– Х-хочешь потанцевать?
Потанцевать? Тея вгляделась в Гевина, ожидая обнаружить рану на голове. Неужели кто-то из парней ударил его в туалете?
На его лице промелькнула неуверенность.
– Я подумал, может, ты х-х-хочешь…
– Я…
– Не хочешь – не надо.
Он хотел сесть, но Тея накрыла его руки своими.
– Нет, хочу! Просто раньше мы никогда не танцевали.
– Знаю. Так, может, пора начать?
А много ли нормального было в их браке? Сейчас они впервые делали то, что большинство супружеских пар делают задолго до того, как поженятся и заведут детей.
– Я люблю танцевать, – наконец сказала она.
Стоп… Нет, что за дурь у нее в голове? Свидание не должно быть настоящим. Оно должно быть тяжелым, но неизбежным испытанием. Дизайнерский скотч и вино ударили ей в голову. Она попятилась назад.
– Я тоже, – сказал Гевин.
Он схватил ее за руку, не давая отступить. Их пальцы переплелись.
– Так пойдем?
Тея оглядела темную кабинку. Они были вдалеке от любопытных глаз, оркестр играл медленную мелодию.
Легкие бабочки запорхали у нее в животе, когда Гевин обнял ее за талию и притянул к себе. В другую руку он взял обе ее ладони и прижал их к своему сердцу. Мужественный, галантный, чертовски сексуальный жест, и он сделал его еще до того, как они начали танцевать. Неужели это он? Боже! Гевин ритмично покачивался в такт музыке, и у нее перехватило дыхание. Конечно, спортсмены прекрасно владеют своим телом, но это не значит, что они умеют танцевать. Тея повидала немало победных танцев во время матчей и знала, как неуклюжи бейсболисты за пределами поля. Но Гевин? Откуда что взялось? Они медленно плыли в танце, и вдруг он спросил:
– Ты, наверное, жалеешь, что у нас не было настоящей с-свадьбы?
– Разве наша была не настоящая?
– Ну, нашу не назовешь шикарной.
Внутри у нее все напряглось. Это была опасная тема.
– Да не очень-то и жалею. А ты?
– Раньше не жалел, а теперь жалею. Я хотел бы вспоминать, как ты шла к алтарю в белом платье.
– Подумаешь, платье.
– Это не просто платье.
Его рука легла Тее на спину. Сердце у нее бешено забилось. Флирт, который так докучал ей на прошлой неделе, сегодня вечером вызывал в душе теплые трепетные чувства, и это ей не нравилось. Чтобы не встречаться взглядом, она уставилась Гевину в плечо.
– А как насчет медового месяца? – пробормотал он.
– Ты о чем?
Они определенно вступили на опасную территорию. Тея старалась с головой уйти в танец и успокоить дыхание.
– Жаль, что у нас не было настоящего, – игриво и многозначительно сказал Гевин, поглаживая подушечкой большого пальца ее поясницу.
Тея смущенно кашлянула.
– А куда бы ты хотел поехать?
– Куда-нибудь в теплые края, где ты бы целыми днями ходила в бикини.
У нее вырвался смешок.
– Я не ношу бикини с тех пор, как родились девочки.
– Я знаю. И меня это с-сильно огорчает.
Какое-то время они танцевали молча, потом он снова заговорил:
– Если бы у нас была большая с-свадьба, ты бы попросила отца подвести тебя к алтарю?
Тея нервно проглотила комок в горле и закрыла глаза. Она не хотела сейчас думать о своем чертовом отце. Она и без того запуталась, просто голова кругом. После такого вопроса продолжать разговор совсем не хотелось.
– Скажи что-нибудь, Тея, – сказал он, уткнувшись ей в волосы.
– Ну какое это имеет значение?
– Все, что тебя касается, имеет значение.
Тея покачала головой.
– Не знаю, – призналась она. – Мне кажется, человек должен заслужить это право, быть достойным.
Гевин притянул ее ближе.
– Он не заслужил.
– Да. Он точно не заслужил.
Какое-то время они танцевали молча. Каждое объятие, каждое его прикосновение память Теи сохраняла и заносила в летопись воспоминаний. Он наклонил голову и поцеловал ее в макушку.
– Почему ты не хочешь ехать на свадьбу? – тихо спросил он.
Неожиданно она ответила:
– Потому что я не могу смотреть, как еще одну молодую наивную женщину обманывают, заставляя поверить, что именно она изменит его, что именно с ней он останется навсегда. Он не останется. В конце концов он и ее бросит, потому что всегда так бывает.
Домой ехали в молчании.
Не в напряженном молчании. Просто… в странной тишине. Весь вечер настроение у обоих было на удивление мирное и расслабленное. Никаких слонов в посудной лавке в разговорах и движениях. На несколько часов они блаженно позабыли обо всех непримиримых противоречиях.
Гевин свернул на подъездную дорожку и заглушил мотор. Ни один из них не двинулся, чтобы выйти.
– Сегодня мне было хорошо, – сказал он.
Тея не хотела признаваться, что и ей тоже, поэтому ничего не сказала. Зачем ободрять его ложной надеждой? Стоит им выйти из темного убежища машины, и они окажутся в джунглях реальности, где их встретят трубящие стада диких слонов, и никакая тоска и желание все изменить не прогонит их.
Гевин откашлялся.
– А теперь…
Тея посмотрела на него.
– Теперь что?
– Раз уж у нас свидание, можно поцеловать тебя прямо в машине?
Она шумно вздохнула.
– А что, так делают на свиданиях? Я совсем забыла.
– Когда-то в машине мы с тобой и не такое вытворяли, – хрипло сказал он.
Щеки Теи запылали.
– Ну да, наверное, именно тогда я и забеременела?
– А я все г-гадал, тогда или нет.
Его взгляд из-под тяжелых век говорил: может, Гевин и гадал, но вообще-то ему все равно. Ему просто приятно вспоминать о том вечере, и он был не прочь все повторить. Разумнее всего было выйти из машины прямо сейчас. Но Тея плохо соображала. Чувства возобладали над здравым смыслом.
– Ладно, – пробормотала она.
– Можно? – повторил он.
Она посмотрела на его губы.
Счастливый вздох вырвался из груди Гевина, когда он прильнул губами к ее рту. Все было не так, как раньше на кухне или в тот вечер, когда он вернулся. Поцелуй не был похож на взрыв страсти, но действовал так же сокрушительно. Кто знал, что от нежного соприкосновения губ земля уйдет из-под ног? Тея медленно вздохнула и вцепилась в сиденье. После поцелуя стало ясно, что, если игра в свидания продолжится, ей несдобровать.
