Мак скривился, когда официантка ушла.
– Э, чувак. Зачем травить себя таким дерьмом? Форму потеряешь.
Гевин задрал футболку. Живот плоский и упругий, ни один тренер не придерется.
– Ничего, рискну.
Мак поднял свою рубашку и продемонстрировал кубики мышц – перед ними достижения Гевина просто меркли.
– Вот что значит здоровое питание. – Мак ухмыльнулся, возвращаясь к своему безупречному диетическому омлету. – Рекомендую.
– Да иди ты, стероидный маньяк! Сам-то не лучше, в субботу один сожрал целую пиццу.
Малколм взглянул на Дэла.
– Они всегда так?
Дэл вздохнул.
– Всегда.
Ян посмотрел на Гевина.
– Так что у нее за условия?
Гевин выдохнул и начал перечислять. К концу списка даже Мак проникся сочувствием.
– М-да, чувак. Не произносить «я тебя люблю»? Просто жесть.
– Как, черт возьми, налаживать отношения, если я сплю в другой комнате и не могу говорить о своих чувствах?
– Да уж. Ну как без… – Мак сделал круг из пальцев и потыкал туда пальцем другой руки.
– У тебя только одно на уме. А если посмотреть на это с другой стороны? – сказал Малколм. – Ведь это прекрасная возможность.
– Какая еще возможность?
– Она же чуть ли не впрямую просит: научись понимать меня, говори со мной на моем языке. Если она не хочет слышать от тебя признаний в любви, придется искать другой способ выразить чувства. Который она примет.
– Не знаю даже, с чего начать.
– Зато мы знаем, – сказал Дэл.
И все в один голос закончили:
– С предыстории.
– Что еще за фигня? При чем здесь предыстория?
– При том, – сказал Мак. – Прошлое – это все.
– Все, что случилось с твоей женой до вашей встречи, повлияло на нее. Именно из-за своего прошлого сегодня она такая, какая есть, – сказал Малколм. – Жизненный опыт, все наши прошлые поступки влияют на будущее. Вот в любовных романах как? Все нити всегда тянутся в прошлое.
– Да мало ли что там в романах! Речь обо мне, о реальной жизни, а не о книжных выдумках!
– А в жизни действуют те же принципы, – сказал Малколм. – Поэтому люди и читают книги. И находят там ответы на все вопросы.
Принесли заказ Гевина. Он слопал кусок бекона в два укуса. Мак, сидевший напротив, надул щеки и руками изобразил круглый живот. Гевин демонстративно проглотил второй кусок.
– Расскажи нам о детстве Теи, – попросил Малколм, и проглоченный бекон мгновенно встал колом.
– Она не любит о нем говорить. Всегда меняла тему, когда я донимал расспросами.
– То есть счастливым оно не было? – констатировал Ян.
– Ее отец – тот еще говнюк, мать – типичная эгоистка. Родители развелись, когда Тее было десять. Они с сестрой несколько лет жили с бабушкой, потому что были не нужны родителям.
– Как это «не нужны»? – удивился Дэл.
– Отец почти сразу после развода женился, его новая жена не хотела, чтобы девочки жили с ними, мать тоже не хотела брать все заботы на себя. – Гевин откусил еще кусок бекона. – Вчера я узнал, что через пару недель ее отец снова женится, кажется, уже в четвертый раз.
Все парни ошеломленно переглянулись. Дэл заговорил первым.
– А ты этого не знал?
– Не знал.
– А Тея когда узнала?
– Точно сказать не могу. Весной узнала, что он развелся со своей третьей, а приглашение на свадьбу получила, наверное, не так давно, как раз когда я ушел.
Дэл наклонился вперед.
– Ну и как она отнеслась к этой новости?
– На свадьбу не собирается, если ты об этом.
– Она сказала, почему?
Гевин попытался вспомнить вчерашний разговор.
– Сказала, что нет смысла, потому что он и этой мадам изменит и разведется с ней.
Парни уставились на него. Он непонимающе хлопал глазами.
– Чего?!
Мак фыркнул.
– Ну и тупой же ты!
– Думаете, меня пустили домой из-за папашиной свадьбы?
Дэл стукнул его по затылку.
– Нет же, придурок. Из-за нее тебя выгнали.
Гевин открыл было рот, чтобы возразить, и тут же снова закрыл. Не объяснив постыдную причину своего изгнания, продолжать спор не имело смысла.
– Теперь понятно, почему она не желает слышать все эти «люблю тебя», – продолжил Ян. – Она не верит словам. Не верит в настоящую, надежную любовь, думает, что в конце концов мужчина обязательно предаст. Жизнь не дала ей шанса убедиться, что может быть по-другому.
– Слова не имеют значения, Гевин, – сказал Мак серьезно, без своих обычных усмешек. – Важны поступки. И если для нее это больная тема с детства, бесполезно твердить ей о чувствах. Ты сам подорвал в них веру своим ублюдским уходом.
– В точности как ее отец, – подвел итог Дэл.
– Да она сама меня выгнала! – взревел Гевин.
– А может, она хотела тебя проверить, – сказал Ян.
Гевин уставился на товарища.
– Проверить? – озадаченно повторил он.
– Типа посмотреть, как ты себя поведешь. Будешь бороться за нее или просто уйдешь? А ты свалил, так что…
Желудок Гевина урчал, не справляясь с завтраком толстого ковбоя. Мак фыркнул.
– Процесс пошел! До него начинает доходить.
У Гевина слишком болел живот, чтобы ответить на подначку. Одной любви недостаточно. Неужели Ирена права?
– Послушай, – спокойно сказал Малколм, – мы ведь не обещали, что будет легко. Да, трудностей не избежать. Тея обязательно постарается создать их как можно больше. Поначалу будет сопротивляться тебе на каждом шагу.
– Да она и так сопротивляется.
– Вот поэтому читай-ка книгу дальше, – сказал Дэл.
Гевин вздохнул.
– Я почитал кое-что вчера вечером.
– И? – не отставал Дэл. – Что-то нашел для себя?
Гевин оглядел ресторан. Дернул плечом.
– Ну, не знаю. Может быть.
– Прочти нам.
– Что, прямо здесь?
– Если, конечно, не собираешься затянуть спасение своего брака до Пасхи, – сказал Ян.
Гевин снова огляделся. Несколько человек все еще поглядывали на них, но большинство были заняты едой и разговорами. Гевин сунул руку в карман куртки и вытащил книгу. Взялся за обложку так, чтобы нельзя было разглядеть название. Найдя нужную страницу, он прочитал абзац, который подчеркнул вчера вечером:
