Мы перебрались через Юнгур налегке: без вещей, без продуктов, без палаток. Все наше хозяйство уехало с проводниками. Все, что с собой у нас есть, это пара зажигалок и несколько бутылок с припасенной с утра чистой речной водой. Остается только ждать и надеяться, что Петр и Кошон успешно перейдут Юнгур. Что они справятся с этим без ущерба для себя, для лошадей и наших вещей. Пока мы лежим на траве, солнце поднимается все выше и наступает жаркий летний день.
Стрекочут кузнечики, журчит внизу Чибит, горит от жарких солнечных лучей лицо. Кто-то спит, укрыв лицо платком. Кто-то читает, уткнувшись в книжку. Вокруг очень красиво. Видна вся долина Чибита, ее великолепные скалистые берега со снежниками и водопадами на самом верху. За Юнгуром справа от нас высятся разноцветные горные стены, с переливами цвета от фиолетового и сиреневого до ярко-оранжевого. Тайга за Чибитом, прямо напротив нас, темно-зеленая, густая и дикая, без единого просвета. Найдется ли там тропа для наших проводников?
Со скал срывается пара орлов и медленно, неподвижно, раскинув широкие крылья, кружит над речной долиной. Мы меж тем все больше беспокоимся. Время идет, а проводников все нет и нет. Вот уже миновало два часа, а в лесу на другом берегу никакого движения. Мы тревожно всматриваемся и вслушиваемся, ловя каждый звук и каждое движение. Но, увы, ничего!
Тогда мы принимаемся громко кричать в надежде услышать ответ с другого берега. Я даже по-разбойничьи свищу, заложив, как в детстве, в рот два пальца. Свист выходит громкий и заливистый. Орлы поднимаются на всякий случай повыше. Но в ответ лишь тишина. Лес на том берегу недвижен и тих. Он замер в теплом мареве летнего дня и молчит нам в ответ.
Так проходит три часа.
Теперь мы пребываем в настоящей тревоге. Мало ли что там могло случиться! Например, лошадей с вещами могло унести вниз по течению, побить и утопить. Проводники могли не справиться с переправой и утонуть. Могли потерять на порогах коня и сейчас пытаться спасти его, вытаскивая из скал и заломов. Вещи могли пропасть в бурных потоках воды, а сумины могли сорваться с ремней и веревок и уплыть по течению. А могло быть и иначе. Например, проводники долго искали место переправы и ничего не нашли. И вернулись к диким мосткам над двумя каньонами. И теперь думают, что им дальше делать с конями и вещами. Связи с нами у них никакой. Знак подать они не могут. Вот и сидим мы в полной безвестности здесь, на склоне горы, а они там, на правом берегу Юнгура. Что же нам делать? Послать разведчика обратно к броду? Мы так и делаем. Через полчаса стремительный Артем возвращается назад – проводников у брода нет. Но тогда где же они?
И вот, после почти четырех часов тревожного ожидания, мы слышим приближающиеся шаги. Звук слышен совсем не оттуда, откуда мы ждали. Петр и Кошон появляются из леса сверху, со стороны верховий Чибита. Они все в грязи и в поту, одежда на них мокрая и грязная – видно, что им крепко досталось.
– А мы вас потеряли! – говорит Кошон.
– Это мы вас потеряли! – дружно отвечаем мы.
– Мы недавно только приехали. Лошади там внизу ждут, – зовет за собой Кошон, и мы, подхватив куртки, пускаемся ему вслед.
Минут через двадцать быстрого хода мы видим внизу, у речки Чибит, большую открытую поляну у самого берега. Под большими приречными деревьями виднеется удобное костровище, вокруг которого привязаны наши кони – все до единого. Слава богу, лошади и вещи целы, Петр и Кошон тоже с нами, живые и здоровые, все обошлось.
