Планы Альфреда в отношении своего изобретения простирались далеко за пределы шведского рынка. Летом 1865 года была открыта еще одна фабрика, уже в Норвегии. Чтобы популяризовать динамит среди европейских государств, Альфред переселился в Гамбург. Расширение деятельности осуществлялось на деньги, вырученные от продажи норвежской компании норвежских патентных прав Альфреда, зарегистрированных в Норвегии. В течение последующих десятилетий его продукция распространилась по всему миру, сделав его богатым человеком. Бо́льшую часть времени он проводил в рабочих поездках. Пройдет еще тридцать лет, прежде чем он снова приобретет жилье в Швеции.
Пока Альфред был занят налаживанием деловых отношений с европейскими заказчиками, его место полномочного члена правления компанией занял Иммануил. Однако по состоянию здоровья он не смог занять место исполнительного директора предприятия. Эту должность поочередно занимали другие люди, не справившиеся с задачей. «У нас наихудшее и к тому же наглейшее правление из всех возможных», – отрапортовал Иммануил Альфреду. В сложившейся ситуации Иммануил предложил правлению рассмотреть кандидатуру Роберта на место исполнительного директора. Отца поддержали и братья кандидата.
По мнению Людвига, у Роберта не было будущего в «нищей Финляндии», где он с осени 1864 года управлял фабрикой по производству «взрывчатого масла» неподалеку от Хельсинки. Для того чтобы брат мог беспрепятственно руководить финским филиалом, Альфред отказался от финских патентных прав в пользу Роберта. На своем производстве старший брат, прекрасно разбираясь в вопросах химии, продолжил совершенствовать технологию. При попытке улучшить процесс нитрации Роберт обнаружил новый метод охлаждения конечного продукта, что, в свою очередь, уменьшило риски случайного взрыва. Как только стало известно, что производство взрывчатых веществ в Финляндии будет запрещено, Роберт принял предложение взять на себя руководство фабрикой в Стокгольме. Это решение обеспечило ему шесть тысяч крон годового дохода и в дополнение к этому 10 процентов чистой прибыли предприятия, что намного превышало среднюю заработную плату индустриального лидера того времени. Весной 1866 года Роберт заступил на должность директора нитроглицериновой компании.
Премия Академии наук
Несмотря на то что в семье наиболее талантливым химиком по праву считался Альфред, который усовершенствовал технологию производства нитроглицерина, вклад Иммануила современники расценивали как не менее значительный. Например, в 1868 году Академия наук присудила премию «Господину Э. Нобелю и его сыну, господину А. Нобелю, совместно – первому за его общие заслуги в деле использования нитроглицерина в качестве взрывчатого вещества, а второму – в особенности за изобретение им динамита».
Шкатулка с медалью Иммануила
В первоначальном варианте мотивировки Иммануил упоминался в качестве изобретателя динамита, но эту формулировку Альфреду удалось изменить. «Деление премии нахожу довольно справедливым, но форма первоначальной версии компрометирует Академию, равно как и меня, и даже Папу, который потом был бы весьма огорчен, не имея возможности исправить ошибку», – писал он Роберту. Академия наук изменила формулировку после соответствующего прошения Роберта, которое было отправлено по просьбе Альфреда. В выборе между общей премиальной суммой в 996 крон или двумя медалями такой же стоимости лауреаты предпочли второй вариант. После кончины Андриетты Альфред унаследовал отцовскую медаль с запиской, сделанной рукой матери. В письме, адресованном кузену Адольфу Альселю – разбиравшему наследное имущество после смерти матери, – Альфред писал: «Я прекрасно понимаю намерение Матери, когда она писала эту записку, что медаль „принадлежит Альфреду Нобелю“. Моя Мать знала многое, что внешнему миру было неизвестно».
Древесный шпон на пользу отечества
Первые четыре месяца после удара Иммануил не вставал с кровати. В письмах Альфреду, отосланных весной 1865 года, он сообщил, что двигательная способность в руке и в ноге улучшилась, но восстановление идет медленнее, чем могло бы, поскольку у него не хватает денег на курорт. Несмотря на нестабильное финансовое положение, Альфред послал родителям деньги на поездку в один из наиболее популярных в то время водных курортов Швеции. «Помимо Бога, только моего маленького Альфреда можем мы благодарить за возможность тут быть и купаться, что не буду отрицать, уже благодатно на нас подействовало, – писала Андриетта ему с курорта. – Папочка пока еще не может ступить ни шагу, но говорит, что чувствует в себе новые силы. И я тоже чувствую себя несколько лучше». В начале сентября в Стокгольм приехал Людвиг повидаться с родителями, которых не видел с 1859 года. В своем отчете Роберту он отметил, что водный курорт в Норртэлье принес «старику Папе <…> огромную пользу»:
И руку, и ногу он уже может двигать, правда, не настолько, чтобы что‑либо ими делать. Но еще важнее и положительнее то, что он в неплохом состоянии: поправился весом, лицо обрело краски, расположение духа бодрое, и ко всему хороший аппетит. В общем и целом старик примирился со своим положением и особо от него не страдает. <…> Если Бог пошлет нам успех, то на будущий год мы сможем договориться снова встретиться в Швеции вместе с нашими семьями, дабы порадовать старика тем, о чем он так давно мечтает, – увидеть вокруг себя всех своих детей и внуков. Мама себе верна, бесконечно добра и терпелива, думает обо всём и всё успевает. И хотя она по‑прежнему много жалуется на свою спину, она весь день на ногах и в движении.
Тело Иммануила было сломлено, но дух его по‑прежнему не знал покоя. Прошло совсем немного времени после удара, и, по словам Андриетты, «cтаричок» вновь начал «фантазировать» – «и тут нечего удивляться, настолько однообразна и печальна жизнь бедного Папы, четыре месяца вынужденного пролежать в кровати, не умея ни одного движения сделать без чужой помощи, ведь это испытание для бедного старика». В январе 1866 года Андриетта жаловалась, что Иммануил «начинает снова задумываться о всяких сделках, многим дает разные поручения – на мой взгляд, бесцельно, – что, понятно, есть следствие его некогда обширной деятельности, которая вновь дает о себе знать».
Несмотря на пониженную двигательную способность, Иммануил продолжал генерировать новые идеи. Одна из наиболее сметливых была напечатана в брошюре в начале 1870 года, озаглавленная: Попытка обретения трудового дохода для предотвращения вынужденной в результате его нехватки эмиграционной лихорадки.
Время публикации и название брошюры были выбраны не случайно. Поразившие Швецию неурожаи 1867 – 1868 годов привели к массовой эмиграции в Америку. Волна эмиграции достигла своего апогея в 1869 году, и вопрос, как остановить или уменьшить поток отъезжающих и как сохранить рабочие руки в стране, был весьма актуален. Брошюра характерна для мышления Иммануила: смесь новаторских идей, социальной ответственности, фантазии и делового чутья. Кроме того, он не ограничивался одними идеями, а также предлагал способы их реализации.
