Маралья полянка и севший на голову рой
Мы с Володей-таежником все выше карабкаемся по ущелью, петляя меж деревьями. Подъем становится заметно круче. Свет небес медленно гаснет, холодает. Кони карабкаются по травянистому склону и тяжело дышат. Поднявшись совсем высоко, мы привязываем их к деревьям и дальше поднимаемся пешком.
– Сейчас иди тихо! – шепчет мне Володя-таежник.
Мы мягко крадемся по жухлой траве, лезем вверх по крутому склону, хватаемся руками за корни деревьев.
Вскоре перед нами открывается маленькая лесная полянка с крутым уклоном. Слева от нее лежит большой камень, за который мы и прячемся. Володя приготавливает свой старый карабин, с вытертым от времени прикладом. Наш камень глубоко врос в землю на левом склоне немного выше поляны. От камня вся поляна видна как на ладони. Она со всех сторон окружена густым лесом. По дну поляны бежит ручеек.
– Вон оттуда они могут выйти! – шепчет Володя, показывая на тесно стоящие деревья на противоположном склоне.
– Кто? – шепчу я.
– Маралы! Будем ждать! Только тихо!
И мы замираем за камнем.
Лежим молча. Холод пробирается внутрь куртки, затекает за воротник. Ноги в ботинках тоже быстро начинают мерзнуть. Мы расположились высоко и нам во все стороны видны гряды гор, убегающих вдаль. Сумерки сгущаются, горы синеют. Мы бесшумно достаем термос и по очереди хлебаем теплый чай из крышки. Лежим за камнем в самом сердце таежного веера Арыскана, а где-то высоко над нами выше границы леса проходит Ороктойская тропа.
– Во-о-он там сейчас мужики! Там их полдня! – шепчет и показывает куда-то рукой Володя. В той стороне видны темносиние ребра горных отрогов, густо покрытые тайгой.
– Если будут стрелять – услышим, – шепчет Володя.
Но пока вокруг холодно и тихо. Поляна пуста.
Меня берет дремота, и тут Володя пихает меня локтем в бок.
– Смотри! – возбужденно шепчет он и показывает куда-то вверх. Я смотрю, но ничего не вижу. – Да вон же, – свистящим шепотом возмущается он, – идут два больших быка!
Два быка? Больших? Черт побери, да неужели!
У меня на груди болтается на шнурке маленькая цейссов-ская трубка, и я принимаюсь разглядывать в нее склон выше нас. И точно – тотчас вижу двух быков.
Метрах в трехстах выше нас, поперек крутого склона с редкими деревьями, в высокой траве медленно идут два больших быка марала – друг за другом, след в след. На фоне темного склона они кажутся нам белыми и огромными. Над их головами качаются ветвистые короны рогов – вне всякого сомнения, ценных и трофейных.
Быки идут очень осторожно, то и дело останавливаясь и озираясь по сторонам. Ни о каком брачном реве и речи быть не может – быки стараются ступать бесшумно. Они не идут, а крадутся.
Вдруг оба они посреди проплешины среди леса замирают и таращатся в нашу сторону, повернувшись к нам своими рогатыми головами.
Что такое? Как они могли нас заметить, лежащих далеко за камнем, замерших и притихших?
Несколько минут мы неподвижно пялимся на них, а они – в нашу сторону. После чего первый бык отворачивается и продолжает медленно идти дальше. За ним неотступно трогается второй.
– Отсюда можно достать их выстрелом? – шепчу я Володе.
– Можно, но тяжело! – прикидывает он расстояние и возможности своего карабина.
– Да мне бык и не нужен, мне маралуху на мясо надо – домой, семье, – поясняет он отсутствие интереса к этим быкам.
Через пару минут быки пересекают верхнюю поляну и скрываются в лесу.
Мы лежим и ждем еще с полчаса, но поляна так и остается пустой. Быки ушли в глубь тайги, маралухи же так к нам и не вышли. Мы встаем из-за камня и быстро идем вниз, где нас ждут кони. По дороге Володя показывает мне место, где у него стоит прикопанный и замаскированный кедровыми лапами медвежий капкан с приманкой – большим куском тухлого мяса. Через несколько минут мы уже сидим в седлах и едем вниз.
– А вот тут я волка убил, – показывает мне на ходу уже сильно ниже по тропе Володя.
В этом месте тропа бежит вдоль ручья, деревья немного расступаются, образуя в лесу длинный, вытянутый книзу узкий просвет.
– Зимой дело было, днем. Еду я спокойно снизу от избушки один. Солнце, мороз, тихо и спокойно все. Карабин сзади за спиной болтается. Вдруг вижу – летит мне прямо навстречу косуля, вся перепуганная. И прямо-прямо ко мне бежит – представляешь? Сама ко мне лезет. Я остановился – ничего не понимаю! Дальше смотрю, а за ней, оказывается, волк гонится. Здоровый, матерый кобелина. Почти догнал ее уже! Вот она и кинулась ко мне от него спасаться – такое часто бывает, что от звери волков к людям бегут.
Мы с Володей остановились, я смотрю на узкий просвет в лесу и стараюсь представить себе эту картину. Как, удивленный, сидит в седле Володя, как торчит за его спиной вороненый ствол карабина, как спряталась за его конем дрожащая от страха косуля, как летит к ним сверху огромный матерый волк с разинутой пастью, как идет из его разинутой пасти пар, как торчит у него лохматый хвост, как скачут по земле сильные лапы.
– Ну, вот, значит, летит он прямо на меня на полном ходу! – продолжает свой рассказ Володя. – Волк увидал меня и ажно через голову полетел кувырком – так резко дал стоп передними лапами. А куда ему деваться? Он же разогнался вниз под гору, да еще по снегу. Вот и катится прямо ко мне. Конь мой тоже страшно напужался, дергается, пятится, морду воротит, а я держу его, тяну уздечку левой рукой, а сам правой карабин побыстрее с плеча стягиваю. Волк понял, что, похоже, конец ему пришел. Остановился, развернулся, собрался убегать от меня обратно вверх. Но я-то карабин уже сдернул и сразу застрелил его! Расстояние-то было – вот! – Володя показывает, где это было, – метров десять от меня всего!
– А косуля что? – спрашиваю я.
– Ушла себе спокойно! – Володя широко улыбается. Видно, как приятно ему вспоминать это счастливое спасение косули, эту смелую и расторопную ликвидацию свирепого волка.
– Много тут волков?
– Много!
К ночи в полной темноте мы возвращаемся в лагерь, где уже сидят у костра наши охотники. Увы, опять у них ничего не вышло! Они поднялись к верхней поляне лесом, долго лежали там и ждали, но никого, кроме маралух, торбочков и молодых быков (двухлетних саеков), так и не дождались.
Мы рассказываем им про двух больших быков, которых видели наверху. По итогам короткого обсуждения у костра наши охотники решают, что найти их все равно не удастся.
– Нынче зверь так напуган, что боится даже трубить, боится свой голос подать. Да что трубить – он из леса-то боится показаться, боится наружу нос высунуть! – сокрушается Сергей.
У ночного костра говорливый Володя-таежник рассказывает разные смешные истории из своей жизни.
