Он повернулся и смотрел на нее сверху вниз, лицо его было испуганным и трогательным.
– Мне пора спать, – сказала она.
– Я пойду с тобой.
Тея покачала головой и встала.
– Нет. Не так сразу, мне нужно время.
Гевин встал и преградил ей путь.
– Посмотри на меня.
Она нехотя посмотрела. Его глаза сверлили ее, задавая безмолвные вопросы.
– Если хочешь, не будем спешить. Темп задаешь ты. Обещаю. Я не буду давить на тебя.
Она молчала. Он прижался лбом к ее лбу.
– Скажи мне что-нибудь, Тея. Прошу тебя.
– Мне страшно, Гевин. – Слова слетели с ее губ прежде, чем она успела подумать, как он отреагирует на такую правду.
Но он ответил столь же прямо:
– Мне тоже.
Завоевание графини
«О, да здесь можно блуждать хоть всю жизнь», – подумала Ирена, глядя на высокие полки библиотеки. Бенедикт отсутствовал уже десять дней. И все десять дней из Эбберфилда не было никаких известий. Ни от самого графа, ни от кого-то другого. Собственное смятение из-за долгого отсутствия мужа приводило ее в ярость даже больше, чем его невнятные объяснения перед отъездом. Чтобы не сойти с ума, по вечерам Ирена приходила в библиотеку.
– Что-то ищете?
Испуганно ахнув, Ирена обернулась, вглядываясь в темноту. На другом конце комнаты на маленькой кушетке, как ленивый кот, развалился Бенедикт. Он поднял руку в небрежном приветствии, которое показалось ей довольно фамильярным. Его ноги в чулках свисали с подлокотника, а плечи откинулись на подушку. Он снял пиджак и галстук, оставив шею открытой.
– Так вы уже дома, – сказала она спокойно, стараясь не показать, как бешено колотится ее сердце.
– Да, – ответил он низким и усталым голосом.
– Я не слышала, как вы приехали. И почему, черт возьми, ты мне ничего не сказал?
– Не хотел вас будить.
Ирена зарылась босыми ногами в ковер.
– Что вы здесь делаете?
– Возможно, то же, что и вы.
– Ищете книги об устройстве древнеримских колесниц?
– К счастью, нет.
– Тогда что же?
– Пытаюсь преодолеть соблазн воспользоваться незапертой дверью между нашими спальнями.
– Значит, мы здесь по разным причинам.
Его рука небрежно упала на грудь.
– О, как вы раните меня, дорогая.
Улыбка тронула ее губы, несмотря на все усилия сохранить на лице подобающее случаю гордое негодование.
– Я даже не знала, что вы дома, Бенедикт.
– Ну а теперь, когда знаете, чем мы займемся? Как сейчас, ночной порой, распорядимся похищенным у нас временем?
В его голосе слышались дразнящие нотки, и вместе с тем было в его словах что-то мрачное, будто он на нее злился. Но какое право он имеет сердиться? Ведь именно он исчез на несколько дней.
– Предлагаю поискать мою книгу.
Бенедикт выпрямился и ловким движением поднялся с дивана.
– Разумеется. Чем же еще занимаются по ночам мужья и жены?
Ирена не ответила на саркастическую реплику.
Бенедикт поднялся по лестнице и пошел вдоль перил, которые тянулись через верхний этаж библиотеки, пока не остановился у дальнего стеллажа, который словно был создан, чтобы прятать там ненужные книги. Именно такие Ирена обычно хотела прочесть больше всего. Он поднялся по стремянке на несколько ступенек и повернулся с протянутой рукой:
– Свечу, пожалуйста.
Протянув ему свечу, Ирена терпеливо ждала, пока он разглядывал названия на корешках. Спустя мгновение он взял с полки книгу, вернул свечу, спустился по лестнице и отдал ей тонкую книжечку.
– Подойдет?
Увидев название, она удивленно поморгала глазами.
– «Инженерное дело в Древнем Риме». Полагаю, то, что нужно.
– Отлично. Тогда я разожгу камин, и вы будете читать мне, пока я не усну глубоким сном и не забуду последние десять дней.
Она напряглась.
– Так вы хотели бы забыть последние десять дней? – резко сказала она. – Исчезаете, не сказав ни слова, приказываете мне остаться и думаете, после этого я усядусь читать вам перед сном?
Бенедикт устало провел руками по лицу.
– Ирена, пожалуйста.
– Уже поздно, милорд. Вы устали. Возможно, лучше нам разойтись по своим спальням.
Бенедикт протянул руку и схватил ее за локоть.
– У меня нет ни малейшего желания провести еще одну одинокую ночь в пустых покоях, Ирена. Только не сегодня. Умоляю. Мне просто необходимо хоть чуть-чуть послушать ваш голос.
Его тихая мольба сломила ее решимость.
– Что случилось в Эбберфилде, Бенедикт? Что с Розендейлом?
Бенедикт с усилием проглотил комок в горле, но не ответил.
Ирена высвободилась из его объятий.
– Милорд, вы не раз просили меня доверять вам. И при этом сами отказываете в доверии мне. Пока так будет продолжаться, мы не сможем начать все сначала.
Прижав книгу к груди, Ирена повернулась к двери. Она не сделала и десяти шагов, как он снова заговорил:
– Он умер. Он продержался несколько дней, но его раны были слишком тяжелыми. Ничего нельзя было поделать.
Ирена обернулась. На лице Бенедикта лежала мрачная тень, но вовсе не от слабого света свечи.
– О Бенедикт! Какое горе, я так сочувствую вам. – Ирена снова приблизилась к нему. – Он был дорог вам?
– Я знал его всю свою жизнь.
Она про себя умоляла его сказать больше, и на мгновение ей показалось, что он не скажет. Но через мгновение последовал ответ.
– Ведь он вырастил меня, – сказал он.
– Что вы имеете в виду?
Бенедикт подошел к камину и уставился на пламя.
– Он для меня больше чем отец, чем мой настоящий отец.
– Как же так?
Он пожал плечами.
– Для отца я был лишь наследником. Только это имело для него значение. Однажды я не видел его целых два года. А потом он даже не узнал меня после стольких лет.
Ирена глубоко вздохнула.
– О Бенедикт…
Он обернулся.
– У Розендейлов не было детей. Их дом стал мне родным. – На его лице мелькнула тень улыбки, словно он представлял их. – Он всюду брал меня с собой. Управлению поместьем я научился от него. А Элизабет, его жена, каждый вечер встречала нас пирогами или миской тушеного мяса.
