После пяти месяцев в Петербурге, несмотря на недовольство, Роберт вернулся в Баку в октябре 1874 года. Но перед этим навестил жену и детей в Хельсинки и поздравил мать с днем рождения в Стокгольме. На побережье Каспийского моря он прибыл в одиночестве, Полин осталась в Хельсинки с двумя младшими детьми, а их старший сын Яльмар уже несколько лет жил в семье Адлерспарре в Стокгольме, где ходил в школу. Баку не был идеальным местом для детей, в том числе из‑за отсутствия школ, а поселить Полин в пыльном, грязном и провинциальном городе даже не рассматривалось. И хотя в своих письмах Роберт иногда говорил, что тоскует по семье, факт многолетнего проживания вдали от них говорит об обратном. В его представлении работа была важнее семьи. «Требования долга, – писал он Людвигу, – суть для мужчины самые дорогие чувства».
Бад кубэ – Город ветров
С юга Бакинская губерния граничила с Персией, по восточной стороне пролегал Кавказ, который, в отличие от христианской Грузии, на протяжении веков был мусульманским. Каспийское море было, по сути, азиатским, преимущественно персидским. Несмотря на то что Баку был одной из стоянок Шелкового пути, на культурном разнообразии региона западные влияния практически не сказались. Благодаря местоположению торгового города население Баку было чрезвычайно пестрым, подобия этой этнической смеси в Российской империи не было. Там жили персы, татары (так назывались местные жители), турки, курды, русские, армяне, евреи и другие. В 1870‑е годы в Баку проживало около 20 тысяч человек.
Бухта, в которой располагался город, тянулась более чем на десять километров и по форме напоминала амфитеатр. Апшеронский полуостров протяженностью шестьдесят километров оберегал бухту с севера от волн и ветров, – таким образом, в южном направлении была сформирована естественная гавань. Богатство каспийского побережья отметил британский инженер и журналист Чарльз Марвин. После посещения региона в 1883 году он написал книгу «Край вечного огня» (The Region of Eternal Fire), где дает не только богатый фактами отчет о нефтяной промышленности, но и восхищается обилием рыбы:
Залив полон рыбы, и имеется много лодок для плавания. <…> Вода в Каспийском море чистая и соленая и большую часть года сохраняет температуру, которая соответствует вкусу большинства людей. Есть только два недостатка: залив так полон рыбой, что трудно избавиться от ощущения пребывания в аквариуме; и когда ветер дует в определенном направлении, нефть, которая поднимается к поверхности, прибивается к берегу, покрывая воду черной пеной, которая в течение нескольких дней препятствует купанию.
Роберт часто жаловался в письмах на погоду в Баку, и недаром. Лето жаркое и влажное, зима холодная, и круглый год дует сильный ветер. Баку не зря носит свое имя, которое происходит от персидского бад кубэ, «город ветров». Осадки небольшие, около 200 миллиметров в год, что привело к проблемам с водоснабжением. Воду добывали из колодцев, которые в результате усиленного использования начинали засаливаться. Иностранцам к морской воде было трудно привыкнуть, но бакинцы так сроднились с ее вкусом, что солили чай, когда попадали в места с более чистой водой.
Фотографии, сделанные на Кавказе:
1) ночлежка, 2) улица Бакинского базара, 3) чайхана, 4) мулы с углем, 5) персидские купцы
Благодаря нефтяному буму в течение этих лет сам город Баку претерпел положительные изменения, однако транспортное сообщение было по‑прежнему крайне примитивным. Железная дорога между Баку и нефтяными промыслами была проложена только в 1880 году, а до этого момента ездить приходилось в повозках. Настоящих дорог тоже не существовало.
Марвин повествует:
Ямщики – татары, и они намного лучше извозчиков, с которыми обычно сталкиваешься в российских городах. Стоимость пятнадцать копеек. Поездка в Балаханы или Сураханы занимает чуть более двух часов. Поездка туда и обратно с остановками в разных местах, пока пассажир осматривает скважины, обойдется в три или четыре рубля. Поскольку во время поездки или у скважин нечего есть и пить, путешественник должен взять с собой провизию, особенно что‑нибудь для утоления жажды, поскольку путешествие в течение большей части года выдается жаркое и пыльное. <…> Дороги нет, колеи тянутся через пустыню. Поверхность состоит из грубого известняка, острые края которого, а также колеи от колес время от времени заносит слоем песка. Растительности нет, кроме вечного верблюжьего кустарника, который, когда листва густая, придает ландшафту зеленый нюанс. <…> Между Баку и Балаханами нет сел или населенных мест. <…> Но, несмотря на отсутствие застроек, движение весьма оживленное. Проезжают группы мальчиков на ослах, по пути в Баку – с корзинами, наполненными виноградом, или оттуда – налегке. Иногда виднеется черное пятно; это одна из многочисленных нефтяных скважин, которыми изобилует Апшеронский полуостров. Вблизи Балаханов видны углубления с ослепительно белой поверхностью; это соленые озера, которым нет числа в этой части Кавказа. При въезде в Балаханы белые озера сменяются черными нефтяными. Некоторые из них настолько большие, что там даже есть место для гребных лодок.
Бакинский порт
По приезде в Балаханы путника ждут бездорожные нефтяные промыслы, где, по словам Марвина, посетитель «вряд ли может избежать того, чтобы шляпа и пальто не были забрызганы нефтью, и, даже подвернув штанины, он может быть уверен, что испачкает их, как только по щиколотки вступит в намокший от нефти песок, окружающий скважины». То же положение было в Черном городе с его двумя сотнями перегонных заводов. В самом Баку ситуация была чуть лучше, по крайней мере неудобства там не были связаны с нефтью: «Улицы не вымощены, а слой грязи, или, вернее, ила, настолько глубок, что просто невозможно пройти в обычной городской обуви», – жаловался Роберт жене.
