«Катька, ты понимаешь, что для нас значит этот храм?»
«Понимаю, но мы-то с тобой не будем невинными овечками».
«А вдруг?»
«Сомнительно».
«И все равно надо держать этот храм в поле зрения».
После храма Спасения наши герои сподобились лицезреть скрипторий, где переписывались лучшие колдовские рецепты, библиотеку с большим собранием книг о ведьмовстве и спортивный зал, где монахини оттачивали бойцовское мастерство.
— А зачем вашим монахиням боевые искусства? — спросила Катерина у подтянутой монахини-инструктора.
— В жизни бывает всякое, — ответила монахиня. — Это не значит, что мы собираемся нападать. Но защищаться надо уметь даже монахине. Не только защищаться, но и защищать. Представьте, если в монастырь явятся грабители и святотатцы. Мы сможем дать им достойный отпор.
«Ну что, как ощущения, Виталий?»
«Обдумываю».
«Любая из этих монахинь сделает из тебя мясной рулет».
«Погоди, может, все еще не так плохо».
Этот день, казалось, никогда не кончится, но завершился и он. Усталые и полные впечатлений, наши герои пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по гостиницам. Катерина заснула почти сразу, поэтому не вышла на телепатический сеанс. А вот Виталию не спалось в своем скромном номере. Он ворочался с боку на бок, и еще его раздражал какой-то терпкий и сладкий цветочный запах.
— Наверное, такие у них тут освежители воздуха, — пробормотал Виталий.
Через минуту он спал.
Ему снилось, что открывается дверь ванной комнаты, и в гостиную входит женщина в светлых полупрозрачных одеждах, скорее открывающих, чем прячущих тело. Ее длинные волосы рассыпаны по плечам, тонкие обнаженные руки тянутся к Виталию.
— Кто ты? — шепчет Виталий.
И просыпается.
И понимает, что видел совсем не сон.
У его кровати стоит женщина. Ее глаза сияют, а губы что-то шепчут. Заклинание? Да, похоже, заклинание.
— Джереми, — шепчет женщина, — ты пробудил меня. Ты мой… Я твоя.
Виталий приподнимается в постели, женщина склоняется над ним, и он видит, что это не кто иная, как послушница Маргарита.
— Маргарита! — шепчет он. — Что вы делаете?
— Соблазняю тебя, — усмехается девушка. — Разве я тебе не нравлюсь?
— Нравишься, ужасно нравишься, — торопливо восклицает Виталий. — Но как ты сюда попала?
— Прошла сквозь стену. Для меня это просто, поверь.
— Верю. Что ты собираешься делать?
— Милый мой, собираешься делать ты, а я просто буду помогать тебе. Вот так.
Девушка дергает шнуровку у себя на груди, и одежда падает к ее ногам. Она переступает ворох ткани, как Венера — пену морскую.
— Маргарита, — из последних соображений благоразумия вопрошает Виталий, — разве тебе это можно?
— Я не монахиня, а пока лишь послушница, — усмехается Маргарита. — Да теперь я и не стану монахиней, раз встретила тебя.
— Маргарита, опомнись…
— Не хочу. — И она приникает губами к его губам.
Таких поцелуев Виталий в своей жизни не встречал. Нет, у него, конечно, были женщины, да и жена к тому же, но чтобы так целоваться… Это же помрачение ума, а не поцелуй.
Она отстранилась, чтобы немного глотнуть воздуха. Виталий тоже перевел дыхание:
— Но у меня есть жена…
— Кто? Эта уродина с плоской грудью? Я никогда не поверю в то, что она твоя жена. Вы приехали под чужими именами, я это сразу поняла. У вас плохой английский.
— Что? Что ты поняла?
— Вам что-то нужно от монастыря. Но мне наплевать. Ограбьте хоть весь монастырь, мне и дела нет до этого. Я встретила тебя — это важнее всего.
— Маргарита…
— Молчи.
И он замолчал и покорился. Маргарита оказалась просто сумасшедшей. Видимо, вынужденное воздержание распалило ее так, что она откинула все правила приличия.
Наконец она успокоилась и сонно вытянулась рядом с Виталием, как насытившаяся кошка. Мурлыкнула:
— Ты доволен?
— Я без ума от тебя. Я только до сих пор не понимаю, зачем ты это сделала.
— Мне захотелось тебя, вот и все.
— Но как ты дальше будешь жить? Ведь ты нарушила правила монастыря!
— Нет никаких правил. Есть только мы.
Маргарита встала и принялась одеваться.
— Куда ты?
— В свою келью, разумеется. До рассвета не слишком-то много времени.
— Значит, ты сохранишь все в тайне?
— Конечно. И тебе советую молчать. Если ты, конечно, хочешь, чтобы я приходила еще.
— Маргарита, я без ума от тебя, но мне страшно подумать, что будет с тобой, если нас раскроют.
— Меня выгонят из монастыря, но тогда я смогу быть с тобой.
— Но моя жена…
— Она не жена тебе! Не лги! — Маргарита легонько хлопнула ладонью по губам Виталия. — Ты мог бы больше доверять мне. А теперь закрой глаза.
Виталий повиновался.
Когда он открыл глаза, Маргариты в комнате уже не было. Остался только сладкий аромат ночных цветов.
Остаток ночи Виталий провел без сна. Наконец не выдержал и послал телепатический сигнал Катерине:
«Кать, а Кать, отзовись!»
Сначала эфир молчал. Потом в него ворвался негодующий Катькин вопль:
«Да что же это такое! Ты дашь мне поспать или нет?»
«Кать, сейчас не до сна. Похоже, нас раскрыли».
«То есть?»
«У меня сейчас была девушка. И она сказала, что ты никакая мне не жена. И английский у нас плохой».
«Девушка? Плавно ставшая женщиной благодаря твоим усилиям? Очень мило ты развлекаешься в монастыре. Совратитель!»
«Совратил не я. Совратили меня».
«Кто она? Я ее знаю?»
«Да, это послушница Маргарита».
«Однако!»
«Она сказала, что ради меня готова на что угодно. Даже расстаться с монастырем».
«Это, конечно, очень мило, но не забывай, что мы на задании».
«Скоро первое мая, День Чуда. День, в который мы должны совершить похищение!»
«Я совершенно не представляю, как мы это сделаем!»
«Святая Вальпурга поможет».
«Ты еще и издеваешься!»
«Ладно, давай попробуем поспать!»
«Давай».
Остаток ночи они оба провели кое-как. А утром их уже ждала мисс Ристон.
