Братья Эммануила подали заявления о схожих по размеру состояниях: у Луллу, Рольфа и Эмиля было около 18 000 000 рублей, у Йосты немногим больше – 20 675 000 рублей. Сегодня это соответствует примерно 5 и 5,8 миллиарда. В отличие от Эдлы, половина имущества которой была в недвижимости, ценные бумаги составляли около 85 процентов состояния братьев. Эти бумаги также были представлены по номинальной стоимости, следовательно, в действительности они были значительно богаче, чем на бумаге. Женщины в семье также лишились больших денег: жена Рольфа, Луиза, около 170 000 000, а дочери Карла, Андриетт и Мэри, 800 000 000 и 300 000 000 в сегодняшних рублях.
«Американское наследство»
Всё это исчезло в революционных бурях, но так же, как и «Бранобелю», семье удалось компенсировать часть потерянного богатства. Как ни парадоксально, решающую роль здесь сыграло то самое предприятие, с которым «Бранобель» на протяжении десятилетий боролся за рынки, а именно «Стандард-Ойл».
Ходатайство Йосты в «Русскую комиссию» в 1919 году
Как только нефтяная промышленность в Азербайджане была денационализирована, в Америке стали активно интересоваться кавказской нефтью. Разоренный войной и революцией Кавказ сулил большие экономические возможности. Многие мелкие производители были рады продать свои промыслы и нефтеперегонные заводы или часть их. Правительство Азербайджана также владело большими запасами рафинированной нефти, взятой в залог по займам, предоставленным местным нефтепроизводителям для предотвращения экономического краха нефтяной промышленности.
Решением Верховного суда США «Стандард-Ойл» была, на основе антимонопольного закона, в 1911 году разбита на 34 компании, одна из которых, Standard Oil of New Jersey (Jersey Standard), отвечала за европейский рынок. Интерес компании к Азербайджану был обусловлен желанием расширить нефтяные запасы за пределами США для европейского рынка. Транспортировка нефти в Западную Европу из Баку обходилась значительно дешевле, чем через Атлантику. Бакинская нефть также могла заменить собой румынскую, добыча которой резко сократилась во время войны. Первым шагом на пути сближения с правительством Азербайджана стала покупка одиннадцати неразработанных нефтяных участков в бакинском регионе в январе 1919 года. Однако «Джерси Стандард» была не единственной компанией, проявившей интерес к азербайджанской нефти. Наравне с ней выступали «Роял Датч Шелл», а также правительства Турции, Италии, Франции и Германии, все желавшие воспользоваться нестабильной политической ситуацией. Английские интересы подкреплялись военным контролем над Батумом.
В эти годы контакты между «Стандард-Ойл» и «Бранобелем» были достаточно близкие, и отношения хорошие. Было обсуждено и реализовано несколько совместных проектов. Вскоре после образования компании «Полнобель» «Джерси-Стандард» скупила 25 процентов предприятия. А в 1920 году, после образования «Нобель-Стандард», компания «Джерси» получила 40 процентов акций, «Бранобель» – 30, остальные же тридцать принадлежали другим финским интересам.
Однако эти две сделки были пустяками по сравнению с другим проектом, который обсуждался в течение того же года. Толчком послужила попытка Anglo-Persian купить часть «Бранобеля». Сделка не состоялась, поскольку цена, предложенная британской компанией, была слишком низкой. Но состоявшиеся в Лондоне переговоры стали известны, и «Стандард-Ойл», жаждавшая контроля над частью российского рынка, заинтересовалась. В ноябре 1919 года в Париже состоялось обсуждение возможного сотрудничества между американцами и «Бранобелем», чьи интересы были представлены Йостой и Эммануилом. В результате переговоров «Стандард-Ойл» было предложено приобрести половину доли семьи Нобель, чье предприятие отвечало почти за половину российской переработки.
Бывшие в Париже представители «Стандард-Ойл» сочли предложение весьма заманчивым и настоятельно рекомендовали правлению в Нью-Йорке принять его. С одной стороны, сотрудничество с «Бранобелем» облегчило бы выход на российский рынок, а с другой – были опасения, что в случае отклонения соглашение будет достигнуто с другими, что в очередной раз обрушит российские планы «Стандард-Ойл». Заинтересованность «Бранобеля» в соглашении была столь же очевидной. Для возобновления в будущем деятельности в России потребуются большие финансовые ресурсы, и, кроме того, Госдепартамент США пообещал усилить защиту американских предприятий за рубежом.
Дирекции «Джерси-Стандард» была предоставлена исчерпывающая отчетность об активах и финансовом положении «Бранобеля», а в декабре 1919 года глава зарубежного производства компании Эверетт Дж. Сэдлер отправился в разведывательную поездку с целью посетить Баку и Батум. Там он побывал на нефтяных промыслах, перегонных заводах и проконсультировался с деловыми людьми, политиками и военными относительно перспектив.
В тщательно составленном отчете Сэдлер заявил, что российские нефтяные регионы – мечта для нефтяника и рай для мошенника. Он также заверил, что в этом регионе «Бранобель» является наиболее крупным и значимым предприятием, совместно с «Роял Датч Шелл», занимающей второе место. В 1919 году «Бранобель» отвечал за 45 процентов российской нефтепереработки, а «Шелл» – за 25 процентов. Несмотря на разруху последних лет, принадлежавшие «Бранобелю» сооружения находились по‑прежнему в удовлетворительном состоянии. Политическая ситуация оставалась, правда, неопределенной, но в случае инвестирования не более пяти миллионов долларов возможности прибыли значительно перевесят потенциальный риск, заявил Сэдлер.
В последние дни марта 1920 года Сэдлер и Йоста встретились в Париже. Политическая ситуация в Азербайджане вновь дестабилизировалась. Несколько недель спустя большевики восстановили контроль над Баку и над промыслами, и 7 июля англичане покинули Батум. Но, несмотря на это, переговоры между «Стандард-Ойл» и «Бранобелем» продолжались. Одновременно с тем, как большевики во второй раз национализировали то предприятие, в которое собралась инвестировать «Стандард-Ойл», американская компания заплатила «Бранобелю» 500 000 долларов в качестве аванса за покупку дополнительных производственных установок в Баку.
Учитывая политическую ситуацию на Кавказе, как могла «Стандард-Ойл» даже подумать об инвестировании средств в «Бранобель»? Ответ прост: они были убеждены, что большевистский режим скоро станет историей. Париж гудел от слухов о конфликтах внутри руководства коммунистической партии в Москве и об административном хаосе, царившем в стране. Столь же немыслимо было представить, что политическая система, основанная на отрицании столь универсального принципа, как право на частную собственность, сможет долго просуществовать. Подобно другим крупным предприятиям, «Стандард-Ойл» хотела быть хорошо подготовленной к моменту краха.
«Мне кажется, что для нас нет лучшей альтернативы, чем пойти на риск и инвестировать, – заключил генеральный директор «Джерси-Стандард» Уолтер Тигль, уточнив: – Если мы не сделаем это сейчас, то лишимся, как я полагаю, возможности оказывать какое‑либо значительное влияние на производственную ситуацию в России». Из девяти членов совета правления согласились восемь, включая самого Джона Д. Рокфеллера-младшего. «Стандард-Ойл» просто опасалась опоздать на поезд. Отсутствие собственной доли в тот день, когда возобновится частная нефтедобыча в России, являлось бы реальной угрозой европейскому рынку «Стандард-Ойл». С другой стороны, считало правление, имеется достаточно большой риск заключения союза между «Бранобелем» и «Роял Датч Шелл».
