– Не приближайтесь к нему! – предупреждает Ербулан.
– Это точно. Опасно, – подтверждает Сергей В. – Мы как-то раз с другом Алексеем подошли к такому бычаре близко, и он нас атаковал – едва ноги унесли!
Алтайский як (В. Рыжков, 2015 г.)
Алтайские яки меньше тибетских. Они не вполне чистокровные, а помесь яка и обычной коровы. Поэтому они не так свирепы и опасны, но все же и не вовсе безобидны. Со взрослым быком не связываются даже стаи волков, не говоря уже об отдельно шатающихся хищниках. Если к стаду яков приближаются волки или медведь, взрослые быки принимаются бегать кругами вокруг самок и телят, сбивая их в плотную кучу. Такая крутящаяся, стремительная, вооруженная острыми рогами и сокрушительными копытами стража обеспечивает стаду полную безопасность. Рассвирепевший и атакующий бык несется на противника с огромной скоростью, высокими и длинными скачками, задрав голову и пушистый хвост. Волки и медведи пасуют и убираются восвояси, искать добычу попроще.
Летом огромные свирепые быки пасутся поодаль от стада поодиночке. По осени наступает время брачных сражений и самих браков. Тогда быки дерутся, пропарывая друг другу бока, и ходят вместе со всем стадом. У яков отменная, теплая и длинная, шерсть, вкусное чистое мясо, жирное молоко, из которого делают масло и сыр. Кроме того, широко используется вонючий ячий жир. Як – сильное и выносливое вьючное животное.
Сарлыки – жители высокогорья. Они болеют и даже гибнут, если их спустить в среднегорье и ниже. У них легкие приспособлены к разреженному воздуху и кровь переносит больше кислорода. Шерсть яков способна выдержать любые ветра и морозы, его копыта умело раскапывают глубокие снега и раскалывают крепкие ледяные корки. Его желудок пригоден к перевариванию острых колючек и обледеневшей сухой травы.
Наш бык провожает нас, не отрываясь, большими темными глазами и сопя огромными ноздрями. Он словно сбежал в алтайские горы с испанской корриды и ждет теперь своего тореадора, чтобы сразиться. Ему нужен кабальеро с тонкими шпажками в руках, прыгающий козлом по арене, сучащий ломкими ножками в обтягивающем трико. И тогда кабальеро не сдобровать. Мы же благоразумно уклонились от проверки боевых качеств быка и проехали мимо. Выше него по изумрудному склону брело большое основное стадо яков, из коров и телят. Их было не сосчитать – несколько сотен. Яки были большей частью черные, некоторые с белыми пятнами. Они ярко выделялись на зеленых склонах. Все это вместе – изумрудная сочная трава, усыпавшие склон ярко-черные яки, врезанные в синее небо с серо-белыми облаками цветные скалы, рыжее каменистое ущелье с быстрой речкой, матово-белый ледник – было необычайно красиво.
Сразу за подъемом узким ущельем в истоках Тары тропа вывела нас к холодному озерцу, из которого и берет начало речка. Мы выкатились на широкое каменистое седло перевала Тара. Седло выстлано мелким камнем, сквозь который пробивается щуплая травка. Высота перевала 2850 м, его ширина метров триста, длина седла около километра. Перевал – единственная конная дорога через весь громадный Южно-Чуйский хребет. Он известен и используется со времен глубокой древности, для деловых поездок и перегонки скота из Чуйской степи в долины Джазатора и наоборот. Это самая короткая и удобная дорога для этих целей. Седло перевала глубоко разрезает хребет в его восточной части. Прямо над перевалом с запада и с востока возвышаются пики в 3700 и почти в 4000 м. Когда проезжаешь седло перевала, в лицо хлещет ледяной влажный ветер, а бока обдает холодом от близких ледников.
Нам повезло с погодой: нет ни дождя, ни снега, обычных здесь даже в июле. Перевал удобен как дорога – подъемы несложные, тропы старые и широкие. На северном краю седла, прямо на краю перед спуском, насыпана высокая пирамида обо, из нее торчит деревянная жердь, обвязанная ритуальными ленточками.
Перевал Тара – водораздел рек Джазатор с юга и Елангаша к северу. На север с перевала открывается вид на широкую травянистую долину с большим озером посредине – это озеро Каракуль, расположенное на высоте 2720 м. Выше озера на зеленом увале прилепились две яркие палатки – красная и оранжевая.
Движения людей у них не видно. Там же внизу ходит еще одно небольшое стадо яков. Подобные холодные и ветреные высоты их природная стихия. Лучше всего они чувствуют себя под ледниками, в бедном кислородом воздухе, на шквальных ветрах. Они пасутся там, где не выдерживает никакой другой домашний скот. Они полноправные жители и короли высокогорья.
За двадцать минут мы скатываемся каменистым заболоченным склоном к озеру, берега которого также представляют собой широкую полосу болотин. Выбрав сравнительно сухую лужайку посреди болота, Толя и Ербулан падают животами на траву, вытягивают ноги и руки, роняют головы и тут же засыпают – все уже сильно устали. Тайга растягивается рядом с ними. Наступает тишина. Ветер гонит по озеру черную мелкую рябь. Холодно и сыро. Оранжевая и красная ткань хлопает на ветру на чужих палатках. Мы предполагаем, что здесь стоят альпинисты, которые ушли теперь на близлежащие ледники и пики. Осторожные яки спрятались от нас за гребнем увала.
Дальше и ниже первого озера блестит второе, поменьше, – Атаккуль. Через него на запад открывается вид на огромный снежный пик Джаникту (3716 м) и на вытекающий с него большой ледник, похожий на белый шершавый язык. До горы совсем близко – километров пять по прямой, и она видна нам во всех деталях.
У Атаккуля Тайге снова повезло. После многих бесплодных попыток он догнал и схватил большого жирного сурка. Сурок громко вопит, покуда Тайга с усилием подбрасывает его – правда, совсем невысоко – в воздух. Бросать толстого сурка совсем не то же самое, что швыряться щуплыми сусликами! Толя увидел поимку вкусного жирного грызуна и галопом мчится в сторону Тайги, чтобы помочь собаке не упустить добычу. Сурок тем временем вовсе не сдается. Он смачно шлепается на землю и принимается улепетывать под крутую гору в сторону воды, туда, где у него выкопана спасительная нора. Тайга хватает сурка снова и снова, но тот упрямо, визжа во всю глотку, пробивается к норе.
Когда Толя подскакивает к месту борьбы и спрыгивает на землю, сурок все же успевает заскочить в нору. На белом песке у входа в нору алые капли крови, но, похоже, сурок спасся. Залижет свои раны в темноте норы и будет жить-поживать дальше. Тайга обескураженно пялится в черную дырку в земле и громко лает. Толя разочарован еще больше: так хотелось ему наварить в котелке жирного сурочьего мяса.
За вторым озером следует еще один крутой спуск. И тропа приводит нас в обширную и ровную долину реки Елангаш. Болотины сменяются сухой высокогорной степью. Появляется проселочная автомобильная дорога. Навстречу нам идут две худые фигуры с рюкзаками за спиной и палками. Это пешие туристы, идущие на перевал Тара. Мы приветствуем друг друга. Впереди виднеется большой лагерь альпинистов, занятых покорением окрестных пиков и ледников. Большая палатка-столовая, окруженная обычными палатками, флаг клуба на высоком флагштоке. Внутри столовой слышно, как что-то шинкует ножом повар.
