– Не говорить о книжном клубе?
Мак покосился в сторону.
– Да, и правило номер два.
– Не позволяй русскому гадить в твоем туалете?
– На хрена ты шпарил все точь-в-точь по книге, умник? Мы же предупреждали.
Гевин уставился на яблоко в своей руке.
– Как бы ни повернулось дальше, х-х-хочу, чтобы ты знал: я благодарен вам всем за то, что столько возились со мной.
Он стал совсем другим человеком, чем был до книжного клуба. Признавал собственные ошибки, видел свои недостатки. Стал более уверен в себе. И да, как любовник он теперь гораздо искуснее.
И все же этого недостаточно! Одной любви недостаточно.
– Что будешь делать дальше? – спросил Мак, вставая.
– Сяду в самолет. А там посмотрим.
Мяч был на стороне Теи. Ему оставалось только ждать.
Глава двадцать восьмая
Тея проснулась в гостевой комнате. Шея затекла от неудобной позы, потому что Тея заснула за книгой. Всю ночь ей снилась Англия времен Регентства, только люди были из реальной жизни. А когда она проснулась, ее охватил стыд.
– Хочешь кофе?
Тея открыла глаза. В дверях стояла Лив.
– Хочу.
Лив вошла и села на кровать.
– Почему ты здесь?
Тея встала и подошла к окну.
– Знаешь, что я делала всю ночь?
– Разбивала стену?
Тея сумела рассмеяться.
– Нет. Думала о маме.
Для вас всю жизнь существовала лишь одна правда… А вы когда-нибудь пытались взглянуть на ситуацию с точки зрения матери?
Лив попятилась.
– С чего это вдруг?
Потому, что все наши проблемы тянутся из прошлого.
– Просто пытаюсь взглянуть на вещи с ее точки зрения.
– Вряд ли она того заслуживает.
– Может, и нет, но взять и возненавидеть ее у меня не получается. А у тебя?
Лив встала.
– Зачем заглядывать под бревна, если боишься чудовищ, которые из-под них выползут?
Тея рассмеялась. И снова бабушка. Лив и Тея слышали эту фразу чаще, чем любую другую. И теперь Тея знала, что понимала ее совсем неправильно. Дело не в том, чтобы бояться уродливых ползучих тварей. Главное – быть готовой противостоять им.
– Я трусиха, Лив.
Ее сестра ответила обычной усмешкой, в которой без труда читалось «что за бредни ты несешь?».
– Ты? Трусиха? Да я не знаю человека сильнее тебя!
– Нет. Гевин прав насчет меня. Я трусиха.
– Перестань, Тея.
– Нет уж, я скажу! Знаешь, что стало причиной нашего разрыва?
Лив обескураженно хлопала глазами.
– Я притворялась в постели. Он узнал и был совершенно убит. Он так тяжело переживал, и я тоже. Я была несправедлива к нему…
– Еще как справедлива!
– Разве? Я все время притворялась, и не из-за того, что он делал что-то не так. Потому что я сломлена, Лив. Я боюсь открыться ему, по-настоящему открыться. А теперь он ушел. Снова.
Как же он прав! Все проблемы тянутся из прошлого. Фальшивые оргазмы. Нежелание сказать, что она его любит. Ее реакция на книги, готовность поверить в худшее. Все, буквально все было частью одного и того же запутанного узла проблем, созданных вовсе не ею. Из-за родителей она просто не способна никому доверять. И расплата за это – уход человека, которого она любит.
Она любит Гевина. Сильно любит. Он не бросал ее. Она сама его оттолкнула.
Тея обернулась и обняла сестру.
– Хорошо, что ты со мной. Спасибо тебе.
Лив сжала ее в объятиях.
– Да, да! Ты и я – вместе навсегда!
Тея отстранилась и нежно погладила сестру по голове.
– Лив, я и так все время тебя нагружаю, но ты не могла бы остаться на эти выходные с девочками?
Лив усмехнулась.
– Полетишь в Нью-Йорк к Гевину?
– Нет! Еду на папину свадьбу.
Гевин едва успел на самолет. Дэл, Ян и другие Legends, участвовавшие в фотосессии, уже сидели на своих местах в первом классе, когда он втащил на борт свои сумку и задницу. Пока он запихивал свой багаж и пальто в ящик наверху, Дэл не сводил с него одного из тех испепеляющих взглядов, которые так пугали соперников на поле. В конце концов Гевин опустился на свободное сиденье рядом с ним. Закрыл глаза, откинул голову назад в надежде, что Дэл понял, что он не в настроении в очередной раз выслушивать, какой он «гребаный идиот».
– Ты гребаный идиот.
– Я с-с-сделал то, что должен был сделать.
– Как тебе пришло в голову оставить ее?
Гевин открыл глаза и нахмурился.
– Я и не считаю, что поступил правильно. Опять облажался. И теперь просто умираю. Сердце разрывается…
У Гевина зазвонил телефон, и он поспешил вытащить его из кармана джинсов. Пусть это будет Тея! Пусть это будет Тея!
Это была Лив. Шла бы ты к черту, приставучий гоблин!
– Ответь, придурок, – сказал Дэл.
Гевин провел пальцем по экрану. Лив даже не потрудилась поздороваться.
– Звоню сообщить, что ей, вероятно, потребуется твоя поддержка.
Гевин сел прямо, сердце бешено колотилось, когда он представил себе худшее.
– Что случилось? С девочками что-нибудь?
– Она на пути в Атланту.
Его затуманенный мозг попытался сообразить, что это значит.
– Она едет на свадьбу?
– Я не очень-то понимаю, что, черт возьми, происходит, но она рванула отсюда, как будто для нее нет ничего важнее.
– Прошлое.
– Что?
– Она послушалась меня! Она старается разобраться в прошлом.
– Мне должно быть понятно, что все это значит?
– Спасибо, спасибо, что сказала мне, Лив. Ты даже не представляешь, как это важно!
Она помолчала и сказала более мягко:
– Просто позаботься о ней. – И закончила разговор.
Всего пару секунд Гевин сидел в нерешительности, а потом вскочил на ноги. Он ударился головой о багажник и громко выругался: «Ежа тебе в гульфик!»
Потирая голову, он выскочил из кресла. Стюардесса велела ему вернуться на место, потому что наружная дверь вот-вот закроется.
