Прямо за ними расстилалась выжженная пустошь, населенная самыми дикими и опасными тварями, которых только можно себе представить. Таких даже танками не всех уничтожить получится. Не то что мечами и магией!
— Да, — выдохнул он, сверкая глазами. — Они все выживут! Потому что ни один из новобранцев не отправится в Мертвые земли!
Меня будто оглушило этими словами. Я непонимающе хлопнула ресницами, покачала головой…
— Что вы так на меня смотрите? — раздраженно поинтересовался герцог, дернувшись. — Или вы правда думали, что я поведу с собой тех, кто только поменял вилы на меч? Они будут бесполезны в походе!
— Тогда к чему весь этот спектакль? — растерянно спросила я, резко растеряв весь пыл. — Вы сорвались в ночь, собрали столько людей…
Герцог медленно прикрыл глаза, набрал воздуха в легкие, а потом вновь посмотрел на меня. Так тяжело, так пронзительно, что у меня внутри что-то сжалось.
— Да, я собрал людей. Тех людей, которые пройдут достойное обучение, перед тем как согласятся пойти в бой. Но они уже под моими знаменами. Именно этого хотел ваш отец. Не стоит недооценивать его величество. Шпионы короля везде, — произнес он. Поднял руку и накрутил на палец свободный локон у моего лица. Помолчал мгновение, рассматривая его, а после припечатал, заглянув в глаза. — Настолько везде, что один из них, возможно, вы.
— Я?! — только и смогла выдохнуть в ответ. Злость вновь забурлила огнем в груди. — Серьезно?!
— Вы слишком легко оправились от болезни, Адель, — в его голосе не было ни одной эмоции, но, несмотря на это, мне стало страшно и холодно. — Слишком много знаете. Слишком многого хотите. Это подозрительно.
Я прикусила язык, глядя на человека, который впрямую сообщал о том, что подозревает меня в шпионаже.
— То, что я лежала недвижимой, не значит, что я ничего не понимала, — выдохнула раньше, чем успела подумать. Насладилась удивлением, проступившим на лице Роналда, и добавила: — Мне тоже есть дело до этих людей. И нет никакого дела до приказов короны. Это понятно?
Кажется, я только что сообщила о том, что Адель отказалась от своих родителей. Надеюсь, принцесса мне это простит.
— Хочется верить в это, — хмыкнул мужчина, опуская руку. Волосы упали мне на лицо. — Надеюсь, что вы со мной честны.
— Более чем, — припечатала я. — И раз уж мы заговорили о честности, у меня есть просьба…
— Ваша новая служанка уже в замке, что вам еще нужно? — закатил глаза он. — Новые платья? Украшения?
Нет, он до сих пор не понял, на кого нарвался!
— Я хочу знать состояние казны. У меня зародилась одна полезная для всех идея: хочу основать фонд поддержки нуждающимся, — вывалила я на голову мужчине идею стартапа. — Фонд будет выделять средства простому народу, который не справляется со своей жизнью или пострадал от погодных условий, как в случае с надвигающимся голодом. Все заявки будут рассматриваться доверенными лицами. А Дни жалоб тем самым можно отменить. Так как вы все равно часто в разъездах, а значит, пропускаете большую часть проблем своего народа.
Роналд переваривал информацию несколько долгих минут. Рассматривал меня с прищуром, а потом тихо хмыкнул:
— Вернемся к этой теме позже, леди Этьен. Казны на это все равно сейчас не хватит.
— Зато ее хватило на торжественный прием и фейерверки с артистами, да? — злобно прошипела я.
Казны, значит, не хватит… На праздники ее хватает. А на дело — нет.
— Я повторять не стану, — с угрозой в голосе отозвался мужчина. — Ваша идея может подождать.
— Ладно, — я сложила руки на груди, стараясь унять дрожь. Стало страшно. От тона, от взгляда.
Кто знает, на что способен этот человек! Я нахожусь в патриархальном мире, где у жены практически нет никаких прав. Даже если она в прошлом принцесса, а в нынешнем герцогиня.
Но и с этим я еще поборюсь, если подвернется возможность!
Ух, сколько всего можно сделать, пока разбираюсь с основной проблемой!
Эмоции захлестнули, а этот разговор на грани скандала вывернул меня наизнанку и резко опустошил. Захотелось, чтобы герцог наконец ушел, оставил меня одну. Но он не спешил сдвигаться с места, молчал и буравил меня взглядом.
— Мы еще что-то не успели обсудить? — вскинула я бровь.
— Леди Маргмери, — уколол меня интонацией мужчина. — Держитесь от нее подальше, дорогая супруга.
— Это приказ? — с вызовом поинтересовалась я.
— Добрый совет, — уточнил Роналд, хотя тон указывал совершенно на другое. — Вы только открыли глаза, даже если все слышали и понимали. А значит, плохо разбираетесь в людях.
Я сцепила зубы, проглотив еще один укол. Но любопытство разыгралось не на шутку:
— Что такого в этой женщине, отчего ее стоит опасаться?
— Много всего, — прищурившись, ответил он. — Слишком много. Прислушайтесь к совету, если вы на моей стороне.
На его стороне? Это на какой? Я пока смутно понимала, какую партию разыгрывает герцог. Он явно недолюбливал родителей Адель и не был рад их приказам. Но это все, что я могла о нем сказать.
Потому просто решила уйти от разговора. За что спасибо учителю по этикету.
— Я слишком устала, ваша светлость, не могли бы вы оставить меня одну?
— Разве это те слова, что вы должны говорить мужу? — хмыкнул Роналд, все еще находясь слишком близко. Потому я первая сделала шаг назад, увеличивая расстояние между нами.
Стало неуютно.
— Разве вы желаете слышать от меня слова, которые должна говорить жена? — таким же тоном спросила я. А потом добавила: — Судя по вашей привязанности к одной леди, что-то я в этом сильно сомневаюсь.
— Может, и так, — зеленая радужка потемнела. — Но вы все еще остаетесь моей женой, леди Адель, не забывайте об этом.
— О таком сложно забыть…
Расстояние между нами резко сократилось. Роналд оказался ко мне впритык. Его ладонь легла на затылок, а сам мужчина наклонился.
Всего на мгновение я онемела от такой наглости. Еще через миг осознала, что он собирается сделать и даже… кажется, даже сама хотела допустить этот поцелуй! Но потом все накопившиеся за день эмоции сорвались как пружина.
— Прекратите! — я толкнула мужчину в грудь, уворачиваясь от его губ.
А в следующее мгновение… ладони обожгло ужасной болью. Настолько сильной, будто бы я прижалась ими к раскаленному утюгу.
Взвыв от ужаса и непонимания, я закрутилась на месте юлой, сжав руки в кулаки, стараясь заглушить боль.
И только потом — когда та начала утихать — подняла глаза на герцога.
Его рубашка дымилась.
Белоснежная ткань на груди обуглилась прямо по форме двух ладоней.
