– То есть? – на мой вопрос Таисия тяжело вздыхает.
– Ой, тяжко с тобой. Зачем тебе было ехать непременно в поезде? Владимира там не было, он птица другого полета. Твоя мать меня об этом уж точно не просила.
– Ну и зачем?
– Ну ты тупая, что ли? – не выдерживает она. – Теперь половые чакры доминируют над головными? – несколько секунд я смотрю на нее в упор и до меня вдруг доходит.
– Это, чтобы я встретила моего Демьяна? Это… это он моя судьба?
– Не знаю я как его зовут. С именами у меня сложно. Тебе виднее. Но это он, конечно. Знаешь, я удивлена. Почему-то я думала, что ты в итоге профукаешь вашу последнюю встречу и поведешься на букву «В». Все-таки мать твоя прилично обработала тебя за все годы, проведенные вместе. А ты молодец. Удивила. Приятно удивила.
Мне бы надо разозлиться в очередной раз на маму, немедля высказать ей все, что думаю, вот только вместо этого я улыбаюсь как дурочка, понимая, что Демьян – моя судьба. Прокручиваю в голове весь разговор в ту нашу встречу у Таисии. А ведь все она сказала, как есть. Темненький с сединой. Это уже потом она пошла на попятную про «светловолосого». Видимо, мама насела на нее с фотографией Владимира. А черные точки на теле – татуировки. И про возраст угадала.
– Вы такая… крутая. Спасибо вам большое, – сама не поняла, как это вырвалось из меня, а затем и вовсе обняла не самую дружелюбную и тактичную женщину. Вместо предполагаемой злости во мне играют совершенно другие эмоции. И почему-то на глазах появляются совершенно непрошеные слезы. – А зачем вы сказали, чтобы я с мамой не общалась, она же явно просматривала наш сеанс, любительница все контролировать, – отпускаю женщину и отхожу на шаг назад.
– Именно эта часть ей и не понравилась, – усмехается. – Хотя я сказала, что так было нужно для того, чтобы ты поверила в мою речь и в последний момент не сорвалась с крючка, то есть не бросила затею отправиться в санаторий.
– Понятно. И про шубу вы правду сказали, жаль, что не послушалась. Ее украли. А вы тогда еще сказали, что я пропускала с ним встречи. Это тоже правда?
– Правда.
– А где?
– Ну скажешь тоже, я же не всевидящая. Что-то связанное с работой.
– Ну да, это неважно. Слушайте, вы, наверное, боитесь мою маму? Ну что она вам навредит. Давайте я с ней поговорю. Она вас преследует? Не дает работать?
– Нет. Не трогай ее и вообще не думай о ней. Сказала же забудь, что у тебя есть мать.
– Скажете тоже, не думать о ней. Я ее боюсь, тем более теперь, когда она знает, что я встречаюсь с татуированным сантехником, – и только после сказанного, чувство тревоги вернулось на круги своя. Она ведь многое может сделать и это отнюдь не лишить денег и работы. А вдруг засадит его в тюрьму? – А может, вы там что-нибудь видите… ну то есть как сделать так, чтобы они с папой не испортили жизнь моему Демьяну?
– Ничего не делай. Живи так, как живешь. И идти к ней разговаривать и что-то просить – тем более не нужно. Им сейчас будет не до тебя. Но ты не лезь, у всех своя судьба. Ты сама поймешь, когда их можно будет навестить. Не потому что надо по каким-то нелепым правилам, а потому что сама почувствуешь, что тебе этого захочется.
– То есть все будет хорошо?
– Все никогда не бывает и не будет ни у кого хорошо. Это бред. Вот видишь, сегодня обосралась, завтра поскользнешься и сломаешь ногу.
– Я сломаю ногу?!
– Это был пример. Может, и сломаешь, не знаю.
– Ясно. Ну я имела в в виду, что Демьяну не навредят?
– Конечно, навредят.
– В смысле?!
– В прямом. Он же с тобой связался. А с тобой год за полтора. Вижу за это время он куролесил так, как не делал в юности. А он не мальчик, так-то. И да, сегодня рис, – указывает взглядом на тележку. – Завтра брокколи и все, нет мужика. Худой дрыщ, раньше времени помрет.
– Вот с последним вы накуролесили. Я нормально его кормлю. Просто мы же болеем, нельзя ничего.
– Ну может, тут ты и права. Да ладно, расслабься. Шучу я про полтора года. Нормально все с ним будет.
– Спасибо, вы меня успокоили. А может, еще что-нибудь хорошее скажете?
– Я смотрю ты наглости набралась.
– Да нет, я так, просто. Мало ли чего еще хорошего меня ждет. Ну… тогда спасибо и до свидания.
– Стой. Не противься, когда твой мужчина приведет тебя в место, которое тебе не понравится. Иди через «не хочу».
– Это не какие-нибудь БДСМ клубы для разнообразия сексуальной жизни? Или что-нибудь такое?!
– Пиздюлей, – что-то невнятно тихое произносит Таисия.
– Цирк дю Солей? Он туда меня отведет?
– Пиздюлей. Надо надавать тебе пиздюлей! – громче, чем нужно бы в общественных местах, вскрикнула Таисия. Уж про маты я вообще молчу.
– Понятно. Значит не в БДСМ и на том спасибо. И вообще спасибо. Трехслойная сиреневая. Благодарю за все, – киваю как дура и быстро направляюсь к кассе. Стоило мне только потянуться к тележке, как завибрировал мобильник.
13:12
«Леночек, может, купишь мне что-нибудь съедобное? Я нормально поесть хочу. Каши задрали. И индейку на пару тоже не хочу. Я согласен еще день созерцать сортир, а ты ешь правильно. Толчок будет моим. Купи, а? Булки какой-нибудь и мяса, раз колбасу нельзя. Не паровое»
Блин, всевидящая. Будет тебе, Царев, булка и мясо. Быстро кидаю приглянувшиеся продукты и направляюсь домой.
– Ну что там? – стоило мне только войти в квартиру, как Демьян забрал у меня пакет. Вот сейчас он мне стойко напоминает ребенка, который ищет что-то вкусненькое. И все-таки нашел, судя по играющей на лице улыбке. Не раздумывая, берет чиабатту и фактически ее заглатывает. Смотрю на него и понимаю, что не буду ничегошеньки рассказывать про экстрасенса. По крайней мере не сейчас. Так и вижу, как он щелкает меня по носу и повторяет «я же говорил, что у маман рыльце в пушку». Да и говорить ему про то, что он моя судьба – вообще бред. Зазнается еще.
– Кайф. Свеженькая.
– Все для тебя.
– Спасибо, – невнятно произносит он, жуя булку. – Кайф.
