Не дожидаясь, пока сдадут ее нервы, она постучала и вошла.
Себастио опустил телефон, даже не заметив, что не закончил разговор. На какое-то мгновение он даже подумал, уж не сошел ли он с ума, вызвав ее образ в своем воображении.
- Я должна вам что-то сказать.
Нет, это была не галлюцинация.
Себастио встал и сделал рукой приглашающий жест:
- Проходите.
Она подошла ближе, и он уловил слегка мускусный аромат. Очевидно, она была в тренажерном зале. Он представил, какой горячей и влажной должна быть ее кожа. Такой, какой она бывает после секса. Кровь прилила к его животу, мгновенно опустошив голову.
Он чувствовал, как слабеет его контроль, что заставило его голос прозвучать слишком резко.
- Так что вы хотели мне сказать?
Эдди собралась с духом. Весь его облик был таким внушительным, таким грозным. Уж не приснилось ли ей то, что случилось в библиотеке?
Она сглотнула и, твердо чеканя каждое слово, сказала:
- Я хочу заняться с вами любовью.
Он вздохнул:
- Я уже сказал вам, Эдди, что не буду этого делать.
- Потому что не хотите ответственности? Из-за того, что я девственница?
Он уперся руками в стол.
- Дело не только в этом.
- Так в чем же? В вашем чувстве вины? Вы полагаете, что, лишив меня невинности, вы ее увеличите?
Он замер:
- Вы о чем?
Эдди пожалела, что выпила только одну стопку виски.
- После аварии вы сказали, что несете ответственность за столкновение, так что, очевидно…
- Это не вашего ума дело, - оборвал ее Себастио.
Другую женщину это могло бы оттолкнуть, но Эдди уже зашла слишком далеко. Ей нечего было терять.
- Я взрослый человек, - сказала она. - Я сама могу отвечать за свои действия. Если я хочу потерять невинность, значит, это мой выбор. И ничьей вины здесь быть не может. Возможно, вы думаете, что я слишком неопытна и не смогу с этим справиться, но уверяю вас, моя неопытность касается лишь физического аспекта.
- Есть еще и эмоциональный аспект.
Она подняла руку:
- С этим я тоже справлюсь.
Себастио нахмурился:
- Я не собираюсь торговаться, Эдди. Я уже сказал, что отказываюсь быть тем, кто лишит вас невинности.
- Может, вы просто не очень хотите меня, в этом дело? Или моя невинность столь отвратительна?
- Эдди… - Его голос зазвучал предупреждающе.
Она отступила. Ее уверенность таяла. Она недооценила Себастио. А возможно, переоценила его желание к ней.
- Хорошо, - сказала она. - Я не буду вас больше беспокоить. Я найду кого-нибудь другого, кто захочет это сделать.
Она повернулась, чтобы уйти, но едва ее рука коснулась двери, как она услышала какой-то неясный звук, и руки Себастио оказались на ее плечах.
- Что, черт возьми, это означает, - рявкнул он, развернув ее к себе лицом, - найду кого-то другого?!
Глядя на этот сгусток энергии, Эдди вдруг почувствовала жалость к его соперникам на игровом поле.
- Что? - Она вздернула подбородок. - Только это. Если вы меня не хотите, то я найду того, кто захочет.
- Не хочу тебя? - прорычал он. - Ты первая, кого я захотел за четыре года… Будь ты проклята!
Его губы впились в ее рот с безжалостной решимостью. Эдди почувствовала облегчение. Это сработало. Сработала ее наивная попытка заставить его действовать.
Но потом она отстранилась.
- Что это значит: первая за четыре года?
- Что «значит»? А то, что у меня четыре года не было женщины.
Со времени автокатастрофы, невольно подумала Эдди.
Это откровение заставило что-то вспыхнуть у нее в животе, хотя он говорил только о сексе. Не о чувствах.
- Но я не хочу сделать тебе больно, Эдди, - сказал он.
Эдди тряхнула головой, пораженная его взглядом. Пристальным и напряженным.
- Ты не сделаешь.
Не физически, во всяком случае.
- Ты уверена?
Она кивнула:
- Я вовсе не такая хрупкая, как это может показаться.
Предвкушение будоражило его кровь, отметая возможные сомнения. Повернуть назад теперь было все равно что попытаться остановить бег диких коней.
Эдди почувствовала легкую дрожь, когда Себастио открыл дверь его спальни. По сравнению с другими комнатами здесь почти не было мебели. Но она тут же забыла об этом, когда он подвел ее к постели и повернулся к ней.
Воздух между ними казался почти осязаемым. Эдди едва могла дышать. Ее сердце гулко стучало. На секунду ей захотелось, чтобы она не была такой импульсивной. И - о боже! - во что она была одета! Ей хотелось быть в том красивом шелковом платье… Но было уже поздно.
Себастио положил ей руку на талию и притянул к себе. Она почувствовала жар и твердость. И характерный мужской аромат. Мускуса и дерева.
Его руки скользнули по ее талии, и где-то в глубине ее живота начал расти клубок напряжения.
- Я хочу увидеть тебя, - сказал он.
Эдди прикусила губу, когда его большие руки начали расстегивать пуговицы на ее майке. Майка упала на пол.
Теперь она оказалась по пояс обнаженной и, несмотря на всю ее браваду, неожиданно смутилась.
Он приподнял ее подбородок, чтобы заглянуть ей в глаза.
- Все в порядке?
Это тронуло ее, и она кивнула.
- Я тоже хочу тебя увидеть.
Его рот слегка дрогнул. С изящной экономией движений он стянул с себя свитер, явив ее взгляду широкую грудь. Хорошо очерченные кубики мышц покрывали темные вьющиеся волосы, узкой дорожкой исчезавшие под джинсами.
Эдди забыла о своем смущении. Ее пальцы слегка дрожали, когда она благоговейно коснулась его груди.
Себастио боялся взорваться прежде, чем она окажется под ним в постели. В ее прикосновениях и в том, как она смотрела на него, было что-то невинное и в то же время опьяняющее.
Его взгляд опустился на ее грудь. Высокая, прекрасной формы, с маленькими розовыми сосками. Он обхватил одну из них ладонью и провел пальцем по соску. Дрожь пробежала по ее телу. Его пульс участился. Она была так отзывчива.
Он сел на край постели, поставив Эдди между ног, а руками обхватив ее ягодицы.
Ее грудь оказалась как раз на нужной высоте, чтобы он мог взять в рот ее твердый сосок.
Для Эдди это было пыткой. Такой сладкой, изысканной болью. Его язык коснулся ее соска, и у нее закружилась голова. Только его ноги, захватившие ее в плен, не позволили ей упасть. Плен, от которого она не хотела освободиться.
