Мы расходимся в полной темноте по палаткам. Погода портится еще больше. В ночном мраке глухо завывает ветер, гнет ребра палаток. Снаружи метет плотная метель, мокрый снег быстро засыпает и облепляет наши хрупкие убежища. На самом перевале и в горах вокруг нас на многие километры нет ни души. Как-то переживут эту метель наши лошади?
Всю долгую ненастную ночь мне приходится время от времени просыпаться и сбрасывать с палатки налипающий снег – ударами кулака по стенкам палатки изнутри. Еще пару раз меня выгоняют на улицу кони. Когда они бродят во тьме по спине перевала, их длинные веревки цепляются за палатку и грозят ее порушить. Чертыхаясь, я вылезаю почти голый в кромешную ночь и метель, поднимаю и переношу веревку через палатку. Во тьме и снегу не видно практически ничего – ни лошадей, ни соседних палаток. Веревки уходят куда-то в снежную тьму. Нет ни верха, ни низа, ни севера, ни юга. Не ясно, где мы и что это за место. А где-то в нескольких шагах от палатки прячется страшная пропасть, срывающаяся почти на километр вниз – к быстрой холодной Коксу.
Хмурым холодным утром все вокруг засыпано свежим снегом. Перевал весь закрыт влажным холодным облаком, по сторонам и вниз практически ничего не видно. Лошади едва заметны в тумане своими серыми силуэтами. Они наелись за ночь холодной сырой травы и спят, совершенно неподвижные. Дров нагреть чай у нас нет, перспективы охоты неясны. Ждать погоды здесь, на перевале? Ехать в другое место? Признать, что охота не удалась и возвращаться домой? Накануне вечером Ишан видел двух хороших трофейных быков внизу на склоне, но как их взять в такую погоду?
Решение принимает Сергей – наш главный охотник. Погода не обещает улучшений. Продолжает валить густой снег. Сергей позвонил в Москву по спутниковому телефону и узнал прогноз погоды – крайне неблагоприятный для нас. Воды на перевале нет, дров нет, да и время уже на исходе. Решаем возвращаться в Джазатор.
Собравшись, сначала круто спускаемся снежным склоном, ведя коней вповоду, и скоро выходим из нижнего края облаков и видим внизу долину Коксы. Моросит мелкий не то дождь, не то снег, заметно теплеет. Начинается лес, и мы едем хорошей тропой вниз. Скоро на тропе появляются свежие следы крупного быка марала, который прошел здесь, возможно, всего лишь получасом ранее. Следы бегут вниз по тропе, мы едем туда же. Потом марал сходит с тропы и уходит резко вправо – на правый крутой лесистый склон ущелья. Если бы с нами была собака, можно было бы начать преследовать его: идти по свежим следам до того момента, когда марал выбьется из сил и встанет в снегу посреди леса. Собака будет бегать вокруг него и облаивать зверя, пока не подойдут охотники.
Но собаки у нас нет, как нет уже сил и времени.
Ближе к Коксу дорога становится шире и более пологой, снег заканчивается. На самой Коксу пасмурно и тепло. Уже час спустя мы переезжаем деревянный мост, за которым нас ждут водитель и его уазик. Кипятим в лесу чай и сушимся, потом грузим вещи и едем в Джазатор. В этот раз – без трофея.
Осенняя охота по Арыскану
(река Катунь, переправа через Катунь, отроги Катунского хребта, река Арыскан, Белуха со стороны Аккема, река Текеля, таежник Володя, перевал Кузуяк)
Переправа через Катунь
Алтай хорош всегда, но осенью – особенно!
Тихо, солнечно, прозрачно.
Прохладный осенний день. Лиственницы уже пожелтели, но еще не опали, они тепло и приветливо золотятся на солнце. Меж ними громоздятся темно- зеленые ели, пихты и кедры. Тайга просветлела и подтянулась. Крутые склоны, сбегающие вниз под деревьями, многоцветны осенними травами, мхами, камнями. Ручьи истончились, спрятались меж камней и едва сочатся ледяными прозрачными струями. Мутные и высокие летом реки и речки сильно спали, высветлились и приобрели изумрудный оттенок. Теперь они текут медленнее и тише, огибая чистыми и зелеными водными змеями выступившие наружу белые валуны и разноцветные галечные отмели. Ночами уже случается первый легкий снежок, который лежит, просыпавшись на палой листве, золотой хвое, пожухлой траве полян. Днем влажный снег медленно тает в лучах мягкого осеннего солнца.
Охота по Арыскану и притокам Аккема
Поля давно скошены, на улице свежо и легко дышится. Стога душистого сена свезены по дворам или же высятся за плетнями-загородками по речным берегам на глухих лесных полянах. На тщательно обритых острыми косами полях свободно ходят кони. Они самой разной масти: гнедые, рыжие, белые, песочные, вороные, в яблоках. Летние работы закончены и нынче лошадям можно отдохнуть, залечить ссадины и шрамы, набраться веса и сил. Утрами кони стоят в розовом тумане и недвижно дремлют. Поднимающееся из-за дымчатых гор солнце золотит их крупы и гривы.
Расстояния в горах исчезают окончательно – так прозрачен осенний воздух. Снежный хребет, который летом едва виднелся вдалеке в мерцающей синеватой дымке, стоит теперь так близко, что, кажется, можно пробежаться пальцами по его острым пикам. Или потрепать бороду лежащего в горном седле белоснежного ледника, пересчитав все фиолетовые трещины на его неровном изогнутом книзу теле.
В деревнях поднимаются из печных труб белые дымки, высятся у изб свежие красноватые лиственничные поленницы. Дети пошли в школу, ульи с пасек убраны на долгую зиму в теплые мшаники, косы и сенокосилки разобраны по сараям. Весь рабочий инструмент прибран, по чердакам висят и сушатся свежеза-готовленные березовые веники. Туристы давно разъехались, опустели популярные туристические тропы к белоснежной Белухе по Аккему и Кучерле. Если и встретишь вдруг кого в горах, так это будет местный охотник на усталом коне. Он неспешно едет с охоты с сигаретой во рту и с тяжелыми мешками по конским бокам. Мешки доверху набиты свежим маральим или косульим мясом, а то и мясом козерога. Тут так принято: заготавливать по осени мясо в тайге. Такого встречного можно ни о чем не спрашивать – все равно толком ничего не ответит.
Николай Архипов и Сергей ¡Ценников из Катанды (фото В. Рыжкова, 2011 г.)
Вот и мы собрались на охоту в середине сентября – в самое подходящее для этого время, когда светлеет тайга и ревут по лесам рогачи-маралы. С нами едут старые друзья – проводники и охотники из старинного села Катанда, Сергей и Николай. Оба они егеря Алтайского заповедника, оба знают местные горы как свой двор или дом. Сергей невысокого роста, плотный, с устадыми умными глазами. Ему лет пятьдесят и у него давно проблемы с давлением. Николай повыше, худой, сутулый, с седыми усами, он много курит. Николай Сергеев ровесник. Николай и Сергей несколько лет как породнились через детей (сын Николая Иван женился на дочери Сергея). Но не так давно между ними пробежала вдруг черная кошка (хотя они старинные друзья – со школы). Мы чувствуем это их взаимное напряжение, иногда до нас доносится как они, отойдя в сторону, переругиваются. Но, конечно, не лезем в чужие дела. Сын Николая Иван также едет с нами (с ним же мы ездили раньше по Теректинскому хребту. Тогда, когда второй проводник Андрей наелся анальгина, а молодая жена накупила Ивану свежего пива в баню).
