Не имея предварительных знаний о дистилляции керосина, Роберт за короткое время не только освоил этот процесс, но и, по его собственным словам, «даже смог усовершенствовать его». Похоже, он первым в Баку использовал каустическую соду для очистки керосина – метод, изобретенный немецким химиком Германом Фрашем. По оценкам Роберта, он смог бы производить 150 – 200 тысяч пудов первосортного керосина в год из плохой бакинской нефти и 400 тысяч пудов из челекенской. Островное сырье давало не менее 50 процентов чистого керосина. Другими словами, перспективы были «светлыми» (любимое прилагательное братьев Нобель, когда речь шла о нефти). Дело было, по мнению Роберта, «крупным», о чем он сообщил торжественно Людвигу: «Помимо чувства большого превосходства перед всеми здешними, я ощущаю всю силу, необходимую для превращения этого дела в нашу монополию. Я убежден, что через несколько лет всё производство керосина в России будет в наших руках. А когда будет построена железная дорога из Баку в Поти, нам откроется весь мировой рынок».
Пророчество оказалось на редкость точным.
Роберт и Людвиг
Намереваясь в 1876 году основать собственную фирму Роберт Нобель & Компания, Роберт нуждался в технической и финансовой помощи Людвига. В сентябре 1875 года он отправился в Петербург, чтобы обсудить дальнейшее развитие дела со своим братом, которому заранее прислал подробные расчеты стоимости строительства нефтяных резервуаров, трубопроводов и т. д. на общую сумму 50 тысяч рублей. В текущем, 1875 году Роберт не рассчитывал на получение какой‑либо прибыли, однако в следующем квартале компания должна была стать «значительным делом», а еще через несколько лет – «одной из крупнейших в стране». Это была третья поездка в столицу для отчета по делам и обсуждения будущих перспектив с Людвигом. Причина, вынудившая его преодолеть этот обременительный путь, заключалась в медлительности почтового сообщения. В летнее время письма доходили за две недели, а зимой – за шесть. Кроме того, письма могли разминуться в пути, что усложняло обмен мнениями и принятие решений. Поскольку в течение летних месяцев «можно обменяться всего лишь шестью мыслями, а в течение зимнего полугодия всего лишь тремя, – сумма была девять мыслей в год», Роберту иногда приходилось действовать, не посоветовавшись с Людвигом, о чем он сожалел. Разумеется, девять мыслей в год для напряженных нобелевских умов были голодным пайком.
О том, что Роберту во время этого визита удалось убедить Людвига в перспективах своего проекта, свидетельствует письмо, которое последний написал Альфреду и в котором предложил принять участие в нефтяном деле:
Роберт вернулся в Баку из своей поездки на восточное побережье, где нашел отличную нефть на глубине десять саженей на острове Челекен. Следовательно, он теперь обеспечен сырьем. Посмотрим, как он управится с производством и продажей в целом. Это определит его успех и его счастье в дальнейшем. Со своей стороны я сделал всё что мог, поддержав его деньгами и советами технического характера. Сам Роберт говорит, что изобрел новые способы перегонки и очистки нефти. Судить об их значении я не могу, так как сам в этой профессии не разбираюсь. <…> Главное, в целом понимать, как вести это дело с умом. Я постоянно думаю, что мы, то есть ты да я, должны вместе подъехать туда, чтобы посмотреть, нельзя ли как‑то ему помочь. Нам ведь удалось стать независимыми, поэтому стоило бы попытаться помочь Роберту занять то же положение. Подумай насчет поездки в Баку вместе с преданным тебе Людвигом.
На этот призыв отклика не последовало, Альфред остался в Париже. Когда Роберт в ноябре собирался обратно в Баку из Петербурга, Людвиг порывался отправиться с ним, но всё же остался в столице. Был конец года, и Людвиг, страшась «плохой погоды на обратном пути», решил отложить поездку до весны.
Акцизный налог
Одним из вопросов, которые обсуждались братьями, был акциз на керосин. Сам по себе налог был не особенно обременительным – в эти годы он составлял от 5 до 25 копеек на пуд, – зато сильно ударял по производителям хорошего керосина, поскольку получение высококачественного продукта занимало больше времени, чем плохого. Таким образом, акциз мешал, с одной стороны, улучшению продукта, с другой – развитию нефтяной промышленности в целом. При этом акциз негативно влиял на конкурентоспособность по отношению к американскому керосину, который, в отсутствие развитой транспортной системы в России, доставлять в Петербург, Москву и даже Тифлис было дешевле, чем бакинский.
Пока существовал акциз, усилия Роберта были направлены на получение высококачественного керосина с той же скоростью, что и низкокачественного. И ему это удалось. Как уже упоминалось, его керосин соответствовал качеству американского продукта, – возможно, был даже лучше. «Тем обстоятельством, что я могу производить дистиллят, превосходящий американский, я хотел бы воспользоваться для того, чтобы умерить регламентный пыл акцизных чиновников. Для этого я намерен послать несколько пудов керосина в Русское техническое общество в Петербурге, приложив к образцам объяснение его преимуществ по сравнению с американским <…> с просьбой взять на себя заботу о спасении столь важной для России промышленности от гибели».
Вопрос об акцизе на керосин стоял настолько остро, что была создана правительственная комиссия в Тифлисе. Роберт принимал активное участие в ее работе, его взгляды цитировались в прессе. Вместе с тремя другими нефтепромышленниками он был приглашен в столицу Кавказа, чтобы представить свои мысли высокопоставленным лицам, включая великого князя Михаила Николаевича, брата императора и наместника Кавказа. Они уже встречались раньше, и великий князь проявлял к Роберту «как к эксперту по нефтепромышленности в Баку» такую благожелательность, что это привело его в смущение. Он также снискал похвалу за свою деятельность на Челекене. «Особо приятно было отметить, что всюду в первую очередь и с величайшим доверием обращались именно ко мне. Имеются все основания полагать, что пребывание в Тифлисе приведет к улучшению законодательства, и мне приносит удовлетворение мысль, что я буду первым шведом, на чью долю здесь выпадет эта честь». В работе по отмене акцизного налога также принимало участие Кавказское отделение Технического общества в Тифлисе, но наиболее важный вклад был внесен Петербургским отделением, которое собрало комиссию с задачей всестороннего изучения этого вопроса. Ее возглавлял герцог Лейхтенбергский. Среди членов комиссии были Людвиг, нефтедобытчик Кокорев и химик Менделеев, который еще в 1860‑е годы предсказывал перспективы развития нефтяной промышленности на Кавказе. По мнению Менделеева, кавказская нефть имеет все условия для роста «не только до размеров пенсильванских, но, может быть, даже бóльших и прочнейших».
Отправив образцы своего керосина в Техническое общество, как в Тифлис, так и в столицу, Роберт обратился к Людвигу с просьбой посодействовать «в предложенном мною направлении», используя свои связи в обществе. Тот согласился и в дискуссиях о нефтяной промышленности неоднократно подчеркивал губительное влияние акциза на ее развитие. Он также опубликовал большую статью в «Записках общества» с заголовком «Взгляд на бакинскую нефтяную промышленность и ее будущность». Возможно, именно она способствовала отмене акциза 1 сентября 1877 года. Подобно отмене контрактной системы четырьмя годами ранее, ликвидация акциза имела быстрые и положительные результаты. В течение последующего десятилетия производство керосина в Баку увеличилось с 4,5 миллиона пудов в год до более чем 32 миллионов. Одновременно стоимость керосина стала в 4,5 раза меньше.
