В 1911 году русская нефтяная сага Ротшильдов также стала историей. БНИТО, «Мазутная компания» и вся инфраструктура были проданы – но не «Бранобелю», а Детердингу, заплатившему 27,5 миллиона рублей за контрольный пакет акций в компаниях, 10 наливных пароходов, 40 нефтяных барж, складских помещений вместимостью 800 000 тонн, 436 000 тонн сырой нефти и 338 000 тонн очищенных нефтепродуктов. Это соответствовало малой половине ресурсов «Бранобеля», но являлось важным дополнением к «Роял Датч Шелл» (как называлась компания после слияния «Шелл» и «Роял Датч» в 1907 году). Для Ротшильдов сделка тоже была выгодной, так как оплата производилась не деньгами, а акциями «Роял Датч Шелл».
«После 27 прибыльных лет, в разгар золотого века российской нефтяной промышленности, Ротшильд знал, когда пора уходить, – отметил Роберт В. Тольф в своей книге о „Бранобеле“. – Через несколько лет они потеряли бы всё».
Война
Деятельность нефтяного товарищества в течение десятилетия после празднования своего двадцатипятилетия характеризовалась скорее стабилизацией и консолидацией, чем технологическим развитием. Годы борьбы за внешние рынки прошли, но в России «Бранобель» продолжал испытывать давление с нескольких сторон. Наиболее серьезная угроза исходила от лондонской холдинговой компании Russian General Oil Corporation (RGO; «Русская генеральная нефтяная корпорация»), которая объединила большое количество независимых российских нефтедобывающих компаний, в том числе Манташева, Лианозова, Мирзоева и Гукасова, получив, таким образом, доступ к хорошо разработанной инфраструктуре, состоящей из наливных пароходов, хранилищ и нефтеперегонных заводов. Приобретая большое количество акций в «Бранобеле», RGO в 1914 году попытался отстранить руководство товарищества, но другие акционеры и ряд банков остались солидарны с Эммануилом и правлением, и попытка не удалась. После неудачной попытки переворота Российско-Азиатский банк вместо этого предложил «Бранобелю» приобрести его долю в RGO. Под давлением Хагелина и Ольсена Эммануил согласился. В результате товарищество, наоборот, приобрело контроль над RGO, получив тем самым наблюдение над более чем половиной российской нефтяной промышленности.
В течение этих лет нобелевский концерн продолжал расти благодаря приобретению контрольных пакетов акций в небольших предприятиях и формированию дочерних компаний. Помимо контроля над четырьмя крупными компаниями – «Бранобель», машиностроительный завод «Людвиг Нобель», «Альфа-Нобель» и «Ноблесснер», – концерн посредством скупки акций заручился контролем над дюжиной других предприятий, связанных с нефтяной промышленностью. Расширение было дорогостоящим. Уставный капитал, который с 1880‑х годов составлял 15 миллионов рублей, в 1912 году был увеличен вдвое. Владельцы паев и акций имели преимущественное право купить акции, чья стоимость оценивалась в 449 рублей 70 копеек по сравнению с номинальной стоимостью 250 рублей в 1879 году.
К этому времени «Бранобель» управлял империей, владевшей, контролировавшей или имевшей существенную долю интересов в предприятиях, насчитывавших 50 000 сотрудников и производивших треть российской сырой нефти и 40 процентов переработанной нефти. Одна треть производимого керосина, четвертая часть мазута и более половины смазочных масел переправлялись по обширно разветвленной транспортной системе «Бранобеля», гениально разработанной Робертом, Людвигом и Хагелином. Ускорение экономического развития отражено в следующих цифрах: потребовалось 25 лет, прежде чем стоимость активов достигла 100 миллионов рублей (1904 г.), и всего одно десятилетие для достижения 200‑миллионной отметки (1914 г.).
Это развитие внезапно было прервано. 28 июня 1914 года сербские националисты убили наследника Габсбургского престола эрцгерцога Франца Фердинанда. Австро-Венгрия ответила объявлением ультиматума сербскому правительству, вкратце сводившемуся к требованию искоренить подрывные силы, угрожавшие территориальной безопасности империи. Германия поддержала эти требования, а Россия поддержала православную Сербию. После отказа Сербии пойти на уступки Австро-Венгрия объявила ей войну. Когда Германия объявила войну России и Франции, Великобритания встала на сторону России и Франции, начав войну против Австро-Венгрии и Германии.
Началась Первая мировая война. Название российской столицы изменили на Петроград, в стране началась мобилизация. Эммануил, отдыхавший в знаменитом санатории профессора Даппера в Бад-Киссингене, бросился домой в Петербург. «Истории о том, как немцы обращались с русскими, которым не удалось вовремя сбежать, вызывают здесь горе и отчаяние в высшей степени», – сообщил он шведскому банкиру Маркусу Валленбергу по возвращении домой в Петербург. Чтобы помочь нобелевским служащим, находившимся в Западной Европе, вернуться в Россию, Эммануил арендовал пассажирские корабли.
В российской военной экономике и машиностроительный завод, и «Бранобель» играли важные стратегические роли: первый выпускал дизельные двигатели и военную технику для армии и флота, второй поставлял нефть. Уже в первые дни «Бранобель» получил приказ увеличить добычу и поставлять как можно больше нефти промышленным предприятиям в Петербурге, которым за отсутствием английского угля угрожала остановка работы. Российский уголь надо было транспортировать по железным дорогам, без того занятым военными перевозками. С мазутом было проще, его можно было доставлять по водным путям страны. «Мы скупили все баржи, которые могли быть использованы на каналах, увеличили наши хранилища мазута на верхней Волге и в Петербурге, – вспоминал Хагелин. – Работавшая для фронта промышленность Петербурга теперь получала необходимый мазут, не загружая железные дороги».
В дополнение к традиционным продуктам «Бранобелю» было поручено разработать еще один, новый. В России отсутствовало производство углеводорода толуола, необходимого для изготовления взрывчатых веществ; до войны весь толуол импортировался из Германии. Вещество извлекали из каменноугольной смолы, а каменноугольные заводы, в свою очередь, располагались в удаленных районах России. В связи с этим Артиллерийское ведомство обратилось к «Бранобелю» с просьбой построить в Баку завод для извлечения этого вещества из гудрона (нефтяной смолы), чем ранее никто не занимался. Завод должен был быть готов в самые сжатые сроки. Задание выпало на долю Кнута Мальма, одного из ведущих нефтяных инженеров товарищества, и производство началось в положенный срок. «Мы были единственными, кто вовремя завершил все наши стройки», – вспоминал Йоста Нобель. Стоит отметить, что во время работы Мальм обнаружил заметки Людвига 1880‑х годов о получении толуола из нефти.
Уже в конце сентября 1914 года Эммануил отправился в Баку, чтобы поставить производство на военную ногу. С ним следовали Йоста с семьей – женой Евгенией (Женей) и детьми Альфредом, Гуннаром и Ниной. Эммануил вернулся в Петербург через две недели. Йоста остался в Баку, сменив Артура Лесснера на посту управляющего. В России война привела к сильным антигерманским настроениям: немецкая земля была конфискована, немецкие предприятия закрыты, места с немецкими названиями были переименованы, а сотни тысяч немцев, проживающих в приграничных районах, были депортированы. Оставить немца Лесснера в качестве управляющего стратегически важной бакинской конторы было на этом фоне невозможно.
