— Или наложницы.
— Возможно, что и наложницы. Но к наложнице Чжэнь это не имеет отношения, она не такой уж древний персонаж истории. Кстати, знаешь ли, еще я читала, что в некоторых местах нефритовые изделия обнаруживали лишь в захоронениях жрецов, геомантов и шаманов, то есть тех людей, кто напрямую мог общаться с миром духов. Там были украшения со странным ликом какого-то существа, которое называли таоте.
— Таоте?
— Да, и я не знаю, как это точно перевести. Таоте древние люди изображали странно — огромные навыкате глаза, вместо волос перья, широкий плоский нос. Может быть, это вообще не существо, а ритуальная маска... Кстати, наши умершие, что просили меня выстроить кумирню, поминали некоего таоте. Может быть, они знают о нем подробнее. Так что я звоню Марку и прошу его прийти и принести украшение?
— Нила, я боюсь. Один раз из-за этого украшения я чуть не отправилась на тот свет. И к тому же, как ты говоришь, приобрела вторую душу, душу наложницы Чжэнь.
— Да, я как-то упустила это из виду. Пожалуй, тогда мне стоит встретиться с Марком где-нибудь на нейтральной территории.
— Например, в магазине «Экзотика».
— И верно! Магазин подойдет лучше всего. Так я звоню?
— Нила, тебе известен его телефон?
— Да, и это вовсе не повод для ревности. Соня, не забывай, что я целомудренна, как кувшинка в пруду. Или даже целомудренней.
Соня рассмеялась:
— Ладно, звони. И что я так взъелась на тебя за Марка? Все равно ведь знаю, что у нас с ним нет никакого светлого будущего...
— Еще не факт.
Я набрала номер Марка Косарецкого.
— Нила? — удивился он. — Нет, что ты, конечно, я рад тебя слышать. Просто твой звонок для меня несколько неожиданный.
— Да, Марк, я понимаю. — Опять он перешел на «ты»! — Марк, мы могли бы встретиться?
— Когда?
— Сегодня. Ты свободен?
— Вообще-то работаю над картиной, но ради встречи с тобой... А из-за чего весь сыр-бор?
— Это не телефонный разговор, Марк. И вот еще что. Пожалуйста, захвати с собой свой роковой артефакт.
— То есть?!
— Кулон императрицы Цыси. Я должна еще раз взглянуть на него.
— А не боишься? — Марк усмехнулся в трубку.
— После нынешней ночи я ничего не боюсь. Итак, встречаемся в четыре пополудни в магазине «Экзотика».
— О, даже так. Ладно. До встречи.
— До встречи, Марк.
...В магазине «Экзотика» я оказалась впервые и потому с любопытством оглядывалась по сторонам. Здесь все пестрело, искрилось, переливалось: заморские раковины и лакированные деревянные шкатулки, громадные кальяны, вышитые золотом подушки, затейливые вазы, кубки из оникса и селенита, россыпи украшений, стразы, статуэтки, чаши, подносы... Владыки Девяти Небес, чего здесь только не было! Я залюбовалась причудливым орнаментом африканской маски и пропустила момент, когда в торговом зале появился Марк.
— Здравствуй, Нила. Как всегда, прекрасно выглядишь.
— Это преувеличение, но все равно спасибо. Давай присядем.
В магазине «Экзотика» было все на высшем уровне: едва мы сели на низенький диванчик, как к нам подошла девушка в форменном платье и предложила кофе или чай.
За кофе мы и приступили к беседе.
— Марк, не сомневайся, я вызвала тебя по серьезному делу.
— Не сомневаюсь.
— Дело касается Сони.
— То есть?
— После операции у нее появилась еще одна душа.
Марк чуть не поперхнулся кофе:
— Нила, ты шутишь?
— Отнюдь. Сначала сиделка заметила, что Соня по ночам ведет себя неадекватно. Сиделка сказала об этом мне. Я понаблюдала за Соней и послушала ее речи. По ночам Соня говорит на хунаньском диалекте и заявляет, что она — убитая императрицей Цыси наложница Чжэнь.
— Та самая, что вынуждена была броситься в колодец?
— Именно. В разговоре со мной Соня, то есть наложница Чжэнь, сказала, что ей необходим мяо.
— Мяо?
— Храм, кумирня. Освященное место, выстроенное согласно канонам геомантии. Лишь войдя туда, душа наложницы Чжэнь обретет покой, соединившись с небесами. Но это еще не все. Вокруг Сониной усадьбы теперь полным-полно застрявших духов.
— Кого, прости?
— Застрявших духов. Оказавшихся между мирами. Они перестали быть людьми, потому что их насильственно лишили земной жизни, а вот на небеса попасть не могут в силу различных причин. Эти духи — китайцы и русские — тоже требуют от меня, как от мастера фэн-шуй, выстроить им кумирню.
Марк выслушал это с непроницаемым лицом. Потом сказал:
— Нила, а тебе не нужно ли показаться психотерапевту. У меня есть знакомый...
— Марк, это не мои больные фантазии, уж поверь. Я видела этих духов, их еще называют гуй, я разговаривала с ними так, как разговариваю сейчас с тобой, и я понимаю, что строительство кумирни — это не блажь, а суровая духовная необходимость. Кстати, ты не знаешь, кто такой таоте?
— Нет.
— Вот и я вспомнить не могу, а ведь читала когда-то...
— Нила, послушай, — сказал Марк мягко. — Допустим, я тебе поверю, допустим, соглашусь с тем, что тебе надо построить кумирню. И даже буду помогать тебе ее строить. Но, судя по твоим словам, эти твои духи не отличаются добрым нравом. Так, может, с ними стоит сразиться, а не договариваться?
— Ты мыслишь неконструктивно, — сказала я. — Ты мыслишь как завоеватель и человек Запада. А я мыслю как человек Востока. С духами не надо воевать, с ними надо договариваться. А теперь покажи мне кулон.
— А с тобой не случится припадка, как тогда? — скептически поинтересовался Марк, и я уже было хотела ему ответить дерзостью, но тут...
— С нею не случится припадка, — вместо меня ответил кузен Го. Он парил напротив нашего дивана, удобно устроившись на розовато-сиреневом облачке. — И вообще Нефрит Желаний больше не принесет вреда моей дорогой сестре.
Го удивительно легко изъяснялся по-русски. Видимо, то, что он стал небожителем, наложило отпечаток на его лингвистические способности.
Марк уставился на Го, как... Впрочем, сравнения тут будут бледными и никчемными. Представьте картину: сидят мужчина и женщина, пьют кофе, а перед ними в метре от пола парит на облаке призрачный красавец, весь в парче и серебре. Причем никто, кроме упомянутых мужчины и женщины, этого красавца не видит! А если б видели, такой гвалт подняли...
— Го, как я рада тебя снова видеть! — просияла я.
— Соскучилась? — спросил кузен.
— Еще бы!
