх перед родителями никуда не делся.
Маленькая девочка, живущая во мне, до сих пор боится, что они отравят мою устоявшуюся жизнь. В принципе, если они ее отравляли и делали все, чтобы я вернулась в родительский дом, запугивая абсолютно всех, кто брал меня на работу, когда фактически я сбежала от мужа, то почему сейчас они не навредят мне, узнав, что я встречаюсь с сантехником? Нет, навредят они не только мне, но и Демьяну. Хватаюсь за голову, представив, что они могут ему сделать. Картинки одна краше другой. Может, у меня паранойя, но они точно могут это сделать. Много ли надо, чтобы подставить человека? Пытаюсь отогнать от себя дурные мысли, но получается это с трудом.
Вслед за мамой на экране мобильника появляется «Владимир». Никогда не думала, что меня может так бесить человек. Его навязчивость откровенно выводит меня из себя. Будь он триста тысяч раз моим суженным, он меня раздражает. Однако, открыто послать его до корпоратива, который состоится через четыре дня, я не могу.
А вот позвонить Демьяну, пусть и в разгар рабочего дня – очень даже могу. Вот только ни в первый, ни во второй раз он не отвечает. А может, все дело в том, что папа с мамой о нем узнали, нашли Царева и… обработали? Заплатили ему денег, чтобы он от меня отстал? Ведь он вчера впервые не позвонил ни разу за день. Не взял трубку и сейчас. Да и как-то скупо, очень скупо поговорил со мной от силы пару минут вчера вечером во время моего звонка. Он просто не знает, как меня послать? Ну нет, не может такого быть. Он другой. А если мои родители наняли кого-нибудь, чтобы его избили?! Ну ведь они не настолько жестоки.
Однако, зародившиеся во мне сомнения фактически заставили меня обратиться к знакомому, который на раз-два вычислит адрес нужного человека. До чего я докатилась, Господи?
Через полчаса у меня уже был адрес моего Царева. Или не моего. Возможно, я слишком быстро присвоила в своей голове статус «Мой». Долго перебрасываю из рук в руки телефон и все же решаюсь на смс.
16:46
«Привет. Ты трубку не берешь, все нормально?
Демьян 16:51
«Нормуль. Занят был, прости. А потом забыл перезвонить»
16:51
«Ясно. Что делаешь?»
16:52
«Тебе красиво или правду?»
О, Господи. Только не говори ничего плохого, пожалуйста.
16:52
«Правду»
16:53
«Ну, правду, так правду. Смотрю на твое фото и дрочу😊»
В другой раз я бы усмехнулась или отчитала его за неуместные фразы, а сейчас этого совершенно не хочется. Он мне врет. Просто врет. Сама не поняла, как схватила телефон, вызвала такси и поехала по присланному мне адресу.
Я же не жена ему и проверять его не имею права. Вот только это и делаю. Более того, в подъезд пробираюсь, не звоня ему в домофон, а как какая-то воровка дожидаюсь пока из него выйдут люди. Быстро поднимаюсь на пятый этаж и, не раздумывая, наживаю на звонок. Дверь мне очень долго не открывают. Но, судя по звукам по ту стороны квартиры, и отчетливому голосу Демьяна «иду, иду» – Царев-таки в квартире. Я всякое ожидала увидеть, когда он откроет дверь, но точно не это…
Глава 22
Стоит, пытаясь сфокусировать на мне взгляд, при этом опирается на стену. Глаза прищурены, чувство такое, что Демьян пьян. Если бы не одно огромное «но», сразу бросившееся в глаза, – сыпь! Ею украшены лицо и руки, а может, и что-то еще. За футболкой и штанами не разберешь.
– Демьян. Это… это ветрянка?
– Неа, сифилис. Дотрахался.
– Дурак, – ступаю вперед и хватаю его под руку. – Ты почему не сказал?! Как давно это у тебя?
– Со вчерашнего вечера. Лен, не ори, башка разрывается. Я вообще-то заразен. Или заразный. Тебе виднее, как правильно. Ты болела ею?
– Болела! – не задумываясь, бросаю я.
– Уверена? Я тоже думал, что переболел, – усаживается на диван, запрокидывает голову, и тут же закрывает глаза.
– Уверена. Ты врача вызывал?
– Какой на хрен врач? Это обычная детская болячка. Пройдет через пару дней. Вот только зеленку я у себя в аптечке не нашел. Если ты мне ее купишь, я буду рад.
– Зеленка не лечит ветрянку! Ты вообще в курсе, что болеть в таком возрасте детскими инфекциями очень опасно? Там жуткие осложнения!
– Не драматизируй.
– Еще и не начинала, – прикладываю тыльную сторону ладони к его лбу. Горячий. – Какая у тебя температура?
– Должна быть нормальная. Я уже пил дважды анальгин и аспирин, – тянет ладонь к предплечью и начинает активно его чесать, на что я быстро реагирую ударом своей ладони. Да, грубовато вышло.
– Прости. Просто нельзя чесать. Я сейчас вызову врача.
– Не надо никого вызывать.
– Почему? – и только спустя несколько секунд, во время которых Демьян не произнес ни слова, до меня вдруг дошло.
– Ты здесь нелегально, да? У тебя нет прописки и медицинского полиса, потому что ты белорус? – на мои слова Царев-таки открывает глаза. Кажется, впервые за эти пару минут они открылись пошире. Взгляд – странный.