Спускаемся к поляне, где дымит костер. Позади уже полдня, а мы только закончили переправу через Юнгур. Надо спешить, но мы делаем короткий привал, чтобы вскипятить чаю и дать измученным проводникам хоть немного отдохнуть. На привале Кошон коротко рассказывает, как у них все прошло и почему переправа заняла так много времени.
– Поехали мы вниз по течению смотреть брод. Ниже Чибита Юнгур большой, воды очень много. Глубоко везде, течение сильное! Камни, стремнина! Час ехали, и нигде нет никакого брода! Потом нашли одно место поспокойнее и решили попробовать. Короче, плыть нам пришлось прямо на конях!
Петр и Кошон смеются, а нам не до смеха. Мы живо представляем себе эту картину. Восемь коней гребут поперек течения, их быстро сносит вниз, гремит река, приближается грозный каменистый порог. Головы коней торчат над водой, всадники сидят по пояс в воде, в левых руках у них поводы, в правых руках крепко сжаты веревки, которыми привязаны одна к другой напуганные лошади. И вот почти уже у самого ревущего порога первая лошадь нащупала дно и рванулась к берегу, за ней остальные, едва избежав верной гибели. Досталось же нашим проводникам и лошадям!
– Вещи мы упаковали в мусорные пакеты, перед тем как плыть, так что если они и намокли, то немного! Арчемаки-то полностью под водой были! – продолжает рассказ Кошон.
Петр курит и кивает головой. Мы смотрим на коней и Сумины, которые еще все мокрые, из них капает на землю вода.
– Повезло нам, в принципе, нормально переправились. Без потерь. А дальше выехали, а на этом берегу сразу же гора и тайга. А мы далеко же вниз уехали, и как нам оттуда возвращаться? Стали искать тропу, что раньше была там, а тропы нет вообще. Заросла давно вся. Даже следов ее не видать! Тайга стоит дикая, везде скалы, склон крутой, сплошные буреломы, не пройти и не проехать! Стали мы пробиваться к вам. Находили звериные тропы и по ним шли. А они все время на скалы выводили. Приходилось все время возвращаться, лезть вверх, объезжать, деревья рубить. Так вот и продирались сюда два часа, себя и коней замучили. Натерпелись мы с Петром, короче!
Время идет, и нам надо спешить. Напившись чаю и наскоро перекусив бутербродами, пускаемся в путь. Время обеденное, но нам не до обеда. Впереди долгий трудный переход в сторону перевала. Мы выезжаем обратно на тропу, идущую лесом правым берегом Чибита. Это та самая нижняя тропа к Юнгуру, которая указана на карте. Тропа на карте есть, но на земле ее давно уже нет. Тропа много лет как заброшена, никто ее давно не чистил. Вся дорога сплошь завалена огромными упавшими деревьями.
Вновь становится ясен первоначальный план Петра. Он не случайно повел нас на Юнгур верхней дорогой, тем страшным косогором. Косогор был ужасен, но он позволил нам быстро проехать выше леса, в котором мы сейчас накрепко завязли. По проклятому нижнему лесу мы движемся вперед медленно и мучительно. Мы именно медленно продвигаемся вперед, а не едем. Перед нами густая, непроходимая, вся заваленная мертвыми деревьями старая тайга. Петр и Кошон идут впереди пешком, почти не садясь в седла. В их руках два острых топора, и они каждые несколько минут вынуждены пускать их в ход. Они в буквальном смысле слова прорубают нам топорами путь. Они рубят и крошат толстые ветви и целые деревья, чтобы лошади смогли проехать и протиснуться. Мы петляем по крутому склону, объезжая бесчисленные завалы. Когда проводники выбиваются из сил, мы тоже берем топоры и без остановки рубим. Лес вокруг дик и страшен, нам то и дело попадаются свежие волчьи и медвежьи следы. Лес густой и темный, нам не встретился на крутом мрачном склоне ни один просвет, ни одна солнечная полянка. Пот застилает глаза, мы все в грязи и липких хвойных иголках, на наших ладонях мокнут кровавые мозоли, кони позади нас спотыкаются и тяжело дышат.
