– Повеселились? – спросил Гевин, положив руку на спинку дивана.
– Да, – выдохнула она, наклонившись поцеловать девочек.
– Мы как раз собирались посмотреть «Эльфа», – сказал Гевин.
– А мы будем смотреть все вместе? – спросила Ава.
– Конечно, – ответила Тея, взглянув на сестру. – Может, тетя Лив приготовит нам карамельную кукурузу.
– Конечно, – протянула Лив приторным тоном. – И мы усядемся всей нашей большой дружной семьей!
Тяжело вздохнув, Тея подавила стон.
Фильм закончился, и Гевин предложил уложить девочек, чтобы Тея могла и дальше наслаждаться днем отдыха и побаловала себя ванной с пеной. Чудная идея, невозможно отказаться, но, проведя в ванной почти час, она поняла, что предложение не было бескорыстным.
Гевин сидел на их кровати, откинувшись на спинку и небрежно скрестив ноги в лодыжках. Возле его бедра лежал красиво завернутый, явно не Гевином, подарок. Когда он заворачивал подарки сам, ленты и бумаги обычно уходило в пять раз больше, чем необходимо.
– Тебе что-то нужно? – спросила Тея, скрестив руки поверх плюшевого халата, под которым ничего не было.
Ах да. Поцелуй на ночь. Сердце у нее екнуло. Гевин протянул ей подарок.
– Я тебе купил кое-что.
Она не сделала ни малейшего движения, чтобы взять сверток, и тогда Гевин поднялся с кровати и подошел сам.
– Ничего особенного, но я сразу вспомнил о тебе, когда ее увидел.
Тея неохотно взяла подарок и просунула ноготь под полоску скотча. Красно-золотая бумага опустилась на пол.
А потом и внутри у нее тоже все опустилось. Это была книга.
Но не просто книга. Их книга. Та самая, которую она читала в день, когда он наконец подошел к ней в кафе после нескольких недель застенчивых улыбок. «Ч-ч-что ты читаешь?» – спросил он тогда. И именно эту книгу он предложил ей почитать вслух, когда через три месяца после начала их отношений она заболела кишечным гриппом.
– Где ты ее нашел? – спросила она, не придумав ничего лучше. Как будто отыскать роман Фолкнера было невыполнимой задачей.
– В центре, в книжном магазине. – Он осип от волнения. – Я подумал, может, н-н-нам прочитать его еще раз, ведь тогда мы его так и не з-закончили.
И правда не закончили. Потому что кишечный грипп оказался утренним токсикозом, и книга была сразу же забыта. Тея даже не знала, где она теперь. Скорее всего, где-то в коробке на чердаке вместе с другими забытыми учебниками из колледжа.
Дневная эйфория начала рассеиваться, как туман.
– Я знаю, что ты делаешь, Гевин, и… ценю твои усилия. Но…
– Вчера все вышло отстойно, – выпалил он, обрывая ее. – Знаю сам. – Он начал заикаться: – Я х-хочу попытаться еще раз. Давай считать, что ничего не п-произошло.
– Зачем делать вид, что все в порядке? Это все равно ничего не изменит, Гевин. – Она произнесла это воинственно, будто давала отпор, но именно таковы были ее чувства. Зачем скрывать?
– Я просто х-хочу, чтобы мы почитали вместе, как раньше, – сказал он.
– А что потом? Ну почитаем, и что дальше?
– Потом я поцелую тебя на ночь и вернусь в свою комнату. И завтра вечером мы сделаем это снова, и послезавтра.
Тея опустилась на матрас. Гевину, должно быть, показалось, что она смягчилась, и он подошел к кровати.
– Я пытаюсь все вернуть, Тея. Неужели так трудно сделать хоть шаг мне навстречу?
В ответ на ее молчание Гевин уселся на другом конце кровати. Он улегся в той же позе, в которой она застала его, выйдя из ванной, только на этот раз раскрыл книгу. Он поднял глаза и приподнял бровь, призывая ее присоединиться к нему.
Тея вызывающе взглянула на него.
– Прекрасно. Будем читать. – Она обошла кровать со своей стороны и уселась рядом с ним, придерживая халат. Она взбила подушку под головой и откинулась на нее. Ее голова стукнулась о спинку кровати. Она поправила подушку еще раз.
От его тихого смешка кровать затряслась.
– Удобно?
– Удобно.
Его улыбка говорила: «Хочу убедиться, что тебе хорошо».
Тея снова нетерпеливо вздохнула.
– Ты помнишь, где мы остановились?
Гевин задумчиво помычал и ответил:
– Думаю, нам лучше начать сначала.
Глава тринадцатая
Cолнечное утро понедельника началось с того, что Гевин солгал жене.
– У меня тренировка. Вернусь около полудня, – сказал он ей, насыпая хлопья девочкам в тарелки.
Сонные дочки сидели за стойкой в детских креслах, в одинаковых красных футболках.
– Хорошо, – сказала Тея, передавая ему молоко через головы девочек.
Ее пальцы коснулись руки Гевина, и она не отдернула их, не вздрогнула, что уже было прогрессом. С вечера пятницы между Теей и Гевином установилось благостное перемирие. Каждый вечер он читал ей и целомудренно целовал перед сном. Она все еще держалась настороженно, но вчера вечером на диване, когда они смотрели фильм вместе с девочками, позволила обнять себя. Все это напоминало приручение пугливой бродячей собаки.
– Мне побольше молока, папа, – сказала Амелия.
– Знаю, детка. – Он наполнил ее миску до краев, а затем ровно столько же плеснул в миску Авы, которая, как он подозревал, ни в чем не хотела отставать от своей сестры.
– Ты не мог бы записать на доске все свои дела, чтобы я знала твой график? – сказала Тея, убрав молоко в холодильник.
Она посмотрела на девочек, которые все еще не проснулись окончательно, зевали и таращили слипающиеся глаза.
– Ешьте. А то опоздаем.
И снова посмотрела на Гевина.
– Мне нужно заехать в школу за рекомендательным письмом, а потом я встречаюсь со школьным консультантом.
– Знаю. Видел на доске.
Баттер тявкнул, оповещая о пустой миске, и ударил лапой по поилке. Вода расплескалась. Тея вскочила, ловко, как акробат, схватила горсть бумажных полотенец и бросила их на лужу. При этом она отвечала на вопрос Амелии, где ее розовая повязка на голову.
– В ящике у вас в ванной, малыш. Хочешь надеть ее сегодня?
Амелия кивнула, из уголка рта у нее потекла струйка молока. Тея проделала еще один пируэт, подлетела к стойке с другим бумажным полотенцем в руке и вытерла дочери рот.
– Ладно, мне пора одеваться, а то опоздаем.
Она умчалась с кухни, Гевин даже почувствовал дуновение ветерка, когда она пронеслась мимо. Движения Теи по утрам напоминали хорошо отрепетированный танец.
Гевин покормил собаку, убрал намокшие бумажные полотенца. Потом заглянул в свой календарь в телефоне, зубами снял колпачок с ручки и начал записывать на доску свои тренировки, встречи и другие мероприятия до конца декабря. Закончив, он увидел, что вечер вторника свободен. Кстати, у Лив во вторник выходной. Они с Теей еще не назначили дату первого свидания, и такую возможность он упускать не собирался. Он взял ручку другого цвета и написал «ВЕЧЕРОМ – СВИДАНИЕ».
