Маска безразличия, застывшая на ее лице, будто сползла и обнажила печальный лик одиночества, от которого графу стало не по себе.
– Мне жаль, что вы так скучаете по ней, – произнес он.
– Я переживаю за нее, – решительно поправила она. – Скандал, связанный с нашим браком, запятнал и ее. Мои родители одержимы мыслью найти ей респектабельного жениха как можно скорее, не считаясь с ее желаниями. А я не могу ее защитить.
Он задохнулся от осознания своей вины – не только за то, что он сделал, но и за то, что чуть было не сделал. Он накрыл ее руки своей ладонью.
– Ирена, я принял решение.
Ее глаза метнулись к нему:
– Какое решение?
– Наследника не будет.
В ее глазах вспыхнул испуг, зрачки расширились, а изумрудные радужки потемнели.
– Что?! – выдохнула она, покачнувшись.
– Вы отвергли все мои попытки доказать, что я люблю вас.
Она вскочила на ноги, ручка с грохотом упала на пол.
– Так вот как вы доказываете свою любовь?! Отказывая мне в ребенке?
– Я не откажу вам ни в чем. – Он встал и схватил ее за руки. – Если я не смогу вновь завоевать вашу любовь, я обеспечу вас ребенком любым самым холодным и бесстрастным образом, который вы только выберете. Затем куплю вам поместье с большой конюшней. Там вы и ребенок сможете уединиться со своими любимыми лошадьми, и я больше никогда не побеспокою вас. Но это случится не раньше, чем вы дадите мне шанс убедить вас, что между нами возможно гораздо большее.
Ее голова затряслась от возмущения.
– И вы считаете меня способной пойти на столь низкую сделку?!
– Не забывайте, что вы получите все, если выиграете. Я же, напротив, все потеряю.
На ее лице проступила гримаса отвращения, и она отдернула руки.
– Так может говорить лишь тот, кто слишком долго смотрел на мир через замутненные линзы мужского взгляда. Что бы ни произошло между нами, вы сохраняете статус, титул, деньги, остаетесь хозяином жизни. Вы по-прежнему будете желанным гостем в каждом клубе, на каждом балу. Вас будут считать жертвой порочной интриганки, а я навсегда останусь в глазах света Далилой, отрезавшей вам волосы. Ничего вы не потеряете.
Бенедикт схватил ее за плечи.
– Но ведь я потеряю вас! – воскликнул он.
Тихий вздох сорвался с ее губ. Бенедикт взял ее за подбородок.
– Если вы думаете, что меня волнует вся эта мишура – деньги, титул, – вы ошибаетесь. Все теряет смысл, если я потеряю вас.
Она хотела ему верить. Он читал это по ее глазам. И все же она освободилась от его объятий, отвернулась и подошла к ряду графинов на стойке у противоположной стены. Он с изумлением, в котором смешались горечь и радость, наблюдал, как она налила порцию крепкого бренди и выпила залпом, будто это было для нее привычным делом. Его любимая, как всегда, преподносит сюрпризы.
– Не понимаю, что вы хотите от меня, милорд.
– Позвольте мне завоевать вас. Разрешите водить вас в театры, на балы. Беседуйте со мной за ужином. Танцуйте со мной. Катайтесь со мной в парке. Давайте делать все, что мы делали раньше…
Он оборвал себя. Она закончила язвительным тоном:
– …пока вы не обвинили меня в предательстве и отказались выслушать меня.
– Да, – спокойно ответил он.
– А если я откажусь выполнять ваши приказания?
Он глубоко вздохнул и сыграл свою последнюю карту:
– Тогда судьба вашей сестры будет разрушена.
Она вопросительно посмотрела на него.
– При чем здесь моя сестра?
– Вы сами сказали, что наш скандал поставил под угрозу ее репутацию. Если мы сможем убедить всех, что наш брак был – и есть! – браком по любви, что слухи о вас лишь клевета, тогда перспективы вашей сестры уже не будут столь плачевными. Но если мы останемся бездетными, если слухи о нас не прекратятся, ей придется выйти замуж за первого жениха, которого подберут для нее ваши родители. Вы же знаете, что так и будет.
Тянулись долгие минуты молчания, каждая из которых была тягостнее, чем предыдущая, пока наконец она не заговорила:
– Бенедикт, я не понимаю еще кое-что.
Она назвала его по имени, и он воспрянул духом.
– Что же?
– Что получаете вы, если выиграете?
Бенедикт взял ее руку и прижал к своему сердцу.
– Самую дорогую награду. Вашу любовь.
Глава восьмая
Когда Тея проснулась на следующее утро, на душе у нее скребли кошки, а на лице лежала маленькая пятка. Посреди ночи Ава, как всегда испугавшись темноты, забралась к ней в постель.
Тея нежно поцеловала ногу дочери и тихонько выбралась из кровати. Мозг сразу же заработал, составляя список нескончаемых домашних дел. Купить продукты. Постирать полотенца. Отнести одежду Гевина в комнату для гостей и бросить на кровать.
А еще предстояло объясниться с Лив.
Тея умылась и вышла на цыпочках в коридор. Дверь в гостевую комнату была открыта, но Лив там не было. Значит, после работы сестра снова легла на диване в гостиной. Когда она работала в вечернюю смену, приходила домой взвинченная и долго не могла заснуть, поэтому смотрела телевизор, пока не проваливалась в сон.
Тея спустилась по лестнице. Восходящее солнце заливало мягким оранжевым светом ряд семейных фотографий, аккуратно развешенных вдоль лестничного пролета. Новое семейное фото делалось ежегодно, именно так поступали идеальные СуД. Какая же ты жена бейсболиста, если на каждый год у тебя нет идеального семейного снимка, хоть сейчас на рождественскую открытку?
Баттер скулил у двери. Тея выпустила его и услышала, как у нее за спиной на диване потянулась и зевнула Лив. Тея оглянулась и спросила:
– Во сколько же ты пришла?
– Около трех.
Лив закинула руку за голову и села, долго и громко зевнув.
– Не вечер, а кошмар. Ну и мерзкая же компания закатилась к нам вчера! Мало того что опоздали, да еще и заказали все меню. – Она плюхнулась на подушки. – Ненавижу мальчишники!
Баттер прибежал домой и по пятам проследовал за Теей на кухню, где в ожидании завтрака уселся возле миски, нетерпеливо виляя хвостом и перебирая лапами. Положив собаке еды, Тея принялась варить кофе.
– Мне что, клещами из тебя вытаскивать или сама расскажешь, как все прошло? – спросила Лив.
Тея налила в кружку кофе, добавила сливки и сахар и уселась на барный стул лицом к сестре. Лучше сказать прямо все как есть.
– Завтра он возвращается домой.
Лив изменилась в лице и походила сейчас на одержимую бесом куклу.
