- Мэдди, что случилось?
- Я просто скучаю по Маунт-Бенд, - сказала она.
Он понимал это. Конечно же, она скучала по Маунт-Бенд.
Дом. Он пытался представить, что это такое - связь с тем местом, где ты чувствуешь себя защищенным, любимым и понятым. Конечно, у него была связь со своим народом и глубокая любовь к нему. Но чувство дома? Скорее, нет.
Мэдди глубоко и тяжело вздохнула.
- Я думаю, - сказала она, - будет лучше, если мы не будем целоваться в следующий раз.
- Я думал о том же самом, - заявил Уорд.
- Думал?
Хотя она сама заговорила об этом, теперь она выглядела подавленной. Как же все это сложно!
- Если только ты не захочешь, - поспешно добавил он.
- Не захочу, - твердо сказала она. - Если только это не потребуется, например, для прессы. Или чтобы обмануть кого-то, что ты любишь меня.
Мэдди вскинула голову, и он увидел боль в глубине ее глаз. А потом она проскользнула за дверь своей спальни и закрыла ее. Он даже услышал, как щелкнул замок.
Он стоял там, ошеломленный. Все происходящее настолько отличалось от ожиданий любого мужчины от брачной ночи, что он мог бы рассмеяться от нелепицы ситуации.
Не то чтобы он ожидал нормальной брачной ночи. Но он с нетерпением ждал момента, когда сможет побыть с Мэдди наедине, чтобы узнать ее получше. Когда он смотрел на нее, идущую к нему в этом потрясающем свадебном платье, он всерьез думал, что все может оказаться гораздо лучше, чем он планировал.
Но теперь ему казалось, что Мэдди поступила мудро, спрятавшись за дверью. И все же ему показалось, что он услышал приглушенные рыдания, и усилием воли подавил порыв выбить дверь и зайти в ее спальню.
В конце концов, он был причиной этих слез. Он женат менее двух часов, а его невеста уже была в слезах.
Принц Эдвард не был уверен, что когда-либо в своей жизни чувствовал себя таким беспомощным, как в ночь своей свадьбы с Мэдди!
Утром Мэдди проснулась одна в роскошной кровати, все еще одетая в свадебное платье, которое теперь было помятым. Встав с постели, она прошла в ванную и посмотрела на себя в зеркало. Макияж, который Фредерик так умело и тщательно наложил, потек, под глазами образовались темные круги, веки немного опухли от слез.
Она коснулась своего ожерелья и почувствовала тепло под пальцами.
«Мэдди Нельсон, - услышала она строгий голос отца, - немедленно прекрати!»
Ее отец не терпел нытья, и еще меньше - жалости к себе. «Пожинай, что посеяла», - сказал бы он ей.
Сожалела ли она, что вышла замуж за принца? Не слишком ли поздно она поняла, насколько их миры отличаются и что приспособиться будет непросто? Была ли она в шоке, что их брак - это просто сделка? Или ее потряс их поцелуй?
- Очень плохо, принцесса, - сказала Мэдди себе и засмеялась, потому что она теперь и правда принцесса.
Они заключили сделку, и она не собирается теперь плакать или сожалеть. Она будет выполнять все задачи, которые ей по силам. Мэдди не будет с тоской смотреть на губы своего мужа, желая снова ощутить их мягкость и вкус. Она не будет желать, чтобы он взял ее за руку и его тепло согрело ее.
Это работа. И она выполнит ее хорошо.
Мэдди встала под горячий душ, позволяя воде смыть с себя все вчерашние страхи. Сегодня новый день.
Завернувшись в полотенце, она прошла в комнату и выбрала наряд из вещей, которые ей вчера подобрал Фредерик. Она надела бледно-кремовый брючный костюм, расчесала волосы и нанесла немного макияжа. Оценивающе она посмотрела на свое отражение в зеркале.
Она не выглядела как принцесса, но была спокойна и уверена в себе. Она готова к дальнейшим событиям. Уже подойдя к двери, оглянулась через плечо и вернулась назад, в комнату, тщательно заправила кровать, чтобы это выглядело так, будто никто не спал на ней. Затем она взяла полотенце с пола в ванной и свое платье, которое бросила там, и прошла к другой спальне. Решительно стукнув в дверь, вошла в комнату.
Уорд был в ванной. Дверь была открыта. Он стоял перед зеркалом с бритвой в руках, полотенце обернуто вокруг его бедер.
- Доброе утро, - сказал он ей, его глаза расширились от удивления.
Она бросила свое свадебное платье рядом с кроватью, затем критически осмотрела постель и старательно смяла простыни. А затем прошла прямо к нему в ванную и бросила свое полотенце на пол рядом с Уордом.
Он посмотрел на нее. Она не могла понять то, что увидела в его глазах. Жалость? Сочувствие? Сожаление?
- Доброе утро, - ровным голосом сказала Мэдди. - Горничные могут начать сплетничать, если поймут, что мы спали в разных комнатах. Я подумала, что нужно сделать так, чтобы это выглядело нормально.
-О, - сказал он, - нормально.
Как будто он знал, что такое нормально! Он ничего в этой жизни не делал сам. Он не покупал эту бритву, которую держал в руках. Или зубную пасту. Или туалетную бумагу. За него это делали другие. Внезапно Мэдди почувствовала волну раздражения.
И, выходя из ванной, она резко дернула его полотенце, так что оно упало на пол. Она не смела оглянуться назад, но была уверена, что выражение полной уверенности в себе стерто с его лица. И что он чувствовал к ней сейчас отнюдь не жалость!
Из ванной она прошла в столовую. Еда и вся сервировка так и остались нетронутыми. Но может, они просто не могли удержаться, чтобы поскорее оказаться в объятиях друг друга?
Раздался мягкий стук в дверь, и появилась Гленрич с завтраком.
- Могу ли я поздравить вас с вашим браком, ваше высочество?
- Э-э-э… спасибо.
- Я упакую ваши вещи, если вы позволите? - спросила она.
Еще одна вещь, которую он не делает. Он не упаковывает свои собственные вещи. Вероятно, он даже бутерброд сам себе не сделал за всю жизнь. И она теперь тоже не будет ничего делать.
Вошел еще один сотрудник, поклонился и протянул ей газету.
- Вы прекрасно выглядите, ваше высочество!
Мэдди уставилась на фотографию на первой полосе. «Американка выходит замуж за принца!» - гласил заголовок огромными буквами. На фото она и Уорд выглядели настоящими влюбленными. Этот поцелуй; от жениха и невесты, казалось, летели искры, которые отражались на фото. Они были похожи на безумно влюбленную пару, которая воспользовалась законом штата Невада, чтобы пожениться без проволочек.
Успех.
Все идет по плану, и у нее осталось триста шестьдесят четыре дня. Ей понадобится что-то, что поможет ей скоротать это время. Что отвлечет ее. А что всегда спасало ее от этого мира? От трудностей и бед?
Книги!
Она хотела только спуститься вниз, в гостиничный книжный магазин, но ей преградили путь. Она испуганно подняла голову. Ланкастер!
