За четвертым перевалом мы оказались в небольшой долине правого притока реки Каракол (небольшого светлого ручья, бегущего в высокой траве), миновали там пустую стоянку без двери и начали подъем на очередной перевал. На этот раз им оказался перевал Бий-Хан – долгий, затяжной и высокий. Дорога на вершину перевала шла сначала лесом, потом пересекла его верхнюю границу и дальше поднималась травянистым косогором, постепенно становясь все круче. От начала подъема до вершины мы поднялись почти на полкилометра. Наши трудолюбивые лошади, для которых этот перевал был уже пятым за день, заметно утомились и к вершине пятого перевала почти совсем выбились из сил. Высота Бий-Хана оказалась около 2300 м, на его широком седле мы увидели несколько высоких культовых пирамид обо, сложенных из камня.
– Отсюда уже Белуху видно! – показывает рукой на юго-запад Артем, пока мы делаем короткую остановку в седле перевала и выпиваем обязательный чой-чой.
Высота Бий-Хана большая и с него действительно открываются во все стороны далекие горные панорамы. Позади нас, на востоке, мы видим весь свой пройденный путь, вершины верхней Шавлы, снега Чуйских Альп. Вдалеке на юге светятся снега Катунского хребта, но его вершины, включая саму Белуху, закрыты тучами.
– Ничего, еще много перевалов будет! Увидим еще Белуху обязательно! – смеется Артем.
Уже ранний вечер, позади семь часов пути, три десятка километров и пять высоких перевалов, наши кони второй день подряд работают на пределе своих сил, и нам пора поскорее подыскать место для ночлега. Мы едем вниз по дороге, скоро начинается лес, в котором мы высматриваем место для лагеря. В результате находим в лесу небольшую площадку, первую же на всем спуске, прямо на дороге, где с трудом и размещаемся с нашими палатками. Но выбора у нас нет: в горах быстро темнеет, надо еще привязать коней пастись и приготовить ужин. Здесь, на высоте 2 км, быстро холодает сразу же с заходом солнца, и эта ночь тоже обещает быть холодной. Слева от дороги по лесу бежит ручеек, из которого мы берем воду.
Дорога и ландшафт, по которым мы ехали весь день, это и есть самый типичный Алтай. Мы двигались по широкому междуречью текущей южнее Шавлы Чуй, которая была к северу от нас. Все это обширное междуречье представляет из себя высокое холмистое нагорье, чьи речки и ручьи стекают или на север – в Чую, или на юг – в Шавлу. Ширина нагорья – 25–30 км, высота гор 2300–2600, межгорных котловин – 1800–2000 м. На дне котловин собираются озера или болотины. По этому нагорью мы и проехали, прямо посередине, пересекая его с востока на запад, опускаясь в котловины и поднимаясь на перевалы между ними. Таков весь Алтай: высоко поднятые обширные нагорья, разрезанные глубокими долинами рек, и несколько огромных хребтов, далеко возвышающихся над нагорьями и речными долинами. Алтай постепенно поднимается с севера на юг, от Белокурихи и Бабыргана к монгольской границе, выше всего вырастая на стыке границ России, Монголии, Китая и Казахстана, на хребтах Катунском, Северо- и Южно-Чуйских, хребте Южный Алтай. Самое высокое нагорье Алтая – это плато Укок, лежащее на стыке границ всех четырех государств. Его средняя высота 2,5 км, а окружающих гор – выше 4 км…
Как только мы спешиваемся на стоянке на южном лесном склоне перевала Бий-Хан, Барсук, неутомимо пробежавший на своих четырех лапах все 30 км и все пять перевалов, рыская и обшаривая все, что было впереди и позади нас, а также все, что нам попадалось по сторонам от дороги, заваливается в сухую мягкую опавшую хвою раскидистого кедра, у самых его корней, с теплой южной стороны, где не задувает ветер и где сохранилась еще теплота гаснущего дня. Он уютно сворачивается клубком, но держится начеку и внимательно следит за всем происходящим, особенно у костра, где готовится ужин. В умении безошибочно выбрать и тут же занять самое лучшее место на каждом нашем привале ему не откажешь. Но Артем добродушно сгоняет Барсука с места под кедром, чтобы сложить туда седла и попоны – в горах собирается дождь. Тогда Барсук, не раздумывая, решает перебраться к костру, ведь там уже открывают банки с жирной тушенкой.
Урочище Ачик
Ночью прошел обычный дождь и с утра в нашем лесу прохладно и сыро. Мокрая трава покрыта блестящими гирляндами крупной росы. Мы греемся у костра и ждем, когда закипит чай и сварится рисовая каша на концентрированном молоке из железных банок. Лес еще в утренней тени, но верхушки деревьев уже золотят солнечные лучи. Скоро солнце вступит на нашу лесную поляну, и все на ней моментально высохнет, согреется, просветлеет.
Каждое утро у нас одни и те же простые заботы. Выбраться наружу из теплого спальника и сухой палатки, умыться в ручье или речке, развести первым делом костер. По утрам сизый дым от костра низко стелется по мокрой траве, стекая вниз по склону. Дальше надо повесить на огонь котелки с ледяной ключевой водой и после, как только она закипит, заварить ароматный чай и сварить кашу. Дождавшись выхода на поляну солнца, быстро снять тенты с палаток и разбросать их на траве или на кустах – для просушки. Потом поскорее собрать все вещи и палатки, все припасы и всю посуду. Разложить и упаковать их все по суминам и рюкзакам. Артем и Слава, пока мы собираемся и варим завтрак, уже привели всех коней, ночью привязанных по поляне, и седлают их: кладут на спины лошадей подсохшие за ночь попоны, поверх попон укладывают седла, вставляют в зубы коням удила, вяжут за трепетными ушами уздечки, туго натягивают под теплыми животами подпруги. У каждого из нас – свой конь, свое седло, своя попона, свои стремена, свои сумины, своя веревка.
Когда все собрано, заседлано, навьючено, когда костер загашен и мы все уже сидим в своих седлах, Артем не спеша объезжает лагерь, проверяя, не забыли ли мы чего. На поляне мы всегда оставляем безупречные чистоту и порядок. После осмотра трогаемся в путь и едем весь день до следующей стоянки, на которой круговорот нашего таежного быта повторится. Бутылка водки, прихваченная Артемом из Чибита, уже давно закончилась, и теперь Артем каждый день с раннего утра трезвый, сосредоточенный, четкий и бодрый. Во всем у него и у нас полный порядок, мы быстро и умело продвигаемся вперед.
Со стоянки Каратыт (именно так, по словам Артема, она называется) под перевалом Бий-Хан мы едем вниз все той же скотопрогонной дорогой, густым лесом. Внизу леса оказывается новая межгорная котловина с пустой пастушеской стоянкой, с покинутыми людьми домиками и фермой. Эта долина сравнительно небольшая и со всех сторон окружена холмами и лесом. Повернув направо, на северо-запад, мы переезжаем небольшое седло меж двумя лесистыми холмами и за ним оказываемся в большой красивой долине. Ее длина примерно 5 км, ширина около километра, вся она ровная и зеленая, по ней всюду свободно, без привязи пасутся кони и коровы. Горы по краям долины покрыты густым лесом. Это долина Ачика, здесь круглый год живут и пасут свой скот несколько чибитских семей. Высота долины – 1650 м. От Чибита сюда можно добраться на машине-вездеходе примерно за два часа. Ачик по-алтайски – открытое место.
Слава из Чибита (фото В. Рыжкова, 2013 г.)
