— Отлично, миледи, просто отлично! — наградил меня очередной похвалой учитель. Улыбнулся и пообещал: — Сейчас я отдышусь и покажу вам танец, которым обычно начинаются балы.
— Разве на скором приеме будут танцевать? — вопрос раздался со стороны арки, заменяющей дверь в лиловую залу. И этот голос я уже хорошо знала.
— Мы не можем исключать такую возможность, лорд Монуа, — учитель ответил первым, низко поклонившись. А когда выпрямился, лицо его покраснело от натуги.
— Доброе утро, леди Этьен, — Тамаш поприветствовал меня легким наклоном. — Вижу, вы весьма преуспели.
— Пока есть чем гордиться, — отозвалась я.
— Тогда, может, я составлю вам пару? Если ваш учитель не против?
— О! Конечно! Пожалуйста! Я не поспеваю за леди Этьен! Столько сил, столько прыти!
— Почему нет, — пожала я плечами.
Все же с партнером куда проще. Тем более с тем партнером, который уже знает изучаемый танец.
Тамаш открыто улыбнулся, поправил синюю шелковую рубашку с изящным жабо и, подойдя ко мне, подал руку:
— Тогда позвольте пригласить вас на танец, леди Этьен.
— С удовольствием, — беззаботно отозвалась я, вкладывая пальцы в чужую ладонь.
И только потом внутри проснулся едкий голосок, шепнувший, что, вообще-то, по правилам этого мира, он должен просить разрешения у герцога. И противно захихикал.
Лорд Монуа положил левую руку мне на талию, обернулся к преподавателю и кивнул.
— Шаг! — скомандовал тот. — Шаг!
Тамаш повел, заставляя меня раз за разом отступать.
— Вы не слишком утомляетесь? — участливо поинтересовался мужчина, кажется, совершенно не слушая счет учителя.
— Спасибо за беспокойство, все хорошо, — пробормотала я, пытаясь запомнить ритм и действия в танце.
Мы будто бы рисовали прямоугольник в пространстве, время от времени меняясь местами. Шаги были то длинными и долгими, то короткими и быстрыми. Иногда меня резко разворачивали, отчего лиловые стены кружились, превращаясь в единое яркое пятно.
— Что говорит лекарь Лих? — продолжил светскую беседу советник герцога.
— Что мне повезло, — усмехнулась я, пристально наблюдая за его реакцией.
В замке есть тот, кто попытается убить меня еще раз. И я должна убедиться, что этот человек не на расстоянии вытянутой руки.
— Это в самом деле так, — искренне улыбнулся Тамаш. — До сих пор не могу поверить, что вы оправились. И танцуете со мной.
— Не советую забалтывать меня, — хмыкнула я. — Каблуки у этих туфель довольно остры.
— Правда? — Тамаш резко развернул меня к себе спиной и, заставив прогнуться, прошелся руками по бокам.
У меня перехватило дыхание.
— Тогда хорошо, что вы отлично чувствуете ритм, — шепнул он мне на ухо и отступил.
— Прекрасно! Просто прекрасно! — воскликнул преподаватель, хлопая в ладоши. — Леди Этьен, вы будто всю жизнь танцуете! Уже начинаю задумываться, точно ли нужны мои занятия.
Я смущенно пожала плечами, чувствуя, что меня перехваливают.
— Это на самом деле так, — поддержал преподавателя Тамаш, заложив одну из рук за спину, а вторую отведя в сторону. И поклонился, завершая танец.
Запоздало я присела в неумелом реверансе, надеясь, что не сильно испорчу этим общую картину.
— Благодарю за похвалу, — выдохнула, выпрямляясь. — Что у нас дальше?
— С танцами на сегодня закончим, — объявил учитель, сверкая, как начищенная монета. — Самое основное мы уже закрепили. Думаю, что ваш первый прием пройдет без неловкостей. А сейчас… Перейдем к вееру, миледи. Он является неотъемлемой частью всех приемов и балов.
— Веер? — я нахмурилась, а Тамаш коварно улыбнулся.
— Конечно! — учитель схватил два белых и слегка потрепанных веера с ближайшей тумбы. — Вот. Возьмите.
Я, все еще не понимая, что происходит, подошла и взяла в руки веер. Он оказался не таким легким, как мне показалось на первый взгляд. Но довольно удобным. Раскрыв его, я направила себе в лицо волну воздуха и вопросительно вскинула брови.
Так и хотелось спросить, разве его используют не для охлаждения в жаркий день?
— Отлично! — пылая каким-то нездоровым восхищением, одобрил мое действие он. — А теперь смотрите!
Он распахнул свой веер и поднес его к лицу.
— У веера есть свой язык, которым дамы общаются на приемах, — ошарашил меня новостью мужчина. — Когда вы держите раскрытый веер левой рукой и подносите его к правой щеке. Вот так. Это означает «да».
Я кашлянула от неожиданности.
— Если держите правой рукой и подносите к левой щеке — это «нет», — продолжил объяснять учитель.
Тамаш тихо посмеивался, стоя от меня в нескольких шагах.
Учитель покосился на советника и, глядя мне в глаза, коснулся открытым веером мочки левого уха.
— Как думаете, леди Этьен, что значит этот жест?
— Э-э-э… Нас подсушивают? — ляпнула я наугад, тоже глянув на лорда Монуа.
— Верно, — учитель расплылся в довольной улыбке. — Это означает, что за нами следят, как делает сейчас лорд Монуа. Так же можно подать жест молчать.
Мужчина приложил сложенный веер к губам.
Тамаш шутливо вскинул руки:
— Сдаюсь! Меня раскрыли!
— Вот-вот, — поддакнул учитель. — И как мне обучить юную леди премудростям, когда вы так нагло за нами наблюдаете?
— Не смею больше отнимать ваше время, — посмеиваясь, согласился Тамаш. Повернулся ко мне, слегка наклонил голову и произнес: — Леди Этьен, спасибо за танец. Было приятно провести время в компании столь прелестной дамы.
И, кивнув учителю, поспешил на выход из залы.
— Вот с такими мужчинами вам стоит быть осторожнее, — протянул мой учитель. — Они слишком обольстительны для неокрепших сердец.
Тряхнул веером и тут же переключился на дальнейшие объяснения.
А я слушала, впитывала губкой и только удивлялась тому, насколько много этот мужчина знает. Казалось бы, такую тему должна преподносить женщина… или это во мне сейчас внезапно проснувшийся сексизм говорит?
Бр-р-р-р! А казалось бы, женщина из двадцать первого века, даже на маникюр к мастеру-мужчине ходила…
Отпустили меня ближе к обеду. После закрепляющей беседы на веерах я повторила еще несколько па, которые получались не слишком грациозно, и вышла в коридор.
— Мы идем в сад, — сообщила я Пифаль, которая уяснила свою ошибку и больше не опаздывала.
— Лучше вернуться в покои и…
— Я сказала, что мы идем в сад, — твердо произнесла я, желая снять туфли и пройтись босиком по свежей траве.
