Помимо практичного подхода к делу существовала еще одна, и более существенная, причина, почему этот проект был оставлен. Ее мы находим в сообщении Роберта о прекращении «нефтяной монополии Мирзоева». Территория близ Баку была исключительно богата нефтью, и эта фраза намекала на только что вступившее в силу новое законодательство. До этого времени нефтедобыча основывалась на контрактной системе, согласно которой правительство предоставляло монопольные права на земляные участки площадью около трех гектаров в течение четырехлетнего периода. Независимо от количества участков не было никакой гарантии, что договор аренды будет продлен, – наоборот, он мог бы быть отозван в любое время. Это означало, во‑первых, что подрядчики пытались извлечь как можно больше нефти в кратчайшие сроки и, во‑вторых, отсутствие каких‑либо стимулов к модернизации и улучшению методов добычи.
Иван Мирзоев был гигантом нефтяной промышленности и крупным производителем керосина, который в то время являлся наиболее важным товаром нефтяного производства; нефть как топливо была делом будущего. Он был первым, кто стал бурить скважины по американской технологии, в то время как другие производители всё еще копали землю лопатой и собирали нефть в кожаные мешки. Этот устаревший метод добычи привел к тому, что месторождения разрабатывались неэффективно и много сырья уходило впустую.
Когда Роберт приехал в Баку, условия для нефтедобычи в корне изменились. За три месяца до его приезда, 1 января 1873 года, контрактная система была отменена, и 322 десятины казенной земли в Баку с прилегающей территорией были проданы с аукциона частным покупателям. Самыми крупными были Иван Мирзоев и «Закаспийское торговое общество» – последнее принадлежало двум другим крупным производителям нефти, Василию Кокореву и Петру Губонину. Затем предприниматели объединились с Мирзоевым, создав «Бакинское нефтяное общество». В Баку на тот момент существовало 415 выкопанных вручную скважин. Половина добычи экспортировалась в Персию, где нефть использовалась в качестве смазки для колес и кожаных изделий, а также для освещения. Отмена контрактной системы привела к быстрому развитию нефтяной промышленности: в период с 1873 по 1878 год число буровых скважин возросло с двух до трехсот одной.
Вид на Баку в конце XIX века
Баку расположен на западном берегу Каспийского моря, а крупнейшие нефтяные месторождения лежали километрах в десяти к северо-востоку от города, недалеко от деревень Балаханы и Сабунчи. На восточной окраине Баку был район, называемый Черным городом из‑за дыма сосредоточенных там нефтеперегонных заводов. О нефтяном богатстве края было известно с древних времен. Неслучайно Прометей, титан, укравший огонь у богов, чтобы передать его людям, был прикован Зевсом к скале на Кавказе.
Нефть представляет собой органическую смесь осадочных пород животного и растительного происхождения. Процесс нефтеобразования занимает миллионы лет. Жидкость находится в скальном грунте и поэтому иногда называется горным или каменным маслом. В Ветхом Завете (2‑я кн. Маккавеев) описывается, как еврейский народ в поисках святого огня сталкивается с «густой водой», которая воспламеняется, когда светит солнце, – его нарекали Neftar, что означает «очищение». Нефть также упоминается у древних летописцев, таких как Плутарх, Геродот и Плиний. Последний рассказывает, как Медея – родом с Кавказа – надела на голову соперника корону, измазанную нефтью, которая воспламенилась при контакте со священным огнем.
Храм огнепоклонников
О существовании нефти в регионе Каспийского моря известно не только благодаря Библии, легендам о Прометее или от античных летописцев. «Каменное масло» занимает центральное положение и в другой религии, а именно зороастризме. В XIII веке до н. э. пророк Зороастр (Заратустра), живший к востоку от Каспийского моря, создал культ, основанный на почитании света и огня, где огонь считался священным. Культ был широко распространен и считался государственной религией в Персии вплоть до перехода к исламу в 650‑е годы.
В селе Сураханы в 30 километрах к северо-востоку от Баку находится Храм огня, в котором пламя не гасло от газа, просачивающегося из‑под земли. Ко времени прибытия Роберта в Баку газ начал иссякать, главным образом из‑за добычи нефти в этих краях, и к 1880 году храм прекратил существование как культовое место.
В конце XIII века Марко Поло, один из ранних европейских путешественников в этих краях, направляясь в Китай, пересекал регионы Каспийского моря. Он был поражен странным явлением: из земли нефть изливалась в таких количествах, что потребовались бы тысячи верблюдов, чтобы транспортировать ее оттуда. Жидкость отлично горела и использовалась местным населением в основном в качестве топлива. Бакинская нефть распространялась вплоть до Багдада, где использовалась в качестве осветительного масла.
Братья Де Бур
О богатых месторождениях нефти в окрестностях Баку Роберту было давно известно. Керосин, который он закупал для своей ламповой компании в Хельсинки в 1860‑е годы, происходил оттуда. Очутившись в этих местах, он благодаря своей деловой хватке вскоре понял, что на этом можно сделать большие деньги. Он писал Людвигу: «Для каждого человека, обладающего малейшей фантазией и живым темпераментом, Баку должен обладать притягательной силой несмотря на то, что это безлесный мыс, где всегда дует ветер, наметая кучи пыли».
Вернувшись в Петербург в конце мая – начале июня, Роберт воодушевленно делился впечатлениями с Людвигом, который еще в 1864 году предсказал, что «у петролеума во всех отношениях светлое будущее», и пытался убедить вложиться в маячившее на горизонте прибыльное дело. Снискав финансовую поддержку брата, Роберт мог вернуться в Баку для дальнейших разработок по проекту. «Людвиг принимает участие во всех делах, которые я предложил, скрепив это всё черным по белому, – сообщил Роберт в письме жене, одновременно выражая опасения о здоровье источника финансирования. – Если случится несчастье и он не доживет до тех пор, как всё будет сделано, то достигнутая нами договоренность, разумеется, пойдет прахом».
Принимать решение по поводу проектов брата Людвигу доводилось неоднократно. Он прекрасно знал импульсивность Роберта и его страсть к авантюрным и часто убыточным деловым операциям. Поэтому факт поддержки нефтяного проекта говорит о том, что Людвиг нашел его многообещающим. «Я тот из нас, кто в наибольшей степени унаследовал сангвинический темперамент нашего дорогого Отца. Радуюсь каждой великой мысли, которую можно воплотить, но к делу приступаю весьма медлительно и только после долгих раздумий, – прокомментировал Роберт свою новую идею в письме к брату. – Стоит мне, однако, выбрать направление и начать туда двигаться, то неуклонно уже придерживаюсь этого единственного дела со всей страстью». Одновременно он представил Альфреду грандиозный план «освещения городов нефтью», попросив того найти для него капитал в Англии.
