Дальше слово взял лекарь Лих. Он вручал списки и связки флаконов с индовиром лекарям и магам. Раздавал указания по лечению и выслушивал вопросы.
А уже вечером все они разъехались по деревням. В город было отправлено целых три волшебника. Лекарь Лих остался в замке. Он собирался единолично курировать происходящее внутри замковых стен.
Вскоре замок гудел от новости, что алая смерть пала на наши головы.
Люди позакрывались в своих комнатах, слуги обходили друг друга в коридорах по широкой дуге. Стражники держались на расстоянии. А мне Лих выдал вымоченный в индовире носовой платок.
— Дышите через него, миледи, — приказал он. — Вы хоть и невосприимчивы пока к болезни, вами нельзя рисковать. Я бы настаивал на том, чтобы вы закрылись в своих покоях.
— И кто тогда будет отвечать за происходящее? — строго спросила я, принимая платок. — Лорд Тамаш? Он может, я не сомневаюсь. Но люди служат не ему, а герцогу Этьенскому и его жене.
Мои слова прозвучали жестко. Я понимала, что сама-то мало что могу сделать. Только сохранять показное спокойствие, которое так необходимо людям.
Мы ждали ответа от короля. И он пришел. Уже следующим утром.
— Отказ, ваша светлость, — Тамаш не смотрел мне в глаза, сжимая в руках послание.
— Что? — я вначале не поверила своим ушам.
Мы просили не так много у короны. С десяток лекарей или магов. Тех, кто способен помочь как можно быстрее пресечь волну алой чумы. Но получили только сухой отказ.
Мы остались один на один с проблемой, которая уже начала уносить человеческие жизни. Пока о них сообщили только лекари, отправленные в деревни. Вспышки алой смерти коснулись почти всех деревень и поселений. Только земли барона Шанта и деревушка с шахтерами остались чисты из-за того, что к ним редко кто приезжал. Да и сами они жили автономно.
Это хоть немного, но облегчало ситуацию в целом.
А потом начались смерти в замке.
Первой погибла незнакомая мне прачка, но я восприняла ее смерть слишком близко к сердцу. Ком встал поперек горла, на глаза навернулись слезы. Следом один из стражников. Потом кухарка. Карантин, введенный в замке, действовал, но плохо. Если в деревнях еще можно было разогнать всех по домам, разделить продукты, проводить осмотры, то в замке все смешивалось, несмотря на указания.
Вместе с Тамашем и лордом Фингаром мы подписали указ на время карантина, что всем, кто выполняет условия безопасности, будет выплачиваться по три медных монеты в день.
Тамаш был возмущен, казна герцогства и так пребывала в ужасном состоянии, но все же он вынужден был согласиться, что это хоть как-то может образумить людей.
Я не спала уже вторые сутки, когда явился лекарь Лих и сообщил, что у нас закончились запасы индовира.
— Мы не может отправить послание с Святой град, — покачал он головой, заламывая руки. — Они не успеют с поставкой. Да и слух дошел, что никого не впускают и не выпускают. На границах земель воины без гербов…
— Я понимаю, — пробормотала я, стараясь судорожно придумать выход из положения.
Самым очевидным было бросить всех больных на верную смерть. Но если верить отчетам… болела чуть ли не половина герцогства. И такая ярость в то мгновение проснулась во мне. И направлена она была на короля, который сидел в своей сытой и довольной жизнью столице. Он обезопасил остальную часть страны от чумы. Возвел посты на трактах, которые не выпускали людей. До меня доходили слухи, что некоторых пытавшихся бежать через леса выследили и убили на месте.
Я не могла допустить стольких смертей!
— Я тоже владею немного магией, — обратилась я к лекарю. — Возможно, если вы скажете, что делать, мне удастся помочь.
— Ваша светлость, при всем уважении, — покачал головой мужчина, — мы бессильны без индовира. Никакая магия не сможет излечить людей. Должно случиться просто какое-то чудо.
Чудо… чудо…
В голове крутилось столько мыслей, что образовывалась настоящая каша. Я отметала одну идею за другой. Ненадолго задержалась на возможности создания вакцины, как это было в моем мире. Но я не Екатерина II, а алая смерть не оспа.
— Лана! — я резко повернулась к девушке, которая следовала за мной тенью и старалась помогать в силу своих возможностей. — Вели седлать лошадь. Я еду в город.
— Ваша светлость! — лекарь Лих побледнел.
— Если нам нужно чудо, то просить его стоит только у богов, — остановила я его причитания. — Я хочу посетить храм. Сегодня как раз день молитв.
— В разгар болезни…
— Сколько уже жизней унесла алая смерть? — спросила я, глядя в глаза лекарю. — И сколько еще унесет? Если мы не можем уповать ни на свои силы, ни на помощь извне, остается только обратиться к богам. Кто знает, может, и это одно из проявлений их гнева.
— Ваша светлость, простите, неужели вы думаете, что именно ваш глас сможет растрогать богов? — покачал головой мужчина.
— Нет, я так не думаю. Но и сидеть сложа руки не могу. Люди умирают каждый час, каждый час бьет колокол, оповещая о новых погибших. Если ждать и ничего не делать, мы похороним всех.
Мои слова прозвучали настолько звонко и пронзительно, что внутри что-то завибрировало.
А в памяти всплыли строчки, написанные Александром Сергеевичем.
«Тихо все, одно кладбище
Не пустеет, не молчит.
Поминутно мертвых носят…»
Я вздрогнула и поспешила в свою комнату, чтобы сменить платье на костюм для верховой езды. На пути к конюшням меня перехватил Тамаш.
— Леди Этьен, это неразумно! — мужчина попытался меня остановить. — Там сейчас столько больных! Увидев вас, они могут напасть!
— Люди не звери, — припечатала я.
— Вы не представляете, что с людьми делает такая беда, которая коснулась сейчас нас, — настаивал он. — Значит, я еду с вами.
— Со мной едут двое стражников, которые готовы защищать меня даже в разгар алой смерти.
— Поверьте, Адель, вы не представляете, что сейчас происходит на улицах города, — уверил меня мужчина и отдал приказ конюху, чтобы тот седлал и его лошадь.
Не хотелось этого признавать, но Тамаш оказался прав. Тот город, в котором я была несколько дней назад, и тот, в котором оказалась сейчас, были двумя разными поселениями. Пропали краски, все стало серым. На улицах практически не встречалось людей, если не учитывать мародеров, которые разбегались при нашем приближении. Кто знает, напали бы они при другом раскладе? Одну из таких банд мы спугнули, когда они били окна в пустующем доме. Факел, который, судя по всему, должен был оказаться внутри и все поджечь, один из мародеров выронил. И тот остался валяться на камнях улицы.
— Леди Мелани заболела, — нарушил молчание Тамаш, пока мы неспешно продвигались по улицам города. Иногда нам навстречу шли три-четыре стражника, зажимающих нос и рот платками.
